— Иногда. Они были моими братьями почти полжизни. Трудно вновь приспособиться к жизни вне Дозора.

Мирцелла понимающе кивнула, уверенная, что он почувствует.

— Ты когда-нибудь хотел, чтобы лорд Старк перед смертью рассказал тебе правду о твоих родителях?

Джон молчал так долго, что Мирцелла уже решила, что он не слышал её.

— Я действительно хочу знать правду, — сказал он наконец. — Если Лианна Старк была моей матерью, а Рейегар Таргариен — отцом, то всё, что я знал до этого, оказалось ложью. А я не хотел бы верить, что вся моя жизнь прошла во лжи.

— Может, он просто пытался защитить тебя, особенно после того, что случилось с принцессой Рейенис и принцем Эйегоном.

— Я считаю, что с помощью лжи нельзя никого защитить.

Эти слова будто вышли из уст Эддарда Старка, и Мирцелла не могла не рассмеяться.

— С моральной точки зрения, конечно, ты больше Старк, нежели Таргариен.

Когда они доехали до двора, Джон соскользнул с коня и помог сойти ей. Мирцелла отряхнула снег с волос, и Джон поймал её за запястье, глядя серьёзнее, чем когда-либо.

— Я не верю, что наша кровь решает всё за нас. Мы всегда можем сделать собственный выбор.

— А если нам приходится выбирать из плохого и ещё хуже?

Джон убрал прядь волос с её лба и нежно чмокнул.

— Тогда прежде чем принять решение, спроси себя: как бы поступил на твоём месте Эддард Старк.

*

Жиенна Вестерлинг умерла в середине ночи, спустя три дня после сильного снежного шторма, прокатившегося по Речным землям, через четыре месяца после рождения маленького Неда. Мейстер Холлис сказал, что это родовая горячка, но леди Сибелла настаивала, что причина — разбитое сердце. Мирцелла слышала, как Сибелла рыдает от горя высоким скорбным голосом даже из другой половины замка, и, хотя она ненавидела эту женщину, Мирцелла ни одной матери не пожелала бы потерять своего ребёнка.

Когда Сибелла, бледная и убитая горем, увидела её в обеденном зале на следующее утро, то Мирцелла сразу же поняла, что сейчас начнётся. Она знала, что мейстер Холлис и Молчаливые Сёстры готовили тело Жиенны к переносу в крипту Талли, потому что из-за снега её нельзя было перевезти в Крэг, но не думала, что мать не захочет оставаться у тела дочери.

Вино выплеснулось в лицо Мирцеллы за мгновение до того, как Сибелла выкрикнула:

— Ланнистерская шлюха! Ты убила её! Убила её так же легко, как могла проткнуть мечом! Проклятая шлюха!

Лорд Вестерлинг обнял жену за плечи и вывел из зала прочь, сыновья помогали ему. Мирцелла не шевелилась, подавленная унижением и виной, но Теон уже ободряюще положил руку на её плечо, а Арья убежала искать Робба. Скинув руку друга, Мирцелла вытерла лицо и удалилась в свои покои, чтобы переодеть испачканное платье. Она не заплачет на глазах людей Робба, не покажет им, как сильно слова Сибеллы Спейсер задели её.

Ноги сами принесли её в подземелья — казалось бы, она начала подниматься по лестнице, но вместо этого уже стоит возле юноши, охраняющего клетку с её дядей. Джейме был завёрнут в тяжёлые меха — в клетке царил более сильный холод, чем обычно, и перед ним стояла миска овсяной каши. Он поднял брови при виде её испачканного вином платья и протянул:

— Ещё слишком рано, чтобы напиваться, не так ли?

Она села на камень, чувствуя, как холод тут же вцепился в тело.

— Жиенна Вестерлинг мертва.

Джейме склонил голову.

— Что ж, да здравствует королева.

— Не надо! — отрезала она, закипая от ярости. — Не шути так! Я не хотела её смерти!

— Тогда тебе не стоило начинать войну, — ответил он раздражающе спокойным тоном. — На войне люди умирают, Мирцелла, кто-то от меча, а кто-то случайно. Возможно, ты действительно не хотела смерти Жиенны Вестерлинг, также как Эддарду Старку, но они умерли. Если не твоя рука убила их, то просто зажги свечку Неведомому и живи дальше.

— Как ты можешь быть так равнодушен? У неё остался ребёнок, который никогда не узнает своей матери!

— Да, как никогда не знал своей матери Тирион, или как бастард твоего деверя никогда не узнает отца. Дейенерис Таргариен никогда не видела обоих своих родителей, но она выжила. Валар моргулис.

Мирцелла наморщила лоб на мгновение, пытаясь вспомнить высокий валирийский, которому когда-то пытался научить её дядя Тирион.

— Все люди…?

— Все люди смертны, — закончил Джейме. — Никто не живёт вечно.

Опустив взгляд и пытаясь скрыть наворачивающиеся на глаза слёзы, она пробормотала:

— Леди Сибелла сказала, что она умерла от разбитого сердца. И… и назвала меня шлюхой.

Джейме придвинулся так близко, как только мог, и дёрнул её за юбку, заставив поднять голову. Его лицо стало свирепым, как во время турниров, и он процедил сквозь зубы:

— Робб Старк дал клятву этой девушке, а не ты. Робб Старк эту клятву нарушил. Робб Старк начинил её живот ребёнком, а не ты. Если Сибелла Спейсер хочет обвинить кого-то в смерти дочери, то пусть винит его.

— Я не желала ей смерти, — повторила она, чувствуя, как горячие слёзы бегут по щекам.

Смягчившись, Джейме вздохнул.

— Конечно нет, дорогая. Ты слишком добра для этого.

Робб пришёл за ней в камеру Джейме, его лицо было мрачным, а губы жестко поджаты. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться на ноги, и Мирцелла воспользовалась его помощью, не поднимая взгляда. Джейме следил за ними с лёгкой улыбкой, и Мирцелла чувствовала, как это нервирует Робба.

— Тебе смешно, Цареубийца?

— Меня веселит множество вещей, Ваша светлость. Хотите, чтобы я поведал вам о них?

Робб шагнул вперёд, занося руку для удара, но Мирцелла перехватила его за запястье и прижала к своей груди, успокаивая. Он сглотнул и поспешно покинул клетку Джейме, громко хлопнув дверью. Улыбка Джейме не угасла, пока Мирцелла не последовала за мужем, и ей было интересно, что же на уме у её дяди.

Когда она спросила его об этом два дня спустя, Джейме снова улыбнулся.

— Я думаю, если бы Серсея успокаивала Роберта тем же способом, всё сложилось бы иначе.

— Ты мой отец?

Он криво усмехнулся.

— Как я могу быть твоим отцом, когда твоя мать — моя милая сестрица?

Робб часто предлагал ей поговорить, как в те давние времена, в Красном Замке, когда они часами болтали о всяких пустяках. Но Мирцелла не знала, как объяснить ему, насколько важен для неё сир Джейме Ланнистер.

«Он спас меня», — чуть было не призналась она в одну из ночей. Он был единственным, кто видел, как Джоффри издевается над ней, и единственным, кто остановил его. Другие рыцари знали, но боялись, потому что Джоффри — наследник престола и потому, что мать безоговорочно верила каждому его слову. Но Джейме услышал, как я плачу, пришёл и отшвырнул Джоффри от неё. А когда Джоффри заявил, что накажет его, когда станет королём, Джейме ответил ему в глаза:

— Я Цареубийца, и гарантирую, что меч пройдёт сквозь тебя так же легко, как сквозь Эйериса.

Но Мирцелла не могла поведать ему эту историю, потому что тогда пришлось бы рассказать и остальное, то, что случилось после того, как Джейме вынес её на руках из спальни. Как бы Робб не любил её, она знала, что он никогда не сможет преодолеть неприязнь к Цареубийце.

Она до сих пор помнит, как сильно дрожала, прижимаясь к Джейме. Сначала Мирцелла думала, что он отнесёт её к матери и выступит свидетелем, потребовав, чтобы Мирцеллу отослали подальше от Джоффри. Но вместо этого Джейме отнёс её в Белую Башню, в собственную комнату, где она раньше никогда не бывала. Отнёс и аккуратно опустил на мягкую постель, над которой висел гобелен с гербом Ланнистеров, пошутив, что Мирцелла — маленькая львица, а львы ревут, а не плачут.

— Подними руки, дорогая, — попросил Джейме, вернувшись с одной из своих рубашек. Мирцелла не понимала, что её платье разорвано, пока его не сняли, и подумала, что мать непременно рассердится, ведь это был подарок дедушки Тайвина на последний день наречения. Джейме зашипел, увидев кровь на её бёдрах, малиновую на фоне бледной кожи. Мирцелла хотела сказать, что она в порядке, что Джофф часто причинял ей боль. Но вместо этого она молча смотрела, как дядя осторожно смыл с неё кровь.