- Для Семьи Дитмар будет честью - доставить вас на "Анойю" как можно скорее.

Лекс Шанкар улыбнулся:

- Вверяю себя в ваши руки.

...Я наблюдал этот эффект не впервые, но все равно усмехался про себя всякий раз, когда ужас перед порождениями инфры сбивал с людей того же сорта, что Ллойд Фрэйзера, всю спесь. Вот и сейчас генетик суетливо заламывал руки, смотрел в рот Лаури, раздававшему указания, и истово кивал каждому слову инфра-медика:

- ...Соберите всех пассажиров в кают-кампании, она не сообщается с бортами корабля, там воздействие "голода инфры" слабее. Велите сидеть тихо - никаких истерик, Еловых ради, глубинники чуют эмоции!.. Да, и загляните ко мне в лазарет, возьмите там успокоительное, раздайте его людям - снотворное нельзя, это опасно, но нужно любыми способами заглушить страх. Как только соберутся все, я перекрою тот отсек. И никаких разговоров - сидите молча, по возможности, лучше не двигаться, любое движение, любой звук и любая лишняя мысль привлекают кромешников!.. - Лаури говорил отрывисто и сам, похоже, не замечал, как то и дело срывается с "глубинных зверей" на "кромешников", а с "инфры" на "Беззвездье", и поминает неких таинственных, но, видимо, грозных "Еловых" - суля их именем суровые кары тем, кто вздумает пренебречь хоть одним пунктом его указаний. Фрэйзер едва ли это замечал - был слишком занят демонстрацией подобострастия, но я-то слышал... и страх не мешал - подмечать эти оговорки, и аккуратно укладывать - в память, на будущее.

...Конечно, если у нас вообще будет какое-то "будущее".

Думать о том, что вряд ли, не слишком хотелось.

- Да, доктор Карьялайнен... да, будет исполнено, доктор... конечно... конечно... - Фрэйзер и Рейнхард кивали, как болванчики, слушая инфра-медика, и в любой другой ситуации это б смотрелось забавно... - но сейчас только сильнее сосало под ложечкой. Что бы я не думал про заносчивую сволочь-генетика, слово "трус" едва ли было в списке эпитетов, которыми хотелось того обласкать. Но Фрэйзер боялся, и боялся Рейнхард, невозмутимый безопасник... а боящийся чего-то безопасник "Нексуса" - вещь столь же противоестественная, как чего-то боящаяся лучевая винтовка.

И столь же, наверное, жуткая.

-...еще придется двигатели заглушить - так что, Жестоких ради, не впадайте в панику, когда включится аварийное освещение!.. Вы все поняли, мистер Фрэйзер?

- Да, доктор!

- Отлично, тогда исполняйте - бегом!

И гордый генетик припустил из рубки зайцем, - сопровождаемый по пятам Рейнхардом. Лаури же закусил губу, и повернулся к мониторам, на которых отображались данные сканеров инфры. О моем присутствии инфра-медик, похоже, успел позабыть- пока я не напомнил о себе покашливанием:

- Флеминг! Ты почему еще тут?! Живо со всеми в кают-кампанию!

- Я остаюсь.

- Об этом и речи не может быть! -он обернулся ко мне так резко, что хлестнули по щеке косички, - Тут опасно!

- Я. Остаюсь, - отчеканил я, - отчаянно радуясь про себя, что хоть голос не дрожит, как у Фрэйзера...

Потому что на самом деле я точно так же боялся до звона в ушах. В отличие от генетика, мне доводилось смотреть в глаза хищникам инфры, и пусть то было в голове у Эжена Люмьера, но я запомнил голод в устремленных на меня взглядах...

....На самом деле, очень... жутко - сознавать, что для инфры ты - неважно, что ты там о себе думаешь - только лишь пища.

Еда.

- Я тебя здесь не оставлю, - видимо, упрямство, доставшееся по наследству от предков с Байкала, вылезло наружу и отобразилось на лице, раз Лаури обреченно вздохнул:

- Оставайся. Но будешь делать, что я говорю!

- Есть, командир, - проворчал я, следуя за инфра-медиком к кают-кампании. Двери той уже были запечатаны изнутри - видимо, Ллойд Фрэйзер проявил чудеса управленческого таланта и сумел управиться с перепуганными молодыми учеными, только что потерявшими руководителя экспедиции. Перед дверьми Лаури остановился - и предупреждающе поглядел на меня:

- Скажешь хоть слово сейчас - пожалеешь.

Я ничего не понял, но на всякий случай послушно кивнул - а Лаури, бросив на меня еще один полный сомнения взгляд, достал из бездонных карманов своего халата... скальпель. Нет, не лазерный, а допотопного вида стальной инструмент - и где только сумел разыскать?.. Им Карьялайнен, ругнувшись сквозь зубы, надрезал себе палец и под моим обескураженными взглядом принялся расписывать супрапластиковую дверную панель какими-то странными знаками, кровью. Я не считал себя специалистами по письменностям древних народов Земли Изначальной, только деванагари знал немного, как любой гражданин Федерации - но вот как раз на деванагари угловатые знаки, что выписывал, прикусив губу, Лаури, не походили ни капельки. Скорее уж они напоминали какие-то древнегерманские руны - или то кельтское письмо из черточек, как там его... огам?

Напоминали - да, вот только не были это ни руны, ни огам. Те я видел в библиотеке Семьи Флеминг, и не припоминаю - этого тошнотворного чувства, как будто глаза не желают смотреть на косые и резкие линии, пересекавшиеся под странными углами... почему кажется, что незнакомые знаки имеют объем, разворачиваются в трех измерениях?..

Лаури что-то прошептал, вычерчивая последний знак, сложил ладони, и... я не поверил глазам.

Знаки, начертанные кровью, медленно впитались в супрапластик.

Что за чертовщина?!

- Уже можно говорить? - осторожно спросил я у Лаури, торопливо облизнувшего палец и направившегося назад к рубке, по пути запечатывая за собою отсеки.

- Можно. Но лучше не надо.

Что ж, благоразумием я никогда не отличался, и совету не последовал:

- Это чего такое было?..

- Резы, - раздраженно бросили в ответ, запечатывая последней саму рубку - и разворачиваясь к мониторам.

- Резы... что еще за резы?

- Костяные резы, если тебе интересно, - огрызнулся Карьялайнен, что-то там колдуя над пультом, что я опознал как главный, - Так!.. Повернись-ка сюда.

- Что ты?.. - я подавился словами, когда Лаури опять ковырнул скальпелем палец, - и выступившей из пореза кровью что-то написал у меня на лбу.

- Раз уж захотел остаться - так изволь заткнуться и не мешать мне.

Я оторопело кивнул, наблюдая, как, закончив писать, Карьялайнен вновь складывает ладони в молитвенном жесте и шепчет:

- Черной ели кровью, и озер корнями, бледной рыбы шерстью, и змеи слезами... - дальше было что-то совсем неразборчивое, но мне и этого хватило, даже с лишком.

Что. За. Чертовщина. Происходит. Тут?!?

- ... оберегайте!.. - выдохнул Лаури, резко хлопнул в ладоши, и знаки на моем лбу пребольно обожгли кожу, заставив меня чертыхнуться:

- А-а, что за...

Смолк, запнувшись - когда Лаури упреждающе приложил к моим губам палец:

- Молчи. Я не знаю, каким богам ты, Флеминг, молишься, но ради них - молчи. Присядь где-нибудь в уголке и не мешай мне. Сейчас я подниму с иллюминаторов экраны - не смотри туда, тебе пока рано смотреть на Беззвездье. Что бы ты не увидел... или не услышал... молчи. Не мешай мне!

...И я покорно отполз в уголок, скорчился там, обхватив колени руками и ткнувшись в те носом. Меня мелко-премелко потряхивало. То, что только что говорило со мной, определенно не было Лаури Карьялайненом. Да никогда у инфра-медика не водилось таких шипящих интонаций - и никогда в его глазах не видел я выражения, как будто на не человек глядит ими, а...

Что?..

Болотная вода, стылая, мертвая - вот что напомнили мне только что глаза Лаури.

Я закусил манжет рубашки. М-мать!

С едва слышным скрежетом сдвинулись экраны, закрывавшие иллюминаторы (ддаже здесь, в рубке, они всегда оставались опущены, пока корабль находился в инфре, таково было требование техники безопасности - пилоты пользовались какими-то своими методами, а пассажирам смотреть на инфру было совсем ни к чему). И конечно же, я не замедлил нарушить запрет Лаури, и впился взглядом в черную, медленно расширяющуюся полоску открытого иллюминатора...