- Мы не можем сказать, - ответил Верный.
- Если я верну ее, он проснется?
- Если это его не разбудит, - сказал Постоянный, - ничто не сможет.
- Ты можешь это сделать? – спросил Верный, его голос дрожал от надежды.
- Когда я была на островах, я вызвала существо с силой. Он был связан с Каргой, как
муж. Но когда я сделала это, он был близко, в море. Я нашла путь сквозь воду к нему.
- Нерин, - сказал Постоянный. – Я не хотел тебе говорить, но только Лорд знает, куда
ушла Леди. И он не скажет, пока не проснется. Правда скрыта в нем глубоко, как
сияющий кристалл в камне.
Картинка представилась яркой. Я думала об этом, и ответ пришел с такой силой, что
я вскочила на ноги, чуть не уронив миску с кашей.
- Магия камня! Вот, что он сделал. Прикрепил себя к камню, сделал себя его частью,
спрятал печаль внутри… - Шепот говорил, что камень движется медленно. Но я должна
была стараться, как никогда прежде. – Мне нужна ваша помощь, - сказала я им.
Глава тринадцатая:
Может, я показала уверенность, которой у меня не было, ведь когда я объяснила, что
хочу, не только Двое помогли мне, но и все остальные. Я попросила их передвинуть
Лорда из просторного зала в комнату, что он делил с Леди, он была чуть меньше того зала,
на стенах висели гобелены. По моей просьбе в камине разожгли огонь, масляные лампы
принесли, чтобы прогнать тени. Лорд севера неподвижно лежал на кровати.
Я попросила, чтобы оставили Лорда, Двоих и меня. Нельзя было мешать. Мы вошли
в комнату и закрыли за собой тяжелую дверь.
Постоянный и Верный заняли свои места с копьями в руках. Я встала у кровати
Лорда, обхватила его холодную руку и закрыла глаза. Где-то внутри каменного холода
спящего мужчины была жизнь. Где-то внутри страшного заклинания, что заперло его, был
тот, кто умел любить. Он был хорошим, заслужил верность всех здесь, верность, что
растянулась на триста лет ожидания. Я не звала его, чувствовала, что так нельзя. Но я
могла найти Леди в его мыслях, и если я увижу, что ее возвращение может его разбудить,
я призову ее.
Я долго готовилась, как меня учила Карга: дышала, концентрировалась. Но я
изменила смысл. Я искала не переменчивую воду, а тяжелую сущность камня. Не
танцующую, текучую, а ждущую, замершую. Я не двигалась, дыхание становилось все
медленнее, я искала. В неподвижности, сковывающей Лорда севера, я искала малейшие
признаки движения и перемен. Мудрость севера была не только в камне, но и в земле, а
земля рождала жизнь. Если он был большим камнем, я могла стать растущим деревом, что
пускает глубоко в землю корни, я могла найти секреты в его сердце. Когда я была готова,
я сделала из разума зерно, положила его в мерзлую землю, ветер приносил с гор снег. Я
чувствовала холод. Но побег пробивался, земля смягчалась и теплела вокруг меня, и
тянула тонкие корни в почву, выталкивала зеленый побег в воздух.
Я жива. Я расту из земли. Я – пробуждение души Олбана.
На меня падал дождь, меня качал ветер, мои листочки обрывали проходящие козы.
Проходили временя года, и я пускала корни все глубже, находила путь между камней,
крепко держалась, привязывала себя к месту. В моей кроне гнездились поколения птиц.
Куницы лазали по моим веткам, растили детей в дупле. Осень за осенью мои листья
меняли цвет, высыхали и падали к моим ногам. Мои зерна уносил ветер, птицы и
насекомые, мои дети росли, закрепляясь в почве. Весной за весной появлялись новые
листья, свежая зелень надежды. Король и атаманы ехали мимо меня на гордых конях,
овцы паслись вокруг меня, фермеры и пастухи отдыхали в моей тени. Волшебный народец
тоже приходил, они танцевали вокруг моего ствола, делали короны из моих листьев, жили
на моих ветках. Они уважали мои дары.
Я была старой по человеческим меркам. Моя сила угасала, насекомые ели меня
изнутри, ветки обламывали осенние ветра. Буря сгибала меня. Я прижималась к юному
дереву, выросшему из моего зерна. Меня окутывал мох. Маленькие существа укрывались
в моей гниющей древесине. Жуки жили на моем большом теле. В смерти меня окутывала
жизнь. А под землей, в пещерах Олбана, мои корни все еще крепко держались.
- Тебе не кажется, - прошептал кто-то, - что на его щеках словно появилось немного
румянца?
- Айе, - выдохнул другой. – И в глазах словно появился блеск, не думаешь?
Я вдохнула, открыла глаза, и колени подвели меня. Я не успела упасть, Постоянный
и Верный подхватили меня и удержали. Они помогли мне сесть на скамейку у костра.
Комната кружилась, хотя я сидела. Сейчас или утро, или ночь, я словно днями там стояла.
- Не закончила, - выдавила я. – Не могу… отдыхать…
- Тебе лучше немного поесть и выпить меда, - сказал Постоянный. – Ты долго там
стояла. Для девочки слишком долго.
Они знали, что я не хочу отвлекаться, и Верный пошел за едой. Когда он вернулся,
Тали ждала в дверях, чтобы отвести меня в туалет.
- Все хорошо? – она нахмурилась, разглядывая мое лицо.
- Угу, - я слишком устала, чтобы думать, тем более, говорить. И если я начну
говорить, но потеряю веру, что это сработает.
- А не похоже. Позови, если я буду нужна. Я буду за дверью.
- А как же…?
- Шрам и остальные справятся без меня.
- Тебе не нужно…
- Нужно.
Я спала, пока Постоянный и Верный были там, но только когда не могла уже
держать глаза открытыми. У стены были скромная кровать, наверное, для служанки Леди,
и там я лежала под меховой накидкой, которую мне дали, когда я только пришла сюда.
Двое были слишком высокими, чтобы помещаться, они по очереди спали на полу.
Я потеряла счет дням и ночам. С того раза, когда я нашла путь в сон Лорда, дерево
искало трещину, чтобы проникнуть в нее корнем. Я двигалась все глубже и глубже,
искала следы Леди. Хоть я и уставала, с каждым разом проникать становилось все легче, я
чувствовала в теле тяжесть земли, медленные ритмы в биении своего сердца, в костях
была прочность камня. Я уже не была голодной, хотя Двое заставляли меня есть. Я стала
терпеливой. День за днем Тали водила меня в туалет, умыться и переодеться, и я видела,
что она становится все тревожнее, но я не думала о времени, хотя оно было важным для
нас. Я старалась не думать вообще.
Медленными шагами я проникала в сознание Лорда. День за днем, ночь за ночью я
ходила там и видела яркие вспышки среди тьмы, то, что он любил, что потерял, что решил
оставить в стороне. Всюду была Жемчужинка: кроха с персиковыми щечками, которых
восторженно касался отец, темноволосый ребенок весело смеялся, когда его кружили в
воздухе, быстрая девочка, полная любопытства, хмурящаяся ученица, склонившаяся над
свитком с вопросом во взгляде. Жемчужинка бегала, лазала, играла на маленькой арфе.
Жемчужинка применяла магию, превращала кота в камень. Жемчужинка кричала на отца.
Каждый раз я слышала злые слова, ее длинные волосы взмывали, и она выбегала из
комнаты.
«Она оставила меня. А мои последние слова ей были: «Непослушная негодница!
Если ты не можешь владеть собой, как сможешь владеть магией?».
Леди была неуловимее. От Двоих я узнала, что ее звали Сиона, она пришла с
далекого севера, с земли вечного льда. Но я не видела ее в мыслях Лорда, словно потеря
Жемчужинки стерла жену из его памяти.
- Они любили друг друга? – спросила я у Двоих в день, когда от разочарования
сдалась рано и села ужинать с ними у костра. Все мы устали. – Поссорились? Расстались?
– было сложно понять, как Леди ушла от своего мужчины, погруженного в горе.
- Он любил ее, - сказал Верный. – И она его. Но после смерти Жемчужинки между
