Спок сидел на земляном полу, чувствуя под руками и ногами холодную липкую грязь. Он пошевелился. Путы, стягивающие его запястья и лодыжки, неприятно впились в тело. Это была грубая верёвка, сплетённая из прочных волокон местного растения, похожего на коноплю. Он сможет избавиться от неё, если не пожалеет времени и проявит терпение, а уж того и другого было у него в избытке.

Они находились в заточении в течение тринадцати часов, десяти минут и сорока двух секунд по стандартному времени.

За последние два часа и шесть минут Джим не произнёс ни слова. Он неподвижно лежал на полу смежной камеры около решётки в той позе, в какой его оставили охранники, притащив после второго допроса. Джима вернули в изодранной рубахе, взмокшего, в его неровном дыхании были слышны хрипы. Время от времени он заходился кашлем, не просыпаясь. Спок на допросах погружался в медитацию, полагаясь на то, что примитивные пытки не способны нанести ему физический или психологический ущерб, с которым потом не смог бы справиться исцеляющий транс. Но Спок не сомневался в том, что Джим не был способен выстраивать такую же защиту, которая для вулканца была обычным делом. Он фиксировал частоту дыхания Джима, вслушивался в издаваемые им звуки, чтобы отвлечься от боли, пока пытался ослабить стягивающую запястья верёвку.

***

В своей памяти Спок скрупулёзно вёл дневник, в который заносил все происшествия, случившиеся с группой высадки с того момента, как они телепортировались на поверхность Миры-II. Каждый час он дополнял и заново анализировал информацию. Повторная обработка данных позволит ему сохранить ясность сознания, измотанного злоупотреблениями медитацией.

Разведка у подножья большой горной гряды длилась уже час и девятнадцать минут, когда их десант окружила группа вооружённых туземцев, изъяла у всех устройства для перевода, коммуникаторы и фазеры. Допрос длился шесть минут и три секунды, после чего их лидер толкнул Джима, принудив встать на колени, и приставил к его горлу нож.

— Позволь моим людям уйти, — прохрипел Джим. Спок распознал в интонациях капитана нотки страха, но язык тела не выдавал ничего подобного. Спок опасался, что кто-нибудь ещё сможет уловить, как голос капитана дрогнул, когда он цедил слова сквозь зубы.

— Шпионы, — яростно прошептала Ухура Споку на ухо. — Они принимают нас за шпионов из оппозиционной фракции. Их диалект мне незнаком, я как раз пытаюсь разобраться в их гласных, но думаю, он только что озвучил намерение убить капитана в качестве предупреждения.

Она снова прислушалась к разговору, тренируя язык для произношения жутких звуков, и они действительно были жуткими — и эта речь, и эта кучка людей, которая собиралась увести Джима. Спок вычислял, как нанести удар по туземцам, чтобы в свою очередь захватить их, когда увидел, что они начинают пятиться от десантной группы, держа оружие наготове. Он прикинул, что шансы быть взятым в плен значительно возрастут, если он спровоцирует конфликт с лидером аборигенов. Это было нелогично. Это шло вразрез с Уставом, но Спок сделал шаг вперёд.

— Я не позволю вам забрать капитана, — сказал он, заглушив сдавленный стон Ухуры. — Мы не шпионы. Мы представители Объединённой Федерации планет, находимся здесь с мирными целями. Я приказываю вам освободить его.

Безусловно, эта цивилизация ещё не изобрела варп-перемещение. Спок подсчитал, сколько директив он только что нарушил, заговорив о Федерации. Предводитель аборигенов впился в Спока глазами, такими же тёмными и зловещими, как его угрозы, после чего издал один только звук. Споку не требовался перевод.

— Убив его, вы объявите войну всей Федерации, — сказал он, с вызовом подняв голову.

— Спок, — окликнул его Джим, но абориген нанёс ему удар в челюсть. Раздался хруст, и от этого звука внутренности Спока болезненно скрутило. Он почуял железистый запах человеческой крови и поднял кулак.

Главарь взмахнул рукой, лезвие зажатого в ней ножа блеснуло в лучах солнца. Спок почувствовал, как его крепко схватили за плечо и толкнули так, что он рухнул на колени рядом с Джимом. Левая коленная чашечка ударилась о камень. Боль была такой, что стало очевидно — кость раздроблена, но он даже не поморщился. Краем глаза он наблюдал за Джимом и уловил его ответный взгляд.

— Почему ты не позволил им забрать одного меня? — зло прошептал Джим.

— Твои шансы выжить намного выше, если я буду рядом, — ответил Спок. Рука на его плече сжалась крепче, и он замолчал. Он мог бы стряхнуть с себя эту руку, но не собирался этого делать. Если начать дёргаться, то, вероятно, немедленно последует действие, направленное против капитана. Он не хотел, чтобы Джиму причинили боль на глазах у членов экипажа. Он вообще не хотел, чтобы ему причиняли боль.

Главарь что-то прорычал. Ухура ответила на его языке и шагнула к ним.

— Он хочет заключить сделку: наши жизни в обмен на ваши. Нам вернут один коммуникатор, — пересказывала им Ухура. — Мы сможем связаться с кораблём после того, как вас уведут.

— Так и действуйте, — сказал Джим.

— Я скажу Скотти, чтобы он сразу наводился на вас, — продолжала она. — Мы телепортируем вас в первую очередь.

— До того, как попытаетесь вытащить нас, вернитесь на корабль, — ответил Джим. — Все. Это приказ.

— Есть, сэр, — Ухура поймала взгляд Спока и сразу отвела глаза. Она была недовольна его решением остаться с капитаном, продиктованным отнюдь не служебными обязанностями. Спок твердил себе, что это не имеет значения, что остаться рядом было просто правильно. Джим поступил бы именно так.

Заострённый наконечник копья уколол его в бок между восьмым и девятым ребром, как раз напротив сердца, и Спок глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы взять себя в руки. По движениям Джима он понял, что должен встать. Джим шёл на несколько шагов впереди него. Спок следовал за ним, держа руки за головой. Он прислушивался к ощущениям, ожидая, что их вот-вот захватит телепортационным лучом, он не сводил глаз с затылка Джима, полагая, что капитана транспортируют в первую очередь, если не будет возможности поднять их одновременно. Но он так и не почувствовал характерного покалывания в своём теле и не увидел светящихся вихрей вокруг тела Джима. Конвоиры втолкнули их в раскрывшийся перед ними зев пещеры и повели их вниз по вьющейся вдоль сырой каменной стены тропе. Спок вычислял толщу горной породы над их головами: шесть метров, десять, двенадцать… слишком глубоко, чтобы сканеры «Энтерпрайз» смогли нащупать их местонахождение. Как сказал бы Джим, они могли положиться только на самих себя.

***

Через восемнадцать часов их пленения охрана принесла еду. Судя по запаху, это было мясо животных. Желудок запротестовал, но Спок не знал, когда ему предложат пищу в следующий раз. Было логично есть то, что дали. Охранники не стали развязывать им руки: бросили металлические миски на пол их камер и удалились. Спок перевернулся так, чтобы лечь на бок; руки были туго, до боли стянуты за спиной. Он подполз к миске, толкаясь левым локтем и бедром, уткнулся в неё лицом и ухватил зубами ближайший кусок мяса. Несмотря на отталкивающий запах, Спок прожевал и проглотил первый и откусил от следующего. Он справился с тремя кусками и, используя мышцы живота и локоть, вернулся в исходную позицию. Повернувшись лицом к плечу, он вытер рот о тунику и откинул голову на прутья решётки.

Переведя дух, он вернулся к наблюдениям за частотой дыхания Джима, но в помещении повисла мёртвая тишина.

— Капитан? — позвал он. Эхо его охрипшего голоса гуляло между стенами и потолком пещеры. Он впервые заговорил после шестнадцати часов молчания. Не дождавшись ответа, он откашлялся и позвал ещё раз. — Джим?

Он скорее промычал в ответ, чем произнёс связные слова, но Споку удалось расслышать своё имя. Он почувствовал облегчение и вздохнул свободнее.

— Еду принесли, — быстро сказал он. — Ты должен поесть.

Вместо ответа он услышал надрывный кашель, знакомый до боли, и на секунду ему показалось, что он стоит на коленях у входа в отсек с варп-ядром. Спок сжал зубы и прогнал это видение.