Шерлок нахмурился.

— Черт. Но остальное, думаю, было правильно?

Джон кивнул, опасаясь, как бы не потерять челюсть.

Шерлок ухмыльнулся.

— Я гораздо лучше Майкрофта, — сказал он, обращаясь, скорее, главным образом к себе.

— Это было великолепно. В смысле, действительно потрясающе. Боже. Как ты все это узнал? — Джон все еще стоял, не шелохнувшись, у своей кровати; голова кружилась. Он подумал, что должен был бы разозлиться на Шерлока за то, что тот упомянул его маму, но, если честно, его уже тошнило от того, что все вокруг него избегают этой темы все три месяца. Было облегчением наконец поговорить об этом в открытую.

(Кроме того, было довольно трудно всерьез разозлиться на Шерлока, трудно испытывать любое чувство, кроме восхищения. Он великолепен!)

Шерлок закатил глаза и снова исчез под кроватью.

— Легко, — произнес он; голос доносился из темного проема. — Твой билет на поезд все еще торчит из твоего кармана, это дало мне половину. Бросается в глаза твоя боль в плече, а так же, что здесь нет твоих родителей, помогающих тебе вселиться. Если бы твоя мама была жива, тогда, очевидно, она бы захотела увидеть, как ты устроишься на новом месте, в то время как отец, скорее всего, использовал работу, как предлог своего отсутствия.

— А авария?

— Твое плечо зажило достаточно, чтобы можно было пользоваться рукой, но, очевидно, это все еще довольно болезненно, что говорит о том, что ранение ты получил не так давно. Ты не очень-то спортивен на вид, так что спорт тут ни при чем, а то, как ты пытаешься игнорировать боль, несмотря на то, что она явно сильная, наводит на мысль о травмирующем событии, скорее всего, оно ассоциируется с потерей кого-то, кто был тебе близок.

— Но все, что ты сказал о Гарри?..

— На тебе носок, который указывает на кого-то меньше тебя, младшую родную сестру, вероятно. И могу сказать тебе, вы не ладите, потому что она нацарапала довольно плохо сформулированную угрозу убить тебя на краске твоего чемодана. Довольно злобно для десятилетней, не находишь?

— Ты не представляешь, насколько, — сказал Джон, оглядывая чемодан, на котором действительно были нацарапаны слова “Надеюсь, потолок упадет тебе на голову”. (Угроза была бы более эффективна, если бы слово “потолок” не было написано как “паталок”). — Это было крайне экстраординарно, ты знаешь, правда? В смысле, ты же знаешь, что ты —настоящий гений?

Тот раздраженно фыркнул.

— Разумеется, я знаю, что я — настоящий гений. К тому же, по сравнению с половиной идиотов, которые учатся в этой школе, даже тебя можно было бы назвать гением.

Джон хотел ответить; уже открыл рот, чтобы спросить, было это оскорблением или комплиментом, но решил, что лучше ему этого не знать.

— Так ты действительно думаешь, что это великолепно? — голова Шерлока снова показалась из-под кровати.

В одной руке он сжимал чашку Петри* с чем-то, похожим на мохнатый розовый гриб.

— Конечно! В смысле, ты только что пересказал историю всей моей жизни, только посмотрев на меня! Как же это еще можно назвать?

— Назойливо, грубо и не к месту. По крайней мере, если верить другим, — Шерлок снова исчез под кроватью, его голос звучал приглушенно.

В ответ на это Джон рассмеялся; Шерлок посмеивался под кроватью. Джон снова принялся разбирать чемодан.

— Ну, а у тебя какая история? — спросил он, вынимая одежду из чемодана и перекладывая ее в пустые ящики шкафа. Из-под кровати послышался довольно зловещий стук. — Как видишь, я этого узнать не могу по надписям на твоем чемодане, по тому, как застегнута твоя рубашка, ну и так далее.

— Она не — уф — интересная, — сказал Шерлок. Под кроватью что-то громко загремело, и он услышал, как Шерлок низким баритоном пробормотал несколько отборных ругательств. — Мать, отец, старший брат, все такое. Не стоит на это воздух тратить. Почему твоя сестра винит тебя в смерти матери?

Джон напрягся. Одно дело, что Шерлок узнал, что его мама умерла, но обсуждать детали ее смерти в первый день встречи - совершенно другое. Он сглотнул внезапно появившийся ком в горле, в отчаянии понадеявшись, что Шерлок не это имел в виду.

— Слишком личный вопрос, не находишь?

— Ну, соседям по комнате лучше узнать худшее друг о друге. Я бы предпочел узнать, что ты устроил несчастный случай, лучше раньше, чем позже, чтобы я знал, что должен поставить вокруг тебя охранников.

Только после долгого молчания Джон осознал, что эта была неудачная попытка Шерлока пошутить, словно он пытался заставить его чувствовать непринужденно после того, как слишком глубоко вторгся в его личную жизнь.

— Отвали, идиот, или с тобой несчастный случай произойдет.

Шерлок расхохотался, Джон тоже. И они ржали вместе, как идиоты; Шерлок попытался вылезти из-под кровати, поторопился, с глухим звуком ударился головой о раму, из-за чего они снова разразились хохотом.

Этой ночью, впервые за все лето, Джон спал крепко.

*http://ru.wikipedia.org/wiki/Чашка_Петри

========== Глава 2. ==========

На следующее утро Джон проснулся со странным ощущением покоя. Ему не снились кошмары, в окно светило солнце, а его будильник подозрительно безмолвствовал, особенно если учесть тот факт, что он должен был зазвонить в 6:30, а сейчас…

Черт. Черт. Половина восьмого. Вот черт!

Он резко сел и скатился с кровати, ноги запутались в простынях, и он нелепо замахал руками, пытаясь сохранить равновесие. Он стащил футболку и попытался одеться в униформу, не слишком заботясь о том, что застегнул не все пуговицы на рубашке, а галстук вокруг шеи завязал неплотно. Сейчас и так сойдет.

Другая кровать была подозрительно пуста, простыни выглядели нетронутыми, словно Шерлок этой ночью и не ложился. Но, по-видимому, у него и не возникло совершенно никакого желания разбудить Джона, прежде чем уйти. Идя по территории школы в столовую, Джон ворчал сам на себя, проклиная свою невезучесть, — и то, что проспал, и то, что заполучил соседа по комнате, которому, казалось, наплевать на его существование, а это не соответствовало его представлениям.

Столовая была залита солнечным светом, в ней было тепло, отовсюду раздавался гул болтовни. Ученики сидели за столиками, разговаривая и смеясь, и Джон внезапно почувствовал первую слабую вспышку паники, поднимающуюся в животе, поняв, что он фактически никого в этой школе не знает. Он оглядел столовую в поисках пустого столика или, на крайний случай, пустое место рядом с кем-нибудь, кто бы не выглядел слишком уж пугающим.

Прямо в тот момент, когда он уже сдался и решил позавтракать снаружи в одиночестве на траве, он увидел знакомую кудрявую шевелюру; тот в одиночестве сидел на подоконнике около высокого окна, наклонившись над книгой, никакой еды рядом с ним не было и в помине.

Джон прошел к окну, заканчивая тем временем длинную лекцию на тему “позволять своему соседу проспать, чтобы он сам искал дорогу в столовую в самый первый день — неприемлемо!”. Шерлок даже не заметил его; он сидел на подоконнике с ногами, подтянув колени к груди, и опираясь спиной о раму. Джон громко откашлялся, но не получил ни малейшего подтверждения, что тот заметил его присутствие.

— Шерлок, ты должен был…

— Два кусочка сахара, молока не надо, спасибо, — Шерлок даже не оторвался от книги, просто загнул уголок страницы привычным движением и продолжил читать.

Джон уставился на него, словно забыв слова.

Шерлок оторвался от своей книги и посмотрел на него с легким раздражением, написанным на лице.

— В чем дело? — он выглядел искренне озадаченным тем обстоятельством, что Джон все еще стоит рядом.

— Из-за тебя я проспал этим утром, чуть не опоздал в самый первый день занятий, а ты ждешь, что я тебе принесу чертову чашку чая?

— Ну, ты собирался взять одну себе, так что, почему бы и нет?

Джон несколько раз открыл и закрыл рот, затем развернулся, намереваясь, все же, позавтракать, и уйти из столовой. Но, когда он подошел к автомату, с чаем, кофе и соком, понял, что наливает чай в два вощеных бумажных стаканчика, вместо одного, и кладет в один из них две ложки сахара. Он поставил чашки на поднос, взял несколько тостов, выглядевших наименее лежалыми, и отправился обратно к подоконнику, расплескивая по дороге чай. Он уселся рядом с Шерлоком и поставил поднос себе на колени.