- Сейчас? Время половина девятого вечера и ты в подпитии. Куда мы пойдем?

Максим недовольно крякнул.

- Я тебя и днем звал, ты все говорила, вечерком, попозже. Спать ложилась. Теперь поедем.

Света окончательно остановила видео и обернулась к мужу. Непередаваемое упрямство отразилось на ее лице, и почти мгновенно, как в зеркале передалось мужу.

- Почему ты мне говоришь об этом только сейчас? Сказал бы раньше, раньше бы поехали.

- Ты сама говорила, предупредить, вот я и предупреждаю.

- За двадцать минут? Почему не за пол дня? Знаешь же, что мне нужно время, подготовиться, и вообще, моральный настрой нужен.

- Настраивайся. И одевайся, - Максим равнодушно пожал плечами и все с тем же упрямым выражением лица отпил из бокала.

Не то чтобы Ольге в кино не хотелось, тем более что выбирались они с мужем куда-то не часто. Просто именно сейчас не хотелось. Вечер поздний, четвертое января. Шли праздничные выходные, и ей просто нужно было остаться дома, в покое и тишине. А с другой стороны, им давно пора было выбраться наружу. С самого Нового Года никуда не выходили. Только первого дошли до ее сестры, поздравили, а потом засели дома. Делали то, о чем четыре месяца ввиду очень напряженного рабочего графика только мечтали - кушали, спали, сексом занимались, опять кушали и спали. На третьи сутки такого существования ей и пришла в голову эта мысль, что надо куда-то сходить, разорвать круг пассивного валяния и ничегонеделанья. Тогда она и предложила мужу пойти в кино. Хорошо бы было еще пройтись по магазинам, прикупить что-то из одежды и обновить гардероб, но это могло и подождать пару дней. А выбраться надо было срочно.

В тот день Максим идее не обрадовался и предпочел остаться дома на любимом двуместном широком диване в компании жены и телевизора, и большой бутылки виски, которую прикупил еще до Нового Года, но так и не открыл. До нее дело дошло только четвертого к вечеру, вместе с его созреванием относительно кино. Ольга не торопила его, это было бесполезно. Но если уж он что решил для себя, то спорить было бессмысленно. Олин муж был человек упрямый и своевольный. Так что как бы ни радовала ее перспектива остаться дома в компании чудо-экстрасенсов с их магическими фокусами, а проще было согласиться с мужем и собираться.

- Вызови такси, - настойчиво потребовала она.

- Зачем? Мы и на транспорте доберемся.

- Нет. Ты выпил, а с нетрезвым я по городу шататься не буду. Темно, поздно, я боюсь.

- Ты что, со мной боишься? - удивился муж. С виду он был высокий, рослый, но худощавый и развитой мускулатурой похвастаться не мог. И не то, чтобы она боялась, что в случае чего, он отбиться не сможет, только стрессов и потрясений с крадеными сумками и разбитыми носами ей не хотелось. Ольга очень не любила скандалы.

- Да и не пьяный я вовсе. Подумаешь, пара бокальчиков, в них больше пепси, чем спиртного.

Ольга недовольно повела плечом, сморщила нос, и муж сдался без боя. Уж в чем, а в выставлении ультиматумов ей не было равных. Если уж делать, что муж хочет, то непременно на ее условиях. Максим это знал, и потому, не говоря больше ни слова, опустошил бокал и набрал номер заказа такси.

Через пятнадцать минут, одетая и накрашенная, она ждала его у входа. Машина задерживалась, Максим торопливо ходил и собирал свои вещи по квартире: ключи, смартфон, рабочий телефон, зажигалку и сигареты с балкона, где он имел обыкновение курить, и Ольгины кожаные перчатки, которые она забыла на компьютерном столе и о чем предусмотрительно сообщила мужу.

Было около девяти часов, когда они вышли из дома. Максим пошел к лифту и по пути выкинул в мусоропровод коробку из-под разовых бумажных салфеток. Ольга скрипела ключами в замках, закрывая одну дверь, вторую.

- Надо таких салфеток еще взять. Хорошая вещь, удобная, - Максим придержал двери лифта, чтобы замешкавшаяся жена успела войти. За три года брака он неизменно оставался, в равной мере, участлив и отзывчив, и еще продолжал ухаживать за женой. Эти милые ритуалы: подать руку жене, выходящей из транспорта, придержать дверь для нее и милые неожиданные подарки в виде роз, конфет и чего-нибудь вкусненького были особенно значимы для него, обладали своим незримым, но глубоким смыслом поддержания романтики в их отношениях.

- Да-да, завтра зайдем, - выдохнула Ольга, аккуратно ступая на расстеленную на полу в кабине лифта газету.

Двери с хищнических лязгом захлопнулись, но через мгновение снова отворились, и лифт остался стоять на месте.

Ольга недоуменно оглянулась на Максима. Тот увереннее нажал кнопку первого этажа. Двери снова поехали друг к дружке, но повторив манипуляцию, опять вернулись в исходное положение и остались распахнутые как раскрытый рот.

- Давай лучше пешком, - дернулась ко входу Ольга, но муж ее остановил.

- Двери заклинило, запирающий механизм не срабатывает. Опять разломали все, ироды.

Ольга, вышедшая было из кабины, сиротливо глянула на спасительный подъезд, но вздохнула, и, решив не обижать мужа, шагнула обратно.

- Лифт старый, весь прогнил давно. Надеюсь, падать будем не долго.

Он снова нажал кнопку, и когда двери съехались, на мгновение надавил на них, заставляя оставшуюся между ними щель, сантиметров в пять, сомкнуться. Что-то щелкнуло, лифт поехал.

- Ну вот, - по-мальчишески светло улыбаясь, Максим пожал плечами и переступил с ноги на ногу.

- Не топчи газеты, - одернула его Оля.

- А что такое?

- Ну, если они постланы, значит, там опять что-то напачкали. Что-то, что закрыть потом надо было, чтобы ездить.

Ей очень не хотелось говорить вслух, что лифт в их доме отдельные соседи использовали как уборную, но бывало и такое, и довольно часто, так что говорить об этом не было необходимости. Муж ее понял и отшагнул на краешек, который казался наиболее чистым.

Кабина шумно скользила вниз, и Ольга невольно вслушивалась в привычный ритмичные скрипы и скрежет. Когда наверху в катушке лифта отскрипело должное количество оборотов троса, и кабина остановилась, они вышли на лестничную площадку первого этажа, абсолютно темную. Ни одной лампочки не горело, словно в том не было никакой нужды. В их подъезде девятиэтажного дома все квартиры были двух или трехкомнатные, и в них проживало, по меньшей мере, человек сто, а получалось, будто никому свет был не нужен. Двери лифта закрылись. Ольга подслеповато хлопнула глазами, нашарила в темноте руку мужа и цепко схватилась за нее.

Максим повел ее вниз. Щурясь в почти непроницаемую тьму, полную неприятно пахнущего пара из подвала, Ольга нашаривала ногой очередную ступеньку и аккуратно ставила ногу, сначала носочком, а потом и весь каблук. Идти было неудобно и страшновато, но отступать она не привыкла. Если уж пошли, значит, пошли, и никакие сломанные лифты и темные подъезды ее остановить уже не могли. Ольга знала, что если они вернутся домой, оба будут недовольны. В подобных ситуациях и у нее, и у Максима, возникало чувство крайней неудовлетворенности, которое потом могло мучить их долго, так они не любили незаконченные дела. Лучше сразу отказаться, чем потом бросать на полпути.