— Но я сжульничал, — напомнил Джим.

— Повезло, что мои действия не погубили твою карьеру,— сказал Спок. — Ты превосходный капитан. Я горжусь тем, что служу под твоим командованием.

— Есть ли способ убедить тебя остаться тем же въедливым занудой, которым ты был всегда? — спросил Джим. — Не уверен, что смогу выдержать, если ты ещё что-нибудь такое сказанёшь.

— Я не понимаю.

— Понимаешь. Скажи мне, что я действую нелогично. Скажи, что служба со мной — это нескончаемые испытания, потому что тебе приходится иметь дело с моими человеческими качествами, которые так тебя раздражают.

— Я не желаю служить под командованием кого-то другого.

— Послушай, после таких слов мне действительно сложно удержаться и не поцеловать тебя.

— Я бы не стал рисковать и повышать твой сердечный ритм, — сказал Спок.

— Но ты бы не возражал? — спросил Джим, встречаясь глазами со Споком. — Если бы не было кровотечения — где ты сказал, в лобной доле?

— Верно.

— Что именно верно?

— В твоём утверждении нет ошибок, — ответил Спок.

Джим засмеялся, его красивые глаза засияли. Споку не хотелось отводить от них взгляд, но он почувствовал, что его тело невольно реагирует на близость Джима. Он сделал шаг назад, но Джим обхватил ладонями его лицо и прижался ртом к его рту. Джим закрыл глаза, Спок — нет. Академия Звёздного флота постепенно растворилась, уступив место морскому побережью в Сан-Франциско. Джим повернул голову, оставив одну руку на лице Спока, а вторую положив ему на грудь. Их более молодые копии стояли у перил набережной, глядя на воду.

— Я вовсе так не думал, — говорил Джим-двойник. — Ты должен понять, что я не верил ничему из того, что сказал тогда на мостике.

— Я раскаиваюсь в своём решении высадить тебя с корабля, — тихо ответил Спок.

— Мне так жаль твою маму, — сказал Джим и положил руку на плечо Спока. Его голос дрогнул. — Чёрт, Спок, мне ужасно жаль.

— Она собиралась познакомиться с тобой, — произнёс Спок. Джим кивнул со вздохом.

— Я тоже этого хотел, — ответил он. Они постояли несколько минут молча, после чего Джим переместил руку на талию Спока. — Послушай, я собираюсь пожить в Айове, пока всё не уляжется. Я приглашаю тебя поехать со мной.

Спок отвернулся, по его щеке скатилась одинокая слеза. Он кивнул Джиму, и окружающий мир начал мерцать и деформироваться. Сначала Спок подумал, что в этом виновато иллюзорное солнце, но быстро понял, что этот оптический эффект возник из-за сильного жара, источником которого было жерло вулкана. Джим схватил его за руку, когда они отшатнулись, уклоняясь от чёрной каменной глыбы, выброшенной потоком лавы.

— Проклятье, — выругался Джим. — Где мы, чёрт возьми?

— Это Нибиру, — сообщил Спок, и перенёс их к тому месту, где его двойник в жаропрочном защитном костюме стоял на коленях, открывая куб синтеза холода.

— Боже мой, — пробормотал Кирк, глядя на сталкивающиеся и рассыпающиеся ярко-красными брызгами волны раскалённой лавы. — Спок, я понятия не имел.

Они слушали, как Спок сообщает капитану о том, что не вернётся, что нужды большинства перевешивают нужды одного. Джим зажал рот рукой и стиснул челюсти. Они видели, как Спок раскинул руки, готовясь к тому, что лава поглотит его.

— Я благодарен тебе за то, что ты не дал мне погибнуть, — шёпот Спока терялся в рёве вулкана и завывании ветра. Но Джим всё же услышал его и взял за руку.

Спок закрыл глаза, когда его младшую копию заплело крутящимся вихрем телепортационного луча, и всех троих перенесло в кабину транспортаторной. Защитный костюм Спока дымился. Опустившись на колени, он снял шлем и уронил его на палубу. Джим и доктор Маккой ворвались в транспортаторную. У Джима были влажные волосы, он был в гидрокостюме, с которого ещё стекала вода. Джим упал на колени, обнял Спока и зашептал ему в шею:

— Никогда так больше не делай со мной.

— Капитан, вы нарушили Первую директиву, — сделал Спок замечание, но его руки поднялись для ответных объятий.

— Он в порядке, — прокомментировал Маккой, закатив глаза.

— Отчитаете меня позднее, коммандер, — шепнул Джим и помог ему встать. — В моей каюте в 21.00. Мы должны написать отчёт. А сейчас извольте пройти в лазарет для полного обследования.

— Есть, — отозвался Спок и позволил Джиму поцеловать себя, прежде чем они покинули транспортаторную в сопровождении брюзжащего Маккоя.

Они не пошли за своими двойниками. Джим крепко сжал руку Спока и остался на платформе транспортатора. Спок догадался, какое воспоминание Джима будет следующим, но при мысли об этом ему стало нехорошо. Он покачал головой.

— Я не хочу видеть это, — сказал он. Джим мягко улыбнулся.

— Мне кажется, на этот раз ты сможешь понять меня, — медленно проговорил он.

Он стиснул предплечье Спока, и тот оказался коленопреклонённым у двери, ведущей в отсек с варп-ядром. Споку сдавило горло, когда он увидел самого себя, припавшего обеими руками к стеклу.

— Джим…

— Что с кораблём? — спросил Джим слабым голосом.

— Спасён, — заверил его Спок. — Ты спас экипаж.

— Ты побил его его же оружием, — произнёс Джим с гордостью. — Прекрасное решение.

— Ты бы сделал то же самое на моём месте.

— А ты… а ты на моём, — Джим прижал руку к стеклу. — Поцелуй меня, — едва слышно сказал он. Спок передвинул руку так, чтобы положение их пальцев совпадало, и затаил дыхание. Джим улыбнулся, глядя на их руки, сложенные вместе, а затем поднял на Спока налитые кровью глаза.

— Мне жаль, что всё заканчивается сейчас, — сказал он. — Я думал, у нас впереди долгие годы.

— Я благодарен за то время, которое мы были вместе, — проговорил Спок.

— Я хочу, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь. Почему на Нибиру я вернулся за тобой, почему не позволил тебе умереть, — голос его прервался, он зашёлся жутким булькающим кашлем.

— Потому что ты любишь меня, — сказал Спок просто, — как и я люблю тебя.

Когда прозвучало это простое признание, наблюдающий за сценой Спок невольно открыл рот. Джим за стеклом улыбнулся, подтверждая сказанное, и замер; его залитое слезами и измученное болью лицо было прекрасно. Его рука соскользнула со стеклянной перегородки, к которой Спок прижался лбом. Он несколько раз глубоко вздохнул и встал. Внешне он был спокоен, но в его глазах читалась готовность убивать. Покидая инженерную, он прошёл мимо Скотти и Ухуры.

Глаза Спока задержались на очертаниях неподвижного тела Джима, прислонившегося к перегородке.

— Полагаю, я понял, что ты имел в виду, — сказал он Джиму, стоящему позади вне его поля зрения. Он снова услышал кашель Джима; на секунду ему показалось, что Джим за перегородкой ещё жив, и он шагнул к нему.

Джим за стеклом оставался неподвижным, и Спок понял, что кашляет его Джим, не тот, что пришёл к нему из воспоминаний. Он чувствовал колебания воздуха. Кашлял Джим, с которым он сидел в тюрьме. Не прерывая слияния, Спок обнаружил, что Джим, с которым он путешествовал по воспоминаниям, упал; он рискнул приподнять его, заключив в объятия, но кашель не прекращался, только усиливался. Затем глаза Джима закрылись.

— Джим, — окликнул Спок. — Ты должен оставаться в сознании. Слушай мой голос.

Спок звал напрасно. Джим не отвечал. Он тихо лежал в объятиях Спока. Спок баюкал Джима на груди, не позволяя себе закрыть глаза. Он вдохнул сырой тюремный воздух и сжал ослабевшие руки Джима, ответного пожатия не последовало.

— Джим? — голос Спока звучал хрипло. Он снова сжал руки Джима, повторяя формулу, чтобы возобновить мелдинг, но связь не устанавливалась. Спок судорожно вздохнул. Не будет ли рискованным отпустить руки Джима? Если он отпустит, то, возможно, не сможет их снова нащупать, но обморок Джима был слишком глубоким, чтобы можно было коснуться его разума. По внутренним часам он определил, что они были в мелдинге ещё четыре часа десять минут.

Он постарался успокоиться, взял под контроль дыхание и сосредоточился. Через касание рук он не получал никаких сигналов: ни эмоций, ни признаков жизни. На ощупь Споку показалось, что руки Джима похолодели. Спок принялся ругать себя. Ему следовало попытаться использовать исцеляющий транс. Он должен был заставить Джима войти в него. Вместо этого он удовлетворил желание Джима предаться совместным воспоминаниям, и Джим… Джим воспользовался этим, чтобы попрощаться.