Промолвил воитель, представ пред вождём:
«Да будешь ты разумом светлым ведом!
Взирающий с этой горы исполин —
Форуд, Сиавуша убитого сын.
У князя — того не забыть мне никак —
Я видел кеянский наследственный знак».
[469] Во гневе неистовом Тус закричал:
«Не мне ли доверены рать и кимвал!
Тебе повелел я: речений не трать,
12660 Но с дерзким спеши предо мною предстать!
Коль он — повелитель, я кто же тогда?
Пред войском я здесь для чего же тогда?
Рождённый на чуждой, туранской земле,
Здесь вороном чёрным засев на скале,
Нам путь преграждает! Гудерза сыны,
Я вижу, дружине вредить лишь годны.
Не лев разъярённый тут рыщет в горах, —
Одним ты повергнут воителем в страх!
Иранцев хитрец обойти пожелал;
12670 Тебя на вершину я зря посылал!»
И кличет он витязей: «Эй, храбрецы,
Несущие недругам гибель бойцы!
Где доблестный, славолюбивый герой,
Что ввысь устремится крутою горой,
Мечом обезглавит туранца того
И к нам возвратится с главою его?»
Вперед выступает Ривниз: видно, срок,
Ему предназначенный небом, истёк.
«О витязь, — раздался Бехрама призыв, —
12680 Раскаешься, чёрное дело свершив!
Побойся Творца, от греха отвернись!
Царя не стыдишься, безумный Ривниз?
Царевич ведь брат Кей-Хосрова, к тому ж
Он всадник отважный, воинственный муж.
Хоть сотня бойцов на вершину к нему
Взберись, к разъяренному тигру тому, —
Погубит он всех одного за другим.
Скорблю, устрашённый уделом твоим!»
Но тщетно бойца наставляет Бехрам,
12690 Ривниз не внимает разумным словам.
Велит он сильнейшим воителям в бой
Помчаться — напасть на Форуда толпой.
Веленью готовы уж многие внять —
Булат на вождя молодого поднять.
Но к витязям речь обращает Бехрам:
«Проступок немал, не раскаяться б вам!
Князь — родич Хосрова: дороже дружин
Отважного юноши волос один.
Царя Сиавуша кто видывал, тот,
12700 Взглянув на героя, душой расцветет».
Услышав о славном Форуде рассказ,
Воители вспять повернули тотчас.