— Джим, — позвал он снова, — ты обязан поесть. Миска с пищей находится приблизительно в двух метрах от тебя. Если ты уляжешься на бок, то легко до неё доберёшься.

Джим снова закашлялся, точно так же захрипев, но смог кивнуть: Спок заметил движение его головы. Джим упал набок, уронив голову на землю, и застонал, попытавшись приподняться на локте. Он рывком приблизился к миске и, опустив в неё лицо, принялся жадно есть. Поев, он перекатился на бок и вздохнул. Споку были видны его спина, связанные запястья и лодыжки. Мрак в пещере едва разгонял горящий факел, закреплённый на противоположной стене, но Споку этого света было достаточно, чтобы увидеть, что Джим бос. На Споке обувь ещё оставалась. Ступни Джима были перепачканы грязью, но не изранены. Спок перевёл взгляд на его руки.

— Джим, — сказал он, — ты можешь подобраться ко мне? Я нахожусь прямо за тобой.

Джим застонал, делая над собой усилие, поднял голову и с трудом пополз к разделяющей их решётке. Внутренние часы Спока отсчитывали секунды: сорок один, сорок два, сорок три… — до тех пор, пока Джим не приблизился настолько, что Спок смог бы дотронуться до него, если бы руки его не были связаны. Джим улёгся щекой на землю напротив Спока. Спок лёг набок, и они смотрели друг другу в глаза в полумраке пещеры.

— Сколько? — выдавил Джим. Его лицо в грязных разводах было так близко к Споку, что тот мог заучить наизусть длину его носа и изгиб губ. В темноте не было видно, какого цвета глаза Джима, но Спок воскресил в памяти их удивительную синеву.

— Восемнадцать часов тридцать шесть минут, — ответил он, зажмурившись, пока синева не померкла.

— Я уверен… что нас… скоро найдут, — запинаясь, проговорил Джим. — Полагаю, я… влип.

Спок решил, что Джим, должно быть, получил черепно-мозговую травму или другие внутренние повреждения. Надо было определить, так это или нет. Его внезапно озарила идея, и он подумал, что сам явно не в форме, если эта мысль не пришла ему в голову раньше. Действовать надо было быстро, пока Джим снова не впал в такой глубокий обморок, что Спок не сможет его разбудить.

— Руки, — сказал Спок. — Ты должен повернуться так, чтобы твои руки оказались у прутьев.

— Надоело? — вымученно спросил Джим. — Тебе… уже надоело… моё лицо?

— Скорее мне надоест логика, — ответил Спок очень серьёзно, — но ты должен развернуться.

Джим поднял голову и поморщился, попытавшись оттолкнуться плечом.

— Я не могу, — сказал он, снова падая лицом в грязь. — У меня голова раскалывается.

— Ты должен, — почти взмолился Спок. Джим посмотрел ему в глаза, сжал губы и коротко кивнул. Он набрал в грудь побольше воздуха, стиснул челюсти и через силу сел. Он придвинулся настолько близко, насколько позволила решётка, и просунул пальцы между прутьями.

— Готово, — сказал он, задыхаясь. Спок передвинулся, чтобы принять точно такую же позу, оказавшись с Джимом спина к спине, и их пальцы встретились.

— Проклятье, — прохрипел Джим, — обхватывая пальцами большой палец Спока. — Если бы я только знал… что ты хочешь подержаться за руки… я бы предложил это… давным-давно.

Спок знал, что это шутка. Сомнений не было. Спок подавил удовольствие, которое получал от их контакта. Ему вовсе не следовало наслаждаться. Джим ранен, их удерживают здесь против воли. Его главный долг — забота о капитане. Он по очереди забрал в руку пальцы Джима и крепко их сжал.

— Таким образом я установлю лёгкую связь между нашими разумами, — объяснил Спок, — и смогу проверить твоё состояние.

— Ладно, — согласился Джим, и Спок сосредоточился.

Он чувствовал боль Джима и сразу устремился вглубь, исследуя серьёзность травм, нанесённых его телу. Как и ожидалось, Спок обнаружил небольшое повреждение лобной доли мозга и слабое внутричерепное кровотечение. По всей вероятности, один из туземцев нанёс удар по голове. Это объясняло обмороки и замедленную речь. Диагноз — сотрясение. В правом лёгком Джима скопилась жидкость, возник риск инфекции. Открыв глаза, Спок погладил пальцы Джима, пытаясь его успокоить.

— Каков диагноз? — спросил Джим.

— У тебя черепно-мозговая травма, — ответил Спок.

— Круто.

— Тебе нельзя спать, — проговорил Спок, вновь сжимая пальцы Джима. — И ты не должен отпускать мои руки. Ты понимаешь меня?

Джим ответил пожатием. Спок припомнил всё, что ему известно о травмах мозга у людей. Джиму нельзя было волноваться. Спок должен был найти способ регулировать его кровяное давление. Он должен питаться, чтобы поддерживать уровень натрия. Было непросто связать разумы только через касание рук, но возможно — уговаривал Спок сам себя. Он никогда не проводил такой глубокий мелдинг, не касаясь лица партнёра, но должен был это сделать.

— Ты позволишь мне войти глубже в твой разум? — задал он вопрос.

— Зачем? — спросил Джим, и Спок почувствовал кончиками пальцев его беспокойство.

— Это позволит нам общаться без слов, даже если ты опять лишишься чувств, — ответил Спок. — А также позволит сберечь силы.

— И ты… прочтёшь… все мои мысли? — Джима что-то тревожило, но Спок не знал, что именно. Он невольно нахмурился и опустил голову. Джим… сомневался в себе? Он чувствовал именно это? Странно.

— Некоторые, — признался Спок. — Прискорбно, но это необходимо.

Спок разобрался в эмоциях человека, когда почувствовал просочившийся к нему под кожу страх. Он знал о некоторых правонарушениях Джима от адмирала Пайка. Возможно, некоторые его проступки остались безнаказанными, и он опасался, что Спок доложит о них. Он слышал от Нийоты, что Джим в Академии славился любовными похождениями. Возможно, Джим не желал, чтобы Спок увидел эту сторону его жизни. Или же, возможно, Спок не заслужил полного доверия со стороны Джима. Он понимал, что тот рапорт после случая на Нибиру нарушил негласный дружеский договор. Больше он никогда так не поступит.

— Капитан, — сказал он тихо, — уверяю, всё, что я узнаю, останется между нами. Я никогда не заговорю о том, о чём вы не захотите. Я буду вести себя так, словно ничего не узнал.

Джим кашляя засмеялся, и это совершенно не соответствовало исходившим от него эмоциям, которые чувствовал Спок.

— Ты бы солгал… ради меня, ага? — спросил Джим.

На этот раз Спок смог ответить не сразу. Наконец он произнёс:

— Если тебе так будет проще, я покажу часть моих воспоминаний.

— Ладно, — согласился Джим, и Спок начал шёпотом произносить слова.

***

— Где мы?

Голос Джима отдавался эхом в большом помещении. Он посмотрел вокруг, бросил взгляд вверх на едва различимый в темноте высокий потолок и вниз — в ученические колодцы. Спок слышал ритмичное гудение детских голосов, доказывающих теоремы и решающих задачи по математике, физике, органической химии. Хотя это были всего лишь воспоминания, он испытал дискомфорт и встал, сложив за спиной руки.

— Это вулканский образовательный центр, — пояснил Спок.

— Так мы находимся в твоей школе? — произнёс Джим и подошёл к самому краю ближайшего колодца. — В котором из них ты?

— Я уверен, что ты сможешь узнать меня среди моих сверстников, — ответил Спок, довольный собой, что позволил себе такое смелое заявление. Джим молча принял вызов. Он покосился на юного вулканца внизу и покачал головой.

— Это не ты, — проговорил он и двинулся дальше. Он повторил то же самое ещё восемь раз, время от времени оглядываясь через плечо на Спока, который стоял, не сходя с места. Это место было ключевым в годы формирования характера Спока, и он чувствовал удовлетворение, видя здесь Джима. Он постарался спрятать все свои чувства, когда Джим подошёл к ученическому колодцу под номером десять и остановился, опустившись на колени на самом его краю.

— Этот, — сказал он, указывая рукой. Он закивал, требуя, чтобы Спок повторил его жест. Склонив голову, Спок подошёл к нему, лавируя между ученическими колодцами, и тоже встал на колени около Джима.

— Откуда такая уверенность? — спросил Спок, повернув лицо так, чтобы видеть профиль Джима.