― Могло быть хуже.

― Могло быть намного хуже, ― Шерлок наконец посмотрел на него, их глаза встретились. Джон смог выдерживать его взгляд лишь мгновение, прежде чем отвести глаза.

― Нам нужно дать показания полиции, кстати, ― сказал Шерлок, прочистив горло. ― Мне удалось потянуть время, спасибо Майкрофту, хоть раз пользу принес. Но теперь они знают, что ты очнулся, они захотят поговорить с нами обоими.

(Конечно, Майкрофт был вовлечен в это; это объясняло одиночную палату и то, что Шерлок сидел с ним, несмотря на отсутствие родственных связей.)

― Почему ты просто не дал им показания? Я думал, что тебе захочется скорее покончить со всем этим.

Взгляд Шерлока очень ясно говорил: “Ты идиот.”

― Ты был здесь, а значит здесь должен был быть и я.

(И Джон вспомнил слова Шерлока, которые он шептал, когда Джон истекал кровью на траве. Он вспомнил их поцелуй вечером в комнате, как он схватил его за воротник.)

Разберись с этим, сказал он себе. Не испорти ничего.

― Шерлок, насчет вчерашнего…

Шерлок поднял бровь, и Джон почувствовал, что ему нехорошо.

― Ну, я имею в виду, я хочу сказать… ― он попытался подняться, чтобы получше увидеть лицо Шерлока, и его ногу пронзила боль.

― Не время, Джон.

― Но…

― Тебе ужасно больно, или скоро станет, когда закончится действие морфия, а я вымотан. Позже. У нас есть все время в мире.

Это не было отказом. Согласием тоже не было, но и отказом тоже. И лицо Шерлока смягчилось, когда он говорил это.

Джон опустился на подушки и вытянул руку в незаданном вопросе, и Шерлок взял его руку в свою и подвинул свой стул ближе к кровати, чтобы положить голову Джону на плечо.

Так они и заснули.

***

Шерлок был прав. Несколькими часами позже, когда Джон начал просыпаться, послышалось вежливое покашливание из другого конца комнаты.

Это был Майкрофт, стоявший в дверном проеме, и Лестрейд, маячивший за его спиной.

― Как бы мне не хотелось прерывать эту очаровательную сцену, но, боюсь, инспектору Лестрейду нужны ваши показания.

Шерлок заморгал, поднимая голову с плеча Джона.

― Отвали, Майкрофт, ― пробормотал он.

Улыбка Майкрофта была тонкой и натянутой.

― Сейчас, если ты будешь так добр, Шерлок.

Они дали показания, сначала Шерлок, потом Джон, в неиспользуемом кабинете в больнице. Лестрейд спрятал лицо в ладонях, после того как услышал отчет Джона.

― Боже. Ну, не удивляйтесь, если лет через двадцать Скотланд Ярд постучится в вашу дверь с просьбой помочь в расследовании.

Джон засмеялся.

― Я бы предпочел стать врачом, сэр, но спасибо.

Он выкатился из кабинета (прошло только два часа и он уже ненавидел инвалидную коляску, в которой должен был передвигаться, пока не сможет встать на костыли; он чувствовал себя бесполезным, искалеченным. Он не испытывал этого чувства после аварии).

Шерлок ждал его в коридоре, прислонившись к стене, подбрасывая в руке телефон.

― Эй.

― Привет.

С минуту единственным шумом в коридоре был скрип коляски Джона и звук ударяющегося об руку Шерлока телефона.

― Я думаю… Я думаю, что готов. Ну, если ты тоже, ― голос Шерлока был тише шепота.

― Готов к… о, точно. Разумеется, конечно.

Джон подъехал немного ближе к Шерлоку и вылез из коляски, осторожно поставив раненную ногу на пол. Они сидели в маленькой нише в коридоре, глядя друг на друга.

― Ты должен знать, Джон, что я не… за пустую романтику. Это не будет один из тех слащавых моментов, как в фильмах, когда я объявляю о своей любви, подбегая к самолету, чтобы ты не улетел или что-то подобное.

Джон закатил глаза. Даже в такие моменты, Шерлок оставался самим собой.

— Я этого и не жду. Боже, я просто хочу, чтобы это было. Просто, тебе же не… плевать? Потому что я свою часть выполнил. Я выложился по полной, а ты прочитал то письмо за моей спиной. Теперь твоя очередь.

Шерлок обхватил руками колено, на Джона он не смотрел.

— Я знаю.

— Для начала, почему ты вообще прочел письмо?

— Было довольно просто догадаться, где ты его спрятал. Пытаясь усложнить задачу, ты упростил ее донельзя. Я могу прочесть тебя легче, чем кого-либо другого. Я прочитал его, потому что… ну, потому что знал: что бы там ни было, это должна быть твоя исповедь. Мне не было интересно, что там, до той поездки в Лондон, когда я понял, что ты относишься ко мне не только по-дружески. Так и оказалось. Долго же до тебя доходило, кстати.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе понадобилось шесть месяцев, чтобы это понять. Знаешь, сколько на это ушло у меня? Меньше двух.

В воздухе внезапно словно повисли слова Шерлока: “с начала, с самого начала”.

Шерлок проигнорировал его реакцию и продолжил:

— Это произошло, когда ты пошел на свидание с той скучной девчонкой из класса французского, я понял, что испытываю нечто большее, чем просто интерес. Я подумал… я думаю, потому что я и сейчас так считаю, что ты умный, несмотря на все твои попытки доказать мне обратное, и добрый, и храбрый, и забавный, и преданный, и красивый, и я люблю тебя. Я люблю тебя.

Он судорожно вздохнул.

— Это ужасно — быть влюбленным, ты знал? Я никому бы не посоветовал. Занимает все твое время, не дает тебе думать, ты ревнуешь, становишься глупым. И я думал, постоянно думал, что никогда не буду интересен тебе, ты был увлечен девушками. А я сох по тебе, буквально сох, и это было неловко, и недостойно, и страшно, и тебе лучше быть благодарным, Джон Уотсон, через что я прошел ради тебя. Можешь представить меня влюбленным? Это унизительно. Даже сейчас.

У Джона челюсть отвисла; ему одновременно хотелось, чтобы Шерлок продолжил говорить, и чтобы заткнулся, чтобы он мог поцеловать его, но не был уверен, что для этого надо сделать.

— Как бы там ни было, когда я прочел письмо, я все еще не был уверен. Кто сказал, что твои чувства не были вызваны отчаянием перед лицом смерти? Но по тому, как ты отреагировал, когда я прочитал письмо, я понял, что это правда, но даже тогда я не поверил сразу.

Джон попытался заговорить, но не мог найти нужных слов. Шерлок по-прежнему отказывался смотреть на него.

— Так что вот так. Поздравляю. Только ты мог заставить меня влюбиться. Это же совершенно нелепо и безрассудно. В смысле, по большей части, это твоя вина, потому что это ты не понимал, что происходит, столько месяцев. Если бы ты был умнее и не пытался бы встречаться с той девчонкой, у нас было бы больше времени. Я люблю тебя, несмотря на это, но… Иногда ты не очень-то быстро…

Что бы ни собирался сказать Шерлок, он замолчал, когда Джон прижался своими губами к его, игнорируя боль в ноге. Шерлок издал удивленный звук, а потом обхватил одной рукой Джона за талию, второй зарылся ему в волосы.

Джон отпустил его через минуту.

— Я тоже тебя люблю, ты, ублюдок.

Он хотел сказать еще что-то, но Шерлок уже снова притянул его к себе для другого поцелуя, а это было гораздо важнее.

***

Два дня спустя Джона выписали из больницы. Отец шел с ним до самого порога кампуса; по зонту колотили капли дождя.

— Будь осторожен, Джон, — сказал он хрипло, положив ему руку на плечо.

— Конечно, пап.

Тот развернулся, собираясь уйти, потом вдруг остановился и оглянулся.

— Вы с Шерлоком… вы…

— Ага.

Отец молчал, затем улыбнулся.

— Отлично. Я так и подумал, когда вы приехали вместе. Вам будет хорошо вдвоем.

— Спасибо, пап.

Быстрое объятье, затем он ушел.

Сейчас еще шли уроки; Джон должен был вернуться завтра, Шерлок уже приехал, но комната была пуста. Нога болела. Джон прислонил костыли к стене и опустился на кровать.

Он сказал себе, что просто полежит несколько минут, чтобы привести себя в порядок, но следующим, что Джон понял — он проснулся от скрежета открываемого Шерлоком замка.

Они не виделись с самого первого дня в больнице. После того, как они поцеловались, появился Майкрофт, оттащив Шерлока от Джона, чье лицо ярко пылало. С того момента они не разговаривали, не считая смс и звонков. Шерлок пришел еще один раз, принес задания и темы, что он пропустил, но едва ли заговорил с ним; ушел, оставил Джона смущенным и слегка помятым.