было столько власти, который совершил столько зла,… выглядел так обычно.
Рядом с мужем была королева Варда. Она была моего роста, бледная и в красном
платье, темные волосы заплели в высокую прическу. Она поминала мне хищную птицу,
может, кречета. Ее черты лица были напряжены, словно она искала добычу и была готова
ударить. Последние пустые места заняли приближенные к королю: советники,
придворные. Может, там были Поработители и люди с даром.
Глашатай с гулким голосом произнес короткую речь приветствия, потом встал
король. Толпа притихла, а теперь и застыла.
- Добро пожаловать, люди Олбана, на мое пятнадцатое летнее Собрание! – голос
Кельдека был сильным, звенел по полю. – Это время праздника, время нашим
подопечным показать свою силу и умения, время всем, кто живет в этом светлом
королевстве, показать свою верность. Наши атаманы принесут новые присяги верности.
Будет показана выносливость, а в состязаниях будут участвовать воины и обычные люди.
Вы знаете, мой народ, что Собрание – это награда и наказание. Не все вы радовали короля
после нашей прошлой встречи. Не все вы показывали идеальную верность. На этом
Собрании те, кто оскорблял меня, получат по заслугам. А те, кто порадовал, будут щедро
вознаграждены. Приготовьтесь к трем дням развлечений, состязаний, особым дням. Вы
шли долго, чтобы попасть сюда, и в конце мероприятий каждого дня всех вас будут
кормить и поить элем.
Толпа хлопала, некоторые радостно вопили.
- Начнем, - сказал Кельдек. – Мой народ, покажите мне лучший Олбан!
Началось все с состязаний в силе – борьба, перетягивание каната, бег с мешками
песка. Я начала задаваться вопросом, не придумал ли отец темную сторону Собрания.
Глашатай объявлял каждое мероприятие. Вскоре стало ясно, что от зрителей требовалось
показывать энтузиазм криками и свистом, подбадривать и оскорблять. Тех, кто молчал,
вооруженные люди вытаскивали из толпы и, казалось, допрашивали. Некоторых увели и
не вернули. Вскоре все вокруг меня вопили.
И все начало меняться. Состязания силы, в которых участвовали юные фермеры,
рыбаки и воины, стали состязаниями выносливости. Снова перетягивали канат, но он был
другим, он был сплетен из того, что стирало в кровь руки людей. Тех, кто отпускал,
уносили Силовики, люди забрасывали их гнилыми овощами, а когда они кончились, люди
начали бросать камни. Те, кто дошел до конца, были с белыми от боли лицами, скользкие
от крови руки с трудом сжимали канат. Королева Варда смеялась. Но в конце состязания и
победившим, и проигравшим позволили вернуться на меня. Я не могла изображать
радость. Я не могла и показывать, что кричу. Я надеялась, что люди вокруг шумели
достаточно, чтобы прикрыть мое молчание.
Дальше было состязание, в котором мужчины поднимали бревно над головами,
побеждал тот, кто продержится дольше всех. Соревновалось около двадцати мужчин,
сначала они справлялись хорошо, толпа хлопала победителям и смеялась над
проигравшими. Участники разбились на пары. Друг за другом они покидали состязание,
хрипя, с красными лицами и мокрые от пота.
Король заговорил с глашатаем, тот поднял руки, и воцарилась тишина.
- Король хочет, чтобы он и он встретились в финале, - он указал на темноволосого
мужчину и крепкого невысокого парня. Они были рады, еще восемь человек оставалось в
состязании. Другие хотели вернуться в толпу, но Силовики привезли на телеге бревна
тяжелее. Намного тяжелее, такое человек поднять не мог. – Король хочет, чтобы ставки
стали выше, - сказал глашатай, пара Силовиков доставала бревна и ставила их на землю. –
Он уверен, что ты, Морр из Глендуйе, можешь изменить замечания, что донесли до него,
замечания, где высказывали тревоги относительно Сбора на востоке территории Глендуйе.
Твой атаман выдвинул тебя в это состязание, чтобы мы поняли, что ошиблись в
суждениях. Если победишь, ваши земли будут спасены от Сбора.
Даже издалека я видела, как темноволосый Морр побелел. Он быстро взглянул на
атамана, расправил плечи и стиснул зубы, готовясь. Он не знал этого, он думал, что
признавать будут только его силу.
- И ты, Дубал из Скури, - глашатай повернулся к низкому участнику. – Твоя дочь
хорошая прядильщица, так? Живет в поселении Ярководья? Ее знают во всем Скури, так
говорили королю.
Я укуталась в шаль, понимая, к чему он ведет. Люди вокруг меня притихли.
- Да, у меня есть дочь, милорд, - Дубал потер руки о тунику, глядя на сапоги.
- Смотри на меня! – глашатай кивнул одному из Силовиков, тот ударил громко
Дубала в челюсть. Тот пошатнулся, но устоял.
- Отвечай! – рявкнул Силовик.
- То, что вы сказали,… верно, милорд, - он судорожно вдохнул. – Но моя дочь…
Ана… да, у нее умелые руки. Она хорошо работает. Только и всего, милорд. Клянусь.
- Только и всего. Король слышал другое. Люди говорят, что твоя дочь запятнана. Что
обычные руки так прясть не могут.
- Это все ложь, милорд. Ана училась с детства у умелых прядильщиков. Не более.
Голос Дубала дрожал. Он с усилием смотрел глашатаю в глаза.
- Я клянусь жизнью, милорд.
Губы короля медленно изогнулись в улыбке, толпа вздохнула. Мне было не по себе.
Я хотела бежать, уйти отсюда и не видеть того, что грядет. Но сбежать не получилось бы,
вокруг были люди, у врат – стража. И часть меня замерла и шептала: «Смотри. Когда
будет сложно поставить дело выше, воспоминания будут придавать силу».
- Вы покажете свою силу против друг друга, - сказал глашатай. – Три раза, и вес
каждый раз будет прибавляться. Две победы, и противник побежден, - он повернулся к
толпе, и люди согласно завопили.
- Черная ворона, спаси, - прошептал юноша за мной, - вы посмотрите на размер
бревен. Они и до пяти досчитать не успеют.
- Тише! – зашипел кто-то еще.
- Морр, - сказал глашатай, - ты понимаешь, что у тебя на кону. Дубал, победишь, и
королева может предложить твоей дочери место при дворе, где ее особый талант будет
использован. Проиграешь, и за ней придет Сбор.
Дубал открыл рот, но закрыл, не произнеся ни слова.
Состязание началось. Они длились долго, дольше, чем я думала. Отчаяние, наверное,
придавало им сил.
Мышцы напрягались, глаза щурились, сгибались ноги, но они стояли напротив друг
друга с огромными бревнами над головами. Толпа ревела: «Давай! Вот так! Держись, ты
можешь!» или «Твоя дочь запятнана! Что ты творишь, неудачник?».
Это не могло длиться вечно. Ноги Морра задрожали, он пошатнулся, его лицо было
красным. Все его тело дрожало. Через миг бревно полетело вниз, стукнуло о землю и чуть
не попало по ногам его противника. Первый раунд был за Дубалом. Он присел и
осторожно опустил бревно. Боль пронзала все его тело.
- В следующий раз будет по-другому, - сказал юноша за мной. – Ты побледнела. Вот,
- он протянул мне флягу. – Медовуха поможет.
- Спасибо, но нет. Я в порядке.
- Первый раз на Собрании?
Я не хотела говорить с безобидным человеком. Я кивнула.
- Я буду в порядке.
- Но тело может решить иначе. Передумаешь, только скажи.
- Спасибо.
- В этот раз они долго не протянут. Руки уже слабы. Смотри.
Он был прав. Участники едва успели перевести дыхание, а Силовики прикрепили к
концам бревен железные кольца, двое держали бревно, а третий добавлял утяжелитель. Ни
Морр, ни Дубал, какими бы сильными они ни были, не подняли бы такой груз, как и не
удержали бы. Что будет, если оба проиграют? Будет Сбор и убьют дочь?
Король поднял руку – сигнал, чтобы начинали. Участники схватили груз, стиснули
зубы и подняли. Морр пошатнулся. Дубал стоял крепче. Бревна оказались у груди, с
толчком они взлетели выше. Толпа начала считать.
