Вращаясь, полкруга свершил небосвод,
Взошло лучезарное солнце, и вот
Вожди-венценосцы туранской земли,
Как верные слуги, к владыке пришли.
И долго с вождями держал он совет.
4590 Мужам многоопытным, видевшим свет,
Такие слова властелин говорил:
«Доселе мне жребий лишь войны дарил.
Немало убито рукою моей
В Иране отважных и славных мужей.
В пустырь обратил я немало садов,
Немало в крови потопил городов,
Немало долин, став добычей беды,
Набегов моих сохраняют следы.
Когда кровожадны владыки, во мгле
4600 Скрывается счастье на этой земле:
Онагры степные в свой срок не родят,
И сокол выводит слепых соколят;
У серн молоко иссякает в сосцах,
И воды мутнеют в нагорных ключах,
И в руслах ручьям высыхать суждено,
И мускусу благоухать не дано,
И стонет народ от жестоких обид,
И кривда безжалостно правду теснит.
Пресытилось сердце войною и злом,
4610 Отныне мы праведный путь изберём.
[192] Несчётные блага польются рекой,
На землю сойдет долгожданный покой.
Мы людям дадим отдохнуть от тревог,
И смерть застигать их не будет врасплох.
В Туране, в Иране — владенья мои,
Закон для владык — повеленья мои.
Две трети земли мне богатую дань
[193]Несут ежегодно: сильна моя длань!
К чему мне война? Лишь услышу от вас
4620 Согласье — с Ростемом снесусь я тотчас,
Пошлю Сиавушу письмо и дары,
Чтоб в мире мы зажили с этой поры».
Раздался в ответ одобрения шум,
Все славят царя миролюбие, ум:
«Ты царь наш, а каждый из нас — твой слуга,
И воля владыки нам всем дорога».
Расстались, для радости души раскрыв,
Заботы откинув и страх позабыв.
Тогда Герсивезу сказал Афрасьяб:
4630 «В дорогу тебе собираться пора б!
Две конные сотни с собою бери,
Без устали мчись от зари до зари.
Ты должен вождю Сиавушу во стан
Богатых даров отвезти караван:
Вези златоуздых коней молодых,
Булаты из Хинда в ножнах золотых,
[194]Венец, излучающий блеск жемчугов,
С коврами богатыми сотню вьюков.
Две сотни рабов и рабынь подари,
4640 Учтиво, приветливо с ним говори.
Скажи от меня: «На Иран нападать
Не думает вовсе туранская рать.
Одну Согдиану моею считай:
От брега Джейхуна до Чина — мой край.
Тур ярый и Сельм в прошлом начали спор,
[195] Вверх дном и пошло всё на свете с тех пор.
Иреджа невинная кровь пролилась,
И ярость в сердцах у иранцев зажглась.
А были Иран и Туран сплочены,
4650 Не ведал никто ни вражды, ни войны.
Но должно надеяться нам на Творца,
К согласью и счастью вернёт он сердца.
Тебя из Ирана недаром сюда
Привёл он: да сменится дружбой вражда!
Пусть миром звезда твоя мир озарит,
Век распрей и злобы да будет забыт!
Слова Герсивеза услышь, и в ответ
Дай мудрою мыслью внушённый совет:
Не лучше ль раздел совершить нам, как встарь
[196]4660 Свершил Феридун, прозорливейший царь?
Мы этим бы путь заградили беде,
Конец положили старинной вражде.
Ты царь, и владыке ты мог бы внушить,
Что пламя раздора пора потушить».
Затем и Ростема ты к миру склони,
Все средства для цели благой примени.
Чтоб дружбу он принял и не был суров,
Ему не жалей драгоценных даров.
Лишь трон не дари, не царем он рождён;
4670 Иметь не пристало Могучему трон».
[197] 
