Чтобы отвлечь себя от непроглядной душной пустоты, Ольга насчитывала про себя ступеньки. На нижней лесенке их было ровно семь. Отсчитав седьмую, она удовлетворенно шаркнула подошвой сапога по бетонному основанию у ее ног, и смело ступила на пол. В метре от них горела спасительная зеленая лампочка кодового замка, и за ней открывался простор на удивление светлой и ясной ночной улицы.

Они вышли на крыльцо, довольно улыбаясь. На черном небе горели россыпи звезд, и их было видно в прозрачном морозном воздухе, что в городе было редко. Изо рта шел легкий чуть заметный пар. Максим первым делом достал сигареты, прикурил, и сладко потягиваясь, воззрился на фонарь. Ольга пританцовывала рядом, перепрыгивая с ноги на ногу в ожидании такси. Голый асфальт, оранжевый в свете уличных фонарей, ощущался ледяным холодом сквозь подошву сапог, а прохладный ветер так и крался под юбку, кусать за колени в тонких колготках.

Машина приехала через пять минут. Усевшись в нее, молодые люди погрузились в мягкое сонное покачивание салона, навевающего теплоту и дрему. Тихо играла музыка, на всю мощь работала печь обогревателя. Город казался сонным и томным, словно и не праздничная неделя шла. Максим удивленно посмотрел на разморенную качкой в машине жену. Ее полуопущенные веки слегка подрагивали густо накрашенными ресницами, и губы слегка раскрылись в полуулыбке.

- Вас где высадить? У какого входа? - окликнул Максима водитель.

- Здесь остановите, - он неопределенно махнул в сторону стоянки, опоясывающей торгово-развлекательный центр, и мягко потрепал жену по плечу. - Приехали.

Ольга поежилась, разлепляя глаза, и виновато пожала плечами.

- Сейчас в зале продолжишь, - решил пошутить муж. Она недовольно скривилась, и прошла в здание центра.

Здесь, как и во всем городе, царили тишина, покой и запустение. Казалось, люди вообще перестали куда-либо ходить и как-либо развлекать себя за прошедшие четыре дня. Ни детей, ни взрослых посетителей практически не было.

Первый этаж центра пестрел лавочками с сувенирной продукцией и элементами новогоднего декора интерьера. Справа располагался гипермаркет, и, не доходя него, целый сонм банкоматов, аппаратов с кофе и игрушками, которые мигали и пиликали полифоническими мелодиями на все лады. Вдоль всего здания наверх уходила крутая лестница, с которой открывался прекрасный обзор на роскошную искусственную ель высотой во все три этажа центрального холла. На верней площадке располагались кассы и кинозалы.

Ольга и Максим поспешили вверх к кассам. Путь на лестнице им дважды перекрывали сотрудники центра, сметающие большими щетками сухую пыль, натоптанную за день. Ольга сморщилась и чихнула при очередном вираже щетки, заложенном уборщиком.

- Здесь, вообще-то люди идут! - возмутилась она, прорываясь сквозь облако пыли. Юноша в фирменной зеленой футболке киноцентра укоризненно на нее посмотрел.

У кассы народу также не было. Узнав насчет интересовавшего их фильма и приобретя билеты, они облегченно вздохнули, и решили купить попкорна и другие радости жизни за остававшиеся до начала сеанса двадцать минут.

Максим клюнул жену в щеку, и честно пообещав вернуться минуты за три, ретировался вниз по лестнице наружу покурить. Оказавшись в полном одиночестве наверху трехэтажной лестницы, Ольга в недоумении оглянулась в поисках вдохновения. Двое молодых людей за прилавком, парень и девушка, удивленно переглянулись, когда она, переминаясь с носка на пятку и обратно, в третий раз обошла витрину по кругу, но так ничего и не купила. Вконец не выдержав, юноша спросил:

- Вам помочь?

- Я выбираю, - ответила Ольга, тяжко вздохнула и потянулась в сумочку за телефоном. На третьем гудке вызов оборвался, и муж вырос у нее из-за спины.

- Вот ты где! Тебя только за смертью посылать.

- А что такое?

- Я без тебя выбрать не могу. Ты какую газировку хочешь? И попкорн, с карамелью или соленый?

- Не переживай, Ольга Владимировна, - Максим обнял ее за талию и зарылся носом в волосы. - Сейчас со всем разберемся. - Он всегда называл Ольгу по отчеству, когда она волновалась или сердилась. Привычка эта осталась с ее прежней работы преподавателем в колледже.

Ольга облегченно вздохнула и предоставила мужу разбираться с покупками. В жизни она была мыслителем, а он исполнителем. Идя в магазин, она могла забыть купить и половину нужного для дома товара. Это Максим всегда помнил о том, что у них на исходе зубная паста, что нужно купить корм для кошки, и что на чай в этом месяце идет сорока процентная скидка, и потому лучше купить еще одну пачку и сэкономить деньги.

Когда они, нагруженные пакетами и стаканами с газировкой, подошли к дверям зала, показ фильма уже начался. Пухленькая билетерша приняла у них билеты и проводила к двери.

- А народу много? - поинтересовался Максим, пропуская жену вперед.

- Только вы, - жизнерадостно проворковала билетерша, закрывая дверь, и погружая их с недоумением на лицах во мрак.

Максим и Оля удивленно затоптались на месте, переглядываясь в сумраке зала.

- Это она пошутила так? - сама не зная, почему, шепотом спросила Ольга.

- Пошли, сейчас увидим, - мрачно отозвался муж, прокладывая себе путь фонариком на мобильном телефоне. - Иди за мной.

Обогнув узкий коридорчик, идущий стеной вдоль возвышающихся трибун, они вышли на освещенный светом от экрана пятачок, с которого открывался обзор на ряды бархатных сидений, из которых все до единого были пустые.

- Ну, здорово! - не скрывая досады, воскликнул Максим, прокладывая дорогу вдоль пустых сидений. - С таким же успехом можно было дома остаться и смотреть телевизор.

Ольга понуро засеменила рядом, пробираясь к дальнему диванчику, на который приходились их места. Осознавать, что они были только вдвоем в этом огромном зале, и что показ будет вестись только для них двоих, было странно. Она то и дело вертела головой, оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть в зале других людей. Но, как ни странно, никто так и не показался.

Разместив стаканчики с газировкой в специальные подстаканники в подлокотниках диванчика, они уселись на диван. Сюжет фильма был достаточно смешной и динамичный, чтобы удерживать внимание молодых людей на протяжении всего сеанса. Попкорн был горячий и вкусный, чипсы были хрустящими и в меру солеными. Но что-то заставляло Ольгу то и дело недоуменно отводить взгляд от экрана и оглядываться по сторонам.

Вокруг них стояла мягкая стена бархатного сумрака. Света от экрана было достаточно ровно на столько, чтобы разглядеть, что у тебя в руках, и при желании, лицо соседа. Он был обычным для кинозала и подходящим для комфортного просмотра. Только сегодня Оле в этой тьме было неуютно. А все потому, что обычно сумрак кинозала наполняли шорохи и хрусты массы людей, пришедших на сеанс. Резонирующие обтянутые бархатом стены подавляли все посторонние звуки, и, не считая хруста, издаваемого мужем и звуковой дорожки фильма, в кинозале было непривычно тихо. В иные дни отсутствие посторонних шумов было бы дивным и чудесным предоставлением возможности посмотреть таки премьерный фильм без посторонних отвлекающих факторов. Сегодня ей стало вовсе неуютно.