Придя в себя, Люк огляделся. Не обращая внимания на истерично визжащего гаморреанца и разбросанные тут и там останки, джедай настороженно повернулся к дальней стене. Каменная плита, прикрывавшая вход в клетку, начала подниматься. Потянуло нестерпимым зловонием, и в полумраке Скайуокер разглядел уродливую багровую голову монстра, его зубы-кинжалы и маленькие глазки, налитые кровью.
Ранкор.
ХХХХХХХХ
Центр Империи, дворец Императора, нижние этажи
В чернильной темноте загорелись изумрудно-зеленые глаза, полные первобытной ненависти, и Тремейн едва успел отпрянуть от лазерного заграждения на безопасное расстояние.
- Что же ты такое? - пробормотал обер-инквизитор, поднимая повыше ладонь с ярким шариком ожившего света в ней.
Чудовище за решеткой отступало вместе с тенями, моргая, тихо рыча и принюхиваясь. Судя по некоторым деталям - мощным лапам, длинным острым клыкам и густому меху - это существо было подобно земному саблезубому тигру, но с некоторыми "поправками".
"Скорее всего, гибрид, - подумал Тремейн, разглядев раздвоенный язык, мелькающий в алой страшной пасти и длинный хвост с чешуйчатыми наростами - наверняка, ядовитыми. - И попал он сюда прямиком с Пракита".
Извилистая дорожка между вольерами еле подсвечивалась редкими огоньками-индикаторами. Они тускло мигали в кромешной мгле, наполненной грозным рычанием и леденящим кровь воем монстров, собранных здесь со всех концов галактики. Император явно отдавал предпочтение хищникам, и чем отвратительное и опаснее они были, тем лучше.
Инквизитор дважды чуть не угодил на обед к остервеневшим животным, пока не понял хитрость хозяина зверинца: угольно-черные лазерные перегородки отключались автоматически, как только к ним приближался посторонний.
В сочетании со скудным освещением, это была смертельная комбинация: Палпатин мог наблюдать за метаниями своих жертв, запертых, как подопытные крысы, в опасном лабиринте - пока те не заканчивали свои дни в желудках изголодавшихся чудовищ. Сейчас камеры наблюдения были отключены.
"Милые развлечения правителя галактики, - фыркнул про себя обер-инквизитор. - Чем больше я его узнаю, тем меньше он мне нравится - хотя, казалось бы, куда дальше... А в самом деле, куда?"
Тремейн подул на оранжевый шарик в своей руке:
- Сегодня ты мой гид, малыш. Где-то среди этой фантастической вони и темноты - наша цель, нужно её найти. За работу!
Яркий светлячок плыл по воздуху перед инквизитором, а тот старался не сбиться с узкой тропинки, петлявшей между заграждениями-обманками. Клеток было великое множество, и путешественник уже начал сомневаться, когда импровизированный фонарик перед ним вдруг остановился. До слуха Тремейна донёсся слабый стон - без сомнения, человеческий.
- Молодец, - шепнул взволнованный разведчик, усаживая завиток пламени на ладонь и ускоряя шаг. Отражая его настроение, огненный шарик как будто разросся и посветлел.
Держа руку перед собой, обер-инквизитор подошел ближе к ничем не защищенной площадке посреди зверинца и застыл, не веря своим глазам. На каменной скамье, едва прикрытая ветошью, лежала изможденная, худая, как скелет, женщина. Она была больше похожа на труп, чем на живое существо, но вздох, слетевший с её губ, доказывал обратное.
В приливе гнева кровь застучала в ушах Тремейна, мешая здраво мыслить и действовать. К счастью, другие его чувства оставались настороже: огненный шарик подпрыгнул, и разведчик резко оглянулся, прислушиваясь.
Судя по голодному визгу, к ним кто-то приближался по дорожке между вольерами с противоположной стороны. Еще раз взглянув на женщину, обер-инквизитор, как фокусник, проглотил золотой огонек и бесшумно нырнул в темноту.
ХХХХХХХХ
Молодой, светловолосый, богато одетый мужчина подошел к мириаланке. Он поставил на край скамьи небольшую старинную лампу и всмотрелся в пергаментно-желтое женское лицо.
- Подумать только, а ведь все давно считали тебя мертвой, Обри, - небрежно протянул он, играя чистым корускантским акцентом.
Он некоторое время ждал реакции, а когда не дождался, вынул гипошприц и жестом эксперта приставил его к шее спящей. Почти сразу же судорога пробежала по телу женщины. Широко раскрыв затянутые мутной пленкой глаза, она сипло пробормотала:
- Кто здесь? Что тебе нужно?
- Что, как не возможность повидать мою милую Бри? - досадливо пожимая плечами, заявил гость. - Едва я прослышал о твоем бедственном положении, тотчас поспешил сюда, не теряя ни минуты. К счастью, я успел вовремя.
Его слова были сочувственными, но прохладные интонации, расслабленные жесты и взгляды, полные скрытой насмешки и неприязни, говорили о другом.
- Титус, - устало произнесла мириаланка. - Конечно... кто еще может появиться в подобном месте. Стервятник...
Она отвернулась. "Титус" фальшиво улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, точно и впрямь собираясь растерзать "милую Бри".
- Ну-ну, дорогая моя, к чему эта враждебность? Когда-то мы были хорошими друзьями, и даже больше. Уверен, в твоем сердце до сих пор хранятся воспоминания о нашем общем счастливом прошлом.
- Уходи, - с видимым физическим усилием отрезала мириаланка. - Мне с тобой не о чем разговаривать.
Она не могла видеть лица своего бывшего приятеля, в этот момент исказившегося гримасой злобного разочарования. Однако, тот быстро взял себя в руки.
- Сейчас я - твоя единственная надежда на спасение, - мягко напомнил мужчина. - Одна из "Рук Императора", ты всегда была осмотрительной! И вдруг сглупила, нарушила приказ, погубила карьеру - ради чего? Ради двух-трех сопливых младенцев, которых все равно бы уничтожили? Посмотри, куда это решение тебя привело...
- Говори, что нужно и уходи, - снова прервала его женщина. Её дыхание сбилось, на лбу и висках выступили крупные капли пота. - Я умираю. У меня нет времени на твои лживые причитания и злорадство.
Даже не пытаясь протестовать, Титус прошёлся вокруг скамьи, собираясь с мыслями. Наконец, он решился:
- Милая Обри... ты так много времени провела рядом с самим Императором, в тайном Храме. Наверняка, ты слышала кое-что, знаешь что-то ценное для меня. Я готов обменять эту информацию на свою помощь.
Пугливо озираясь по сторонам, мужчина извлек из кармана ампулу с прозрачным раствором:
- Я очень рискую, Обри... здесь, у меня в руках, ключ к твоему избавлению. Один укол - и никаких страданий, никакой боли. Просто уснешь: считай, это мой подарок на прощанье. Ты согласна... принять его?
Тьма вокруг, казалось, сгустилась. Доносился шорох и скрежет когтей беспокойно снующих в вольерах животных, тусклые огоньки на тропинках зверинца стали едва различимы.
- Нет, - не колеблясь, ответила мириаланка, собрав последние силы. - Я предпочту погибнуть в этом страшном месте от рук моих палачей, но не буду помогать трусу и негодяю вроде тебя. Прощай, Титус.
- Кретинка! - зашипел её "спаситель" в бешенстве. - Я проделал опасный путь, а ты, как всегда, думаешь только о своем. Ну так подыхай, больше никто о тебе и не вспомнит, идиотка!
В своем разочаровании красавчик так размахивал руками, что смахнул со скамьи лампу. Тончайшее стекло разлетелось о каменные плиты с музыкальным звоном. Чертыхаясь и проклиная все на свете, Титус полез в другой карман за маленьким фонариком. Проверив его, мужчина с облегчением вздохнул: света будет немного, но достаточно. Спиной к Обри, он небрежно бросил:
- Оставляю тебя в приятной компании монстров и чудовищ, дурочка.
- Единственное чудовище здесь - ты, - прошептала женщина. Её глаза были закрыты.
Пожав плечами и рассмеявшись, будто услышав хорошую шутку, "друг", наконец, оставил умирающую - не заметив пары зорких человеческих глаз, следивших за ним из темноты.
