ХХХХХХХХ

Тремейн поднялся с корточек, отряхнул плащ, а затем выставил вперед длиннопалую сухую ладонь. На ней тотчас загорелась светло-оранжевая сфера, медленно вращаясь вокруг оси и бросая на лицо своего хозяина теплый янтарный отблеск.

- Мы ведь не можем отпустить этого гада просто так? - задумчиво поинтересовался инквизитор - и тут же сам себе ответил. - Нет, не можем... и не отпустим.

Сдвинув брови, он несколько секунд смотрел на послушный огонек.

- Лети, как птица, малыш. Ты знаешь, что делать.

Рука бережно приподнялась, и ярким сполохом, рассыпая брызги, шарик метнулся в темноту. Стрелой он проскочил высоко над головой Титуса; снизился зигзагами, замедлившись лишь над вереницей индикаторов, отмечавших дорожку между загонами.

Там, где пролетал этот огонек, другие источники света гасли один за другим. Завершив часть своей работы, золотой шарик вернулся - и вдруг рассыпался, распался на множество искр поменьше. Все они, как стайка светлячков, опустились на каменный пол, образовав новый завиток тропинки. Вот только вел этот путь совсем в другом направлении.

...Еще раз поправив плащ, Тремейн дунул, и хоровод искр образовал в промозглом воздухе над его головой подобие светящегося нимба. Оценив шутку, обер-инквизитор погрозил сухим пальцем:

- Мелкие пакостники! Но папочка вас все равно любит.

Издалека донёсся отчаянный крик, хруст костей и шум, подозрительно напоминающий чавканье. Где-то жадно поедали добычу, и зверинец многоголосо отозвался яростным, завистливым воем.

- Что это? - встрепенувшись, прошептала мириаланка, в тщетной попытке широко раскрывая слепые глаза. - Что случилось?

- Ошиблись дверью. Пустяк, - спокойно произнёс инквизитор, подходя к каменной скамье и аккуратно присаживаясь с краю. - Не стоит волноваться, госпожа Обри.

- Кто вы? - вновь потребовала женщина, слабо и испуганно. - Что вы здесь делаете?

- Пытаюсь спасти вашу душу, если не тело, - приветливо ответил новый гость. - А что до первого вопроса...

Узкий рот инквизитора изогнулся в странной, ироничной усмешке:

- Прозвучит пафосно... Но, очевидно, я - межгалактическая сила Добра.

Комментарий

Скромнее нужно быть, Вихрь!)

Обри "переехала" в зверинец потому, что Вейдер-таки принял огонь на себя и в компании Палпатина посетил Храм.

Люк и Рё ищут каждый своё, а находят симпатичных зверушек)

========== 10. ==========

...Мириаланке было все труднее дышать, руки и ноги отнялись: с каждой секундой по капле уходила жизнь из её когда-то сильного и здорового тела. Совсем скоро струйка превратится в бурный поток, который не сможет остановить никакая сила в галактике. Агония приближалась.

Обри давно мечтала о смерти, ждала её, но сейчас была рада, что рядом кто-то есть - пусть и незнакомец со странными идеями в голове.

- Ты... не... сила Добра, - пробормотала она, задыхаясь. - Только что... кого-то убил, да?

- Можно ради Добра убивать или нет - это сложный философский вопрос, - к её лбу прикоснулась теплая рука, а в мягком голосе говорившего появились нотки озабоченности. - Нет времени его обсуждать. Но если бы эти прекрасные глаза снова могли видеть, клянусь, ты разглядела бы за моей спиной шикарный пунцовый плащ, а поверх штанов - элегантно обтягивающие плавки того же цвета.

Боль унялась, хоть Обри и знала, что ненадолго. Женщина едва пошевелила пальцами - на большее сил не хватило, и тут же чужая ладонь опустилась сверху, согревая и успокаивая.

- Не бойся, - сказал убийца с необычными предпочтениями в одежде. - Ты не останешься одна в свой последний час.

- Благодарю, - пробормотала мириаланка. Помолчав, она спросила:

- Ты действительно вырядился настолько глупо? Кто же так одевается?

- Вот и я говорю, - подхватил повеселевший голос. - Добавь огромную букву "s" на пузе - и будешь выглядеть, как абсолютный идиот! Но в детстве мне даже нравилось. Карма, не иначе.

Обри не стала спрашивать, что такое "карма". Вместо этого она улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь передышкой. Звуки и дурные запахи отступили, слились с темнотой глубоко в её сознании. Женщине казалось, что её тело становится удивительно легким, воспаряет над холодной каменной скамьей. Еще немного - и улетит, но не в космос, а куда-то гораздо дальше. В бесконечность, наполненную смыслом и светом.

- Жаль только, что теперь я страшная, - прошептала она. - И Титус меня видел, обидно...

Её руку легонько сжали:

- Перестань. Самый глазастый здесь я, а когда ты послала этого слизняка Титуса куда подальше, мне зажмуриться пришлось: вы, госпожа, затмевали солнце. Даже моя мать-красавица лопнула бы от зависти, звезды свидетели!

Обри снова улыбнулась и тут же закашлялась:

- А у тебя язык подвешен, правда? Пожалуйста, не смеши меня, иначе мне будет больно.

- Понял, понял, - поспешно ответил странный гость. - Уже заткнулся.

Некоторое время мириаланка молчала, восстанавливая дыхание. Её собеседник также не издавал ни звука, изредка дотрагиваясь до её лба - и всякий раз становилось немного легче.

- Меня зовут Обригелла Гото, с холодной планеты-пустыни Мириал, между Явином и Алманией. Первые годы жизни, которых почти не помню, я провела в Храме джедаев. Мне прочили славу магистра Луминары Андули и ее ученицы, Баррисс Оффи. Но выросла я уже при Новом Порядке.

Женщина снова раскашлялась, но преодолела спазм и продолжила:

- Агентов Императора тренируют тщательно. Ты должен пройти все испытания, доказать, что воля Палпатина - твоя жизнь, и ни для чего другого в ней просто нет места. Даже для тебя самого. Теряешь свою личность, становишься кем-то другим - все ради единственного человека во главе Империи. Ради него ты предаешь, крадешь, убиваешь... Не рискуешь собой - нет, приносишь себя в жертву, если потребуется. Если ошибешься хотя бы чуть-чуть, наказывают очень жестоко.

Мириаланка почувствовала, как хорошо знакомый ей холодный гнев шевельнулся в её внимательном слушателе. Прежде весёлый и добродушный, он вдруг напрягся, помрачнел. Потянуло горелым, сам воздух как будто сгустился, стал тяжелым и ядовитым. Это был всего лишь ментальный образ, но Обри была достаточно подготовлена, чтобы понимать: невидимое сильнее того, что доступно зрению.

- Как будто снова на Мустафаре, - пробормотала она.

К её плечу ободряюще прикоснулись:

- Продолжай, не останавливайся. Сними с себя это бремя. Я буду с тобой до конца.

Сознание постепенно прояснилось, и Обри сказала, невидяще глядя перед собой:

- Я совершила много зла... и избегала ошибок на своей службе у Императора до тех пор, пока не раскрыла ячейку джедайского подполья на безымянном астероиде, одну из последних. Я так собой гордилась... мне доверили руководство операцией. Мы казнили взрослых - их подготовка никуда не годилась, если честно. Это было легко... Но с ними были дети.

Начиналась агония, лицо мириаланки побагровело, а затем резко стало изжелта-бледным. На глазах выступили слезы. Мотая почти безволосой головой, она проговорила:

- На меня что-то нашло: наверное, проснулся материнский инстинкт. Я спрятала младенцев в двухместном истребителе, долетела до ближайшей обитаемой планеты. Затем - пересадка, и еще, и еще... пока не отдала их кому-то... там, где их будет очень сложно найти.

Рука таинственного слушателя уже прочно обосновалась на её лбу.

- Тише, - урезонивал он. - Тише, милая. Это в прошлом. Ты поступила правильно и все сделала, как надо. Ты молодец.

ХХХХХХХХ

Обри отдыхала, прикрыв веками глаза и прерывисто дыша. Незнакомец убрал с ее губ кровавую пену.

- В твоем мозгу есть поврежденный участок, довольно старый, - произнес задумчивый голос. - Ты сама это сделала с собой? Чтобы все забыть и не выдать юнглингов?