- Ты что, меня не слушаешь?! Это солдаты "Нексуса"!! Им не нужны орбитальные бомбардировки, чтобы вас всех перебить, если откажетесь отдать то, что гендиректор ищет, добровольно!!

- Как интересно, - Лаури позволил трясти себя, не делая попыток сбросить мои руки, как если бы и это было ему безразлично, - Значит, ищут? Не просветишь ли, что именно ищут они на Хель? - вкрадчиво улыбнулся, и от этой улыбки, мне стало по-настоящему нехорошо:

- Фрэйзер сказал... мутаген, что может активировать спящие гены сайоникс-синдрома.

- Хм... почему им бы, в таком случае,, - улыбка стала какой-то совсем уж гадкой, и у меня руки зачесались - стереть ту с лица Лаури вместе с парочкой лишних зубов, - Не явиться сюда самолично, и не попросить... вежливо?

- Они не станут просить, это "Нексус"! Они не умеют просить... если не отдадите им этот ващ мутаген, просто сдохнете, все!!

- Это вряд ли, - мои руки аккуратно отцепили, - и вдруг сжали запястья, с такой силой, что хрустнули кости. Я отшатнулся, не веря, что говорю с тем же Лаури, что говорил, что не хочет регистрировать свои предсайонические способности, чтобы не быть принужденным к работе убийцы. Это был не тот человек... это вообще был не человек, а какое-то существо в его облике - лишенное человеческих чувств, равнодушное ко всему и...

Опасное.

- Пожалуйста... - прозвучало это достаточно жалко, - Пожалуйста, одумайся. Ведь можно же... договориться. Зачем доводить все до крайностей? - я говорил это, и понимал, что меня не слышат - между мной и Лаури будто стена была, в которую я изо всех сил колотил кулаками, - Ведь будут смерти, много смертей, и неважно, с какой стороны - что вы, что солдаты "Нексуса" будете умирать понапрасну!!

- Если одумаются и придут сюда с вежливой просьбой - им умирать не придется. Если нет... - хелиец пожал плечами, - Если нет, то Еловых Богов ожидает обильное пиршество.

И отвернулся, ясно давая понять, что все разговоры окончены.

Я закусил губу, глядя в спину тому. Это было - все. Только что, сейчас и здесь, был вынесен смертный приговор Хель - всей планете, и маленькой деревушке Барсучий Лог, и старику Вилле Лейно, и жене его Марике, их сыну с невесткой и внучкам.

Медлить не стоило, ведь если мои подозрения были верны, то хелиец мог при желании прочитать мои мысли. Поэтому я ни о чем не думал, собирая силы и сплетая эмпатическую "сеть". Не думать, чтобы, не дай боги, не спугнуть... не дать прочесть, почувствовать опасность. Иначе проиграю не только я сам, но и Хель.

Сеть вышла худая и редкая, но это было лучшее, что мог сотворить я, сайоник всего во втором поколении. Набросить и стянуть, ловя в ловушку, подчиняя...

Одна попытка. Только лишь одна - у меня, у Вилле и Марики Лейно, у Хель.

"Ну же!.."

Я швырнул сеть, ловя в нее Лаури, запутывая, заплетая нитями, и каждой из них - , сотни нитей - был я.

...Сеть упала, и я стянул нити, заключая разум хелийца в прочнейшую из возможных ловушек. Нити послушно стянулись поверх микрокосма, концы остались у меня в руке, сплетенные в подобие тугого поводка. Я жадно глотнул воздуха, чувствуя, как заполошно колотиться сердце - усилие, запредельное для нечистокровного, конечно же, не прошло даром. Из-под носа побежала струйка крови, но все это была ерунда, все было неважно, решительно все, кроме одного-единственного - получилось ли? Смог ли я поймать Лаури?..

Я слизнул с губ кровь, и, решившись, выдохнул в спину тому:

- Обернись.

Если все действительно получилось, то Лаури подчиниться...

Медленно, словно во сне, хелиец повернул голову и посмотрел на меня.

"Получилось!!"

- Зря, - скривились губы Лаури, и это было последним, что я услышал. Потом хелиец как-то внезапно и вдруг оказался уже на ногах, совсем рядом, и удар посохом по шее отправил меня в темноту.

Очухался я на какой-то поляне. С минуту тряс головой, пытаясь прогнать мельтешащих перед глазами назойливых мушек, потом бросил это дело, - голова, и без того трещавшая от боли, закружилась, наградив меня приступом тошноты. Хорошо же хелиец меня приложил... а кстати, где он?..

На поляне никого не обнаружилось, а я...я был привязан к дереву.

Черной ели, конечно же.

- Ну и зачем тебе понадобилось это, Кристиан Русланов? - послушался усталый голос, и из-за дерева выступил Лаури. Уселся в паре шагов передо мной, скрестив ноги.

Глаза хелийца были полностью, безраздельно черны:

- Чего ты хотел добиться, применяя на мне боевую эмпатическую технику?.. Чтобы я, как послушная собачонка, отправился за тобою в столицу и там выложил представителям "Нексуса" все секреты Еловых Богов?.. Неужели так хотелось выслужиться - а может быть, тебе за пойманного Егеря повышение обещали?

- Я... - вот черт, язык не слушался, - Я не для этого! Я... я хотел... - поймал себя на постыдном желании оправдаться и решительно это пресек, - Да, для этого.

И пусть, что хочет, думает, просить и умолять не буду. В конце концов, набрасывая "сеть", я понимал, что в случае неудачи едва ли останусь в живых.

...Правда, решимость моя изрядно съежилась, когда хелиец встал, и, подойдя ко мне так близко, что его дыхание коснулось уха, прошептал:

- Что ж... раз ты так желаешь доставить своему ненаглядному гендиректору нужный ему мутаген, я, пожалуй, пойду вам обоим навстречу.

- Что?.. - выдохнул я, когда когти впились мне в щеку, но не тут-то было - в рот небрежно затолкали здоровенный комок мха. Широко раскрытыми глазами я следил за тем, как Лаури кусает до крови свой палец - а затем что-то чертит им на моем лбу:

- Вы получите свой мутаген - правда, не так, как вам бы обоим хотелось.

Вот черт... похоже, я весьма серьезно встрял. Никогда еще голос Лаури не звучал так вот - сухо и жестко, и не было этого злого и яркого блеска в глазах... весьма и весьма нехорошего блеска. По долгу службы мне доводилось иногда принимать участие в психиатрических экспертизах, как приглашенному специалисту-эмпату, и блеск, заметный сейчас в глазах Лаури - рванувшего на мне рубаху - был знаком.

Так же блестнели глаза сумасшедших. Маньяков-убийц, пироманов, безумцев... и сейчас вот - глаза Лаури Карьялайнена, потянувшего из ножен на поясе костяной нож. Надо признать, привязал он меня на совесть - понял я это, когда лезвием принялись что-то неторопливо чертить на груди:

- Это для тебя, - лезвие почти ласково резало кожу. Я выл от боли, дергался, но наружу, через кляп из мха, прорывалось только глухое мычание:

- Что, больно? Но разве ты не этого хотел? Ты на себе узнаешь, что такое "еловая кровь"... а это именно она - тот мутаген, которого так вожделеете вы с Фрэйзером и прочей верхушкою "Нексуса". Узнаешь и сполна прочувствуешь, что она делает с человеком... а заодно, насладишься мыслью, на что именно ты обрекаешь людей, на которых "Нексус" применит ее, - лезвие отодвинулось, оставив меня часто-то пречасто дышать, смаргивая слезы вперемешку с потом. От ужаса и боли голова кружилась, вся грудь была сплошь исчерчена знаками, темы самыми "резами", и кровь теплыми струйками заливала живот.

- Нет. То были "костяные" резы, а это - "еловые", - педантично сообщили, изрисовывая теми же знаками землю возле моих ног, - "Костяные" защищают, а эти - приманивают.

Приманивают? Кого еще приманивают?..

- Еловых Богов, разумеется. Сегодня ты станешь им жертвой.

Я отчаянно замотал головой, за что удостоился укоризненного:

- Ну, ну, и тебе не стыдно? Маленькие дети проходят через это более достойно, чем ты, взрослый, вообще-то, мужик.

"Дети... и многих детей ты вот так вот принес в жертву этим своим... Богам?!" - раз уж рот заткнут, будем думать, - все равно мои мысли читают, как книгу.

- Многих, сотню-другую так точно уж. И могу с гордостью заявить, что хорошо это делаю - среди тех, кого я обращал в Метцаштайя, выживал каждый десятый, а обычная статистика куда как более печальна... Но ты лучше бы о себе задумался, Кристиан Флеминг. Тебе я отнюдь не могу гарантировать, что ты выживаешь и пройдешь возрождение, - если продолжишь и дальше упрямиться. Сдайся... смирись и прими, что ты будешь жертвой. Умрешь.