И внезапно Шерлок схватил Джона за воротник рубашки, и тот почувствовал, что его толкают в комнату, Шерлок захлопывает ногой дверь и прижимает Джона к стене. Одно долгое, напряженное мгновение они смотрели друг на друга, а потом губы Шерлока прижались к губам Джона.

Джон замер в шоке, но потом Шерлок провел языком по его нижней губе, его рот раскрылся почти непроизвольно, и неожиданно он понял, что отвечает на поцелуй.

Руки Шерлока переместились с воротника в волосы и на шею Джона. Поцелуй был диким, бешеным, и Джон схватил Шерлока за плечи.

Это было невероятно. Это было идеально и великолепно, это было все, о чем Джон мечтал, и даже больше. Он не имел понятия, почему он так долго не мог сделать этого, хотя они должны были сделать этого с самого начала. Шерлок был удивительно отзывчив, каждый раз негромко постанывая, когда Джон делал что-то, что ему нравилось, а это было часто. Недостаток утонченности Шерлок целиком возместил чистым энтузиазмом, и вскоре Джон почувствовал приятное возбуждение в животе.

Когда поцелуй начал становиться чем-то более глубоким, Шерлок отстранился, все еще прижимаясь к Джону, но так, что их рты уже не соприкасались. Он так удивительно выглядел с растрепанными кудрями и припухшими от поцелуя губами, что Джон не удержался и снова поцеловал его, улыбаясь тому, как покраснел Шерлок.

― Как ты мог не знать? ― спросил Шерлок приглушенным дрожащим голосом. ― С начала, Джон. С самого начала.

Джон открыл было рот, чтобы спросить, что это значит, когда мобильник в кармане его куртки зазвенел, полностью разрушив атмосферу.

― Я должен, эм… Мне нужно ответить.

Шерлок кивнул, сжав губы. Какая бы магия не существовала между ними, она исчезла.

Как только Джон поднес телефон к уху, голос сразу же заговорил, не утруждая Джона возможностью сказать хоть что-то. Голос был смутно знакомым, но Джон не мог понять, где слышал его.

― Слушай меня, Джонни-бой, потому что я не буду повторять дважды. Не реагируй на этот звонок. Когда я закончу говорить, ты повесишь трубку, возьмешь копию “Братьев Гримм”, я знаю, что она у вас, и пойдешь к полю где-то посередине между школой и городом. Не говори Шерлоку об этом звонке или о том, куда идешь. Приходи один. Я узнаю, если ты ослушаешься. Теперь скажи: “И почему я должен сделать это?”

Джон почувствовал укол нервозности, но спросил:

― И почему я должен сделать это?

― Рад, что ты спросил. Возможно, ты захочешь спросить у своей подружки мисс Хупер? Я бы позволил тебе поговорить с ней, но боюсь, она сейчас без сознания. Приходи с книгой, если ты не хочешь, чтобы ей стало хуже. Будь там в течение часа.

Послышался щелчок ― кто бы это ни был, он повесил трубку, и Джон остался стоять посреди комнаты, чувствуя тошноту.

Молли была у него. Молли была у него, и он собирался навредить ей, и это была вина Джона.

― Джон? ― голос Шерлока был беспечным, но в нем скрывалась тревога. ― Все в порядке?

Джон улыбнулся, но улыбка вышла фальшивой.

― Хорошо. Все хорошо. Просто нужно проветриться. Пойду, прогуляюсь.

Шерлок потянулся за пальто.

― Я пойду с тобой.

Джон потряс головой.

― Я бы предпочел пойти один, если ты не возражаешь.

Шерлок нахмурился и закусил губу.

― О, ну… хорошо.

Что-то в груди Джона заныло, когда он видел Шерлока таким, но он заставил себя идти. Ради Молли.

И он вышел из комнаты, даже не дав Шерлоку попрощаться.

В поле было прохладно и пусто, если не считать толстого слоя талого снега. Джон подождал с минуту, пока кто-нибудь появится. Непонятно для чего, кто-то не пожалел времени, чтобы вырыть приличных размеров яму в центре поля, и он смотрел на нее, пока ждал, что неизвестный похититель раскроет себя.

― А, Джон, так приятно, что ты присоединился к нам. Рад, что ты не привел своего бойфренда. ― Это был Джим Мориарти, маска невинности которого спала и показалось что-то ледяное и почти звериное.

― Ты?

Он засмеялся.

― Да, я. Удивлен, что ты раньше не догадался. Но, я думаю, в ваших отношениях мозг ― Шерлок.

Джон постарался сохранить голос спокойным и тихим.

― Где Молли? Клянусь, если ты сделал ей больно…

Но Джим лишь снова засмеялся и показал пустые руки.

― Насколько я знаю, Молли в безопасности в своей комнате. Ты так чертовски доверчив иногда. До нелепости.

― Джим, это… ненормально. Действительно чертовски ненормально. И если Молли в безопасности, я ухожу.

Джим преувеличенно нахмурился.

― Я надеялся, что ты не скажешь этого. Но, разумеется, для этого и нужен милый Себастьян.

Джон не успел спросить, кто такой Себастьян, перед тем, как перед ним мелькнул худой, светловолосый парень, которого он уже видел, и наставил на него пистолет.

Внезапный, тихий щелчок словно отдался в его голове, а потом все исчезло.

========== Глава 12. ==========

Свет был слишком ярким, причинял слишком много боли, когда Джон открыл глаза. Он чувствовал пульсирующую боль в виске, в том месте, по которому Себастьян ударил его прикладом пистолета. Джон застонал.

Скорее всего, сотрясение мозга, отозвалась та часть сознания, которая еще была способна работать.

Руки были связанны пластиковыми лентами, больно врезавшимися в кожу запястий. Он лежал посреди поля, Джим и Себастьян сидели поодаль, разговаривая. Кто-то из них засунул ему в рот тряпку, во рту был кислый привкус.

Джон завозился, пытаясь понять, насколько сильно затянуты путы, Себастьян слегка толкнул Джима.

— Джимми, — произнес он, взяв его за локоть, — этот очнулся.

Джим лениво высвободил руку, встал и подошел ближе к Джону, уставившись на него сверху вниз ледяным взглядом. Наклонившись, он вытащил из кармана перочинный нож и разрезал кляп, проводя слишком близко к коже и оставляя на щеке Джона длинный кровавый порез.

— Джон, — произнес он слишком громко, слова отозвались в голове разрядом боли. Увидев, как тот морщится, Джим хихикнул. — Прости за это. Не нравятся ленты? Себ сделал их для меня.

— Какого черта ты это делаешь? — с трудом выговорил Джон. — Я отдал тебе книгу. Она нам не нужна. Зачем тебе убивать меня?

Джим проигнорировал его и отвлекся на свои мысли. Джон воспользовался этой возможностью, попытался высвободить запястья из пут. Джим замер и посмотрел на него дикими, безумными глазами.

— Даже не вздумай, Джонни. Если тебе и удастся сбежать, чего не будет, Себ с радостью прострелит тебе ногу, прежде чем ты окажешься на дороге. Ты знаешь, что если прострелить бедренную артерию, можно истечь кровью за три минуты?

Себ ухмыльнулся, обнажив зубы.

— Но ничего личного, честно. Ты не такая уж важная фигура во всей схеме. Ты только приманка. Интересно, Джон, как будет он выглядеть, когда увидит Себа, пускающего пулю тебе в сердце?

Он похолодел от этих слов, но внезапно почувствовал странную смесь страха и спокойствия. Шерлок вытащит его отсюда. Как всегда.

(Он должен.)

— Ты понимаешь, что когда Шерлок поймет, что что-то не так, он вызовет полицию? Может быть, он и последний козел, но не идиот.

Джим рассмеялся.

— Нет, не идиот, и именно поэтому он этого не сделает. Не сможет устоять перед отличной загадкой, даже если знает, что твоя жизнь в опасности, правда? Скажи мне, ты что-то да значишь для него или нужен просто для того, чтобы отвлечься от скуки, когда нет меня?

Его пронзил страх. А вдруг слова Джима — правда? В конце концов, они говорили о Шерлоке, о Шерлоке, который не знал, что это неправильно — использовать человека, если тот заинтересован в нем, чтобы получить то, что хотел, который мог орать на скорбящую вдову, чтобы получить нужную информацию. Кто сказал, что Джон на самом деле что-то значил для него?

(Но Джон вспомнил, как тот прошептал “Ты замечательный”, тогда, посреди ночи, его неловкие, милые попытки утешить, каким мягким и нежным стал его голос, после того, как они поцеловались, и он сказал “С самого начала”. Шерлок был замечательным, и правдивым, и человечным, и он заботился о Джоне, так же, как и он заботился о нем, и Джон будет ему верен.)