Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Фирдоуси Хаким Абулькасим > Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2 > Стр.98
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
97
98
99
...
103
[Гив и Тус бьются против Камуса]
Тельца восходящее солнце когтит,
17110 И пение птичье над степью летит.[588]
У ставки Камуса послышался зов,
Он первый был витязь, губитель бойцов.
Построил мужей, роздал панцири им,
Безудержной жаждою битвы палим.
Оделся, рубаху кольчугой сменя;
Шлем — шапка ему, одеянье — броня.
Построил отборную рать, сосчитал
Воителей грозных, одетых в металл.
Пыль встала над полем, окутала даль,
17120 Покрыли равнину железо и сталь.
На вышке иранской вскричал часовой:
«Вплотную приблизился строй боевой!
Уж стяг именитого богатыря
Явился очам, словно солнце горя.
А полчища вражьи с другой стороны
Несутся, как тучи, страшны и черны.
Вождь грозен: гора — ты сказал бы о нём,
Трясется земля под его скакуном.
Пред ним копьеносцы, а дальше — войска,
17130 Свою булаву с головою быка[589]
Вознёс на плечо и, очами грозя,
Несётся, — ему не дивиться нельзя!»
Лишь с вышки дозорной раздавшийся крик
Ушей предводителя Туса достиг —
От радости лик у него просветлел,
И грохот литавр к небесам полетел.
Гонца расторопного тут же найдя,
Послали в шатёр Фериборза-вождя.
Везёт он седого Гудерза наказ:
17140 «Напасть приготовился недруг на нас.
Ужели себя мы дадим окружить,
Рассеять, ударом одним сокрушить?
Ты доблесть, достойную рода, яви:
Сын царский, отвагу хранишь ты в крови.
Средь пыли дружина Ростема видна,
На помощь тотчас подоспеет она».
Едва предводитель посланье прочёл,
Он к Тусу и Гиву дружину повёл,
Построилось войско, вожди во главе,
17150 Над ними — заветное знамя Каве.
Вот правое с левым сравнялось крыло,
И войско могучее в стройность пришло.
Знак подан — пора трубачам заиграть,
И двинулась небу подобная рать.
Навстречу стремительно тою порой
Вёл войско Камус, именитый герой.
Неслись удальцы, побеждая простор,—
Так буйный поток низвергается с гор.
И вот уж они под Горой Хемавен;
17160 Земля — невидимка, а воздух — эбен.
На гору глядит, усмехаясь, Камус
И рати своей говорит он: «Клянусь,
Все те, с кем сражалась иранская рать,
Ничтожны, нельзя их мужами назвать!
Сегодня пред ней не Пиран и Хуман,
А грозных могучих воителей стан.
Кому по плечу из иранских дружин
Со мною сразиться один на один?»
И крикнул он строю иранских мужей:
17170 «Эй, витязи, гордые силой своей!
Взгляните на мощь этих рук, этих плеч,
На палицу эту, на пагубный меч!»
Тот вызов услыша, воинственный Гив
Помчался навстречу, булат обнажив.
К Камусу приблизившись, думает он:
«С ним мог бы тягаться лишь бешеный слон!»
Однако свой лук оснастил, натянул,
Йездана, Дарителя сил, помянул
И множество стрел в исполина пустил —
17180 В весеннюю тучу свой лук обратил.
Кешанец не дрогнул при натиске том,
Копьё выставляя, прикрытый щитом,
Грозней носорога он ринулся вдруг —
Пыль встала столбом, смерть витала вокруг.
Приблизился к Гиву, с размаха всего
Копьём в поясницу ударил его,
И доблестный Гив покачнулся в седле,
Мгновенье — и был бы простёрт на земле,
Но силы собрал и не рухнул седок;
17190 Он вырвал из ножен булатный клинок
И, громко назвавшись, уменье своё
Явил: расщепил исполина копьё.
Тут издали глядя на бой удальцов,
Встревожился Тус, предводитель бойцов.
Подумал он: «Гиву не сдастся Камус!
Для битвы подобной пригоден лишь Тус».
Клич грянул, и вождь покидает ряды,
Чтоб выручить Гива из тяжкой беды.
На руку поводья Камус намотал
17200 И разом сражаться с обоими стал.
Под Тусом коня поразил он мечом;
Вождь рати, чернее эбена лицом,
С коня соскочить невредимым успев,
Взревев от досады, что яростный лев,
Стал, пеший, с огромным копьём наступать,
Над недругом лютым победы искать.
Но как ни разили копьём и мечом,
Не справились двое с одним силачом!
Кипел среди, поля неистовый бой,
17210 Пока небеса не окутались тьмой.
Когда ж затопила равнину смола,
Борьба исполинов конец обрела.
И сном уж объяты два войска в шатрах:
Одно — на равнине, другое — в горах.
[Прибытие Ростема к иранцам]
День гаснет, и светоч ночной не зажжён.[590]
Дозорные вышли с обеих сторон.
Вдруг с вышки иранский дозорный вскричал:
«Прах чёрный в просторе темнеющем встал!
Равнина и горы движенья полны,
17220 Свет факела виден и речи слышны.
То, верно, Ростем — несравненный герой.
С ним храбрых забульских воителей строй».
Гудерз, сын Гошвада, услышав о том,
Спустился к подножью, помчался верхом.
Сквозь павший на землю ночной полумрак
Увидел драконом украшенный стяг.
Навстречу Гудерзу, быстрее огня,[591]
Ростем устремился, покинув коня,
И обнял вождя престарелого он.
17230 У каждого вырвался горестный стон
О чадах Гудерза, которых уж нет,
О бедах, нагрянувших вместо побед.
Промолвил Гудерз: «О великий герой,
Боец прозорливый, с отважной душой,
Ты лживых речей не ведёшь никогда, —
Тобою держава безмерно горда.
Иранцу милей ты, чем мать и отец,
Казна и алмазы, престол и венец.
Как рыба — без влаги, мы все без тебя,
17240 Главою на плахе! мы все без тебя.
Едва я увидел твой ласковый лик
И слово услышал приветное, вмиг
О павших сынах перестал я рыдать,
И смех на уста возвратился опять».
«Будь радостен, — молвит в ответ исполин, —
И сердце храни от забот и кручин!
Всё в мире земном — суета и обман;
Сулит он добычу — приносит изъян.
На ложе ль недуга, в огне ли войны,
17250 Со славою, или со срамом — должны
Мы все удалиться из мира сего, —
Позорная смерть мне страшнее всего!
Не будь же о близких печалью томим,
Все думы отныне к войне устремим!»
Лишь доблестный Гив с именитым вождём
И все удальцы услыхали о том,
Что славный Ростем Хемавена достиг
И видел Гудерз ненаглядный тот лик, —
Все двинулись в путь, оседлав скакунов,
17260 Разнёсся трубы торжествующий зов,
И спешилось войско с вождём боевым,
Ликуя при встрече с героем родным.
Все думы о мести, и каждый, в слезах,
Горюет о витязях, павших во прах.[592]
Когда о потерях дружины узнал,
Пронзённый печалью, Ростем застонал.
В нем ярость пылает все жарче, грозней.
Клянясь отомстить за убитых друзей,
Он долго мужей наставлял и потом
17270 Воскликнул: «На смертную битву пойдём!
Сражений таков неизбежный конец:
Тот счастлив победой, а этот — мертвец».[593]
Воздвигнут шатёр именитым вождём,
И все меченосцы Нимруза кругом
Разбили свои боевые шатры,
И знамя вождя — на вершине горы.
Воссел он и кругом уселись друзья,
Воителей доблестных, славных семья.
Гив с мудрым родителем справа сидят,
17280 А слева — Тус гордый и витязей ряд.
Свеча восковая пред ними зажглась,
Беседа о том, о другом полилась:
О солнце лучистом, о светлой луне,
О подвигах витязей в долгой войне.
Немало про новую грозную рать
Успели герою бойцы рассказать.
Ашкбус ими назван, Шенгул и хакан,
Меншур и герои, кем славен Туран:
«А что до Камуса — и слов у нас нет!
17290 Нам всем на него и глядеть-то не след.
Он — дуб, на котором булат с булавой
Взрастают, и длит он без устали бой,
Хоть падай горячие камни из туч;
Сразит он и льва — беспредельно могуч.
Меншуром земля, ты сказал бы, полна,
Вождю небывалая сила дана.
От круч Хемавена до Шехда-реки —
Знамёна и кони, слоны и полки.
Недаром воителей грусть извела:
17300 Нет шлемам и латам конца и числа.
В широкой степи до подножья горы —
Повсюду парчёвые княжьи шатры.
Ты вовремя, славный герой, подоспел,
Иначе наш горестен был бы удел.
Ты с нами, о доблестный! Слава Творцу,
Привёл он страдания наши к концу!.
С тобою дождёмся побед боевых,
А то уж не чаяли быть и в живых».
Вождь, плача о павших, главою поник,
17310 Глубокой тоской затуманился лик,
И полные мудрости речи слышны:
«От тёмного праха до ясной луны —
Везде воздыханья и стоны звучат,
То мира земного обычай и лад.
Нам, смертным, посменно судьба подаёт[594]
Яд брани и мира целительный мёд.
Мы землю покинем в назначенный срок,
Не нам переспорить изменчивый рок!
На ложе, иль в битве, но каждый умрёт.
17320 Сомнения прочь, без боязни вперёд!
В бою торжество да пошлёт нам Творец,
Врагов да постигнет бесславный конец!
Все силы для мщенья теперь соберём,
И недругов с лика земли мы сотрём!»
И слышит хваленья бойцов исполин:
«Воитель венчанный, опора дружин,
Живи, высоко вознесённый судьбой!
Весь век да гордится владыка тобой!»
вернуться

588

17110 В оригинале: «С равнины донесся возглас (хоруш) жаворонка (чекав)», или с равнины донесся звук «мелодии жаворонка», т. е., очевидно, напев особой утренней мелодии. Мелодия «Чекавек» — одна из тридцати знаменитых мелодий Барбеда — великого певца-музыканта сасанидского Ирана (VI век), примерно звук нашей военной «зари» (?)

вернуться

589

17130 Бык — символ мощи, и палицы с изображением его головы, выражаясь военным языком, «состояли на вооружении» знаменитой парфянской (хорезмийской) и сасанидской рыцарской конниц, а ретроспективно, как всё вообще в «Шахнаме», и эпической — кеянидской.

вернуться

590

17215 В оригинале:

«Когда от солнца и месяца стали пусты небеса».

вернуться

591

17227 Дословно:

«Пешим приблизился к Гудерзу, словно дующий ветер» (чо бад-е дäман).

вернуться

592

17264 Здесь в переводе допущена перестановка двух смежных бейтов.

вернуться

593

17272 Дословно:

«Одному — поминки, другому — пир» (йакираст матäм йäкираст бäзм).

вернуться

594

17315 Здесь в переводе допущена перестановка двух смежных бейтов.

98
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"563606","o":1}