Джон поднял на него удивленный взгляд.

- Твои родственники практикуют каннибализм? – ухмыляясь, спросил он.

- Я в этом почти уверен, - в свою очередь улыбнувшись, ответил Шерлок. – Половина из них политики.

- Боже, прости. Можешь здесь прятаться, сколько хочешь, - искренне пригласил Джон, и в груди Шерлока вновь разлилось покалывающее тепло от того, с какой симпатией прозвучали эти слова.

- Пригласи меня еще раз, если мы переживем зиму и нас не сожрут медведи, - Шерлок проверил воду, после чего достал полотенце и слегка его отжал. – Откинься на спинку.

Офисное кресло подошло бы больше – его можно было регулировать и наклонять – но Джон расслабился и запрокинул голову, закрывая глаза и без колебаний обнажая горло. Опустив на него взгляд, Шерлок внезапно осознал, что Джон даже не взял пистолет. Скорее всего, тот все так же лежал в спальне, где Джон оставил его, когда доставал из шкафа одежду.

Когда кто-нибудь в последний раз до такой степени доверялся ему? Особенно кто-то настолько… Шерлок засомневался, можно ли дать мысленное определение «параноидальный», потому что в поведении Джона прослеживались лишь некоторые признаки паранойи. Скорее, осторожный.

Никогда, насколько он мог определить, и однозначно ни разу так полно. Все началось с того, что Джон по просьбе Майкрофта впустил Шерлока в свой крайне уединенный дом. Но даже раньше прозвучавшего сегодня утром предложения он ясно дал понять, что Шерлок может здесь остаться. Джон уступил Шерлоку свою кровать и спал, пусть и не крепко, оставив дверь между ними открытой. Он дал Шерлоку ружье и позволил идти позади себя вооруженным. И пусть даже Джон не остался после, но прошлой ночью он последовал за Шерлоком в постель и отдавал, едва ли задумываясь о собственном удовольствии.

В Лондоне Шерлок окружал себя людьми, личности которых содержали одну или две интересных черты, однако во всем остальном оставались скучными и предсказуемыми. Он пользовался тем, что они могли предложить – будь то развлечение, информация, доступ к тому, до чего ему хотелось добраться – и вносил в каталог, будто подбивая баланс: активы и пассивы. Очень редко Шерлок рисковал довериться по-настоящему, и чуть ли не всякий раз обжигался, пока, в конце концов, не научился зависеть только от себя самого.

Джон не был полезен за исключением того, что давал единственный способ не свихнуться за зиму. Самым простым и логичным вариантом, конечно, было убраться из… этого места, где бы оно ни находилось. У Шерлока было достаточно денег Майкрофта, чтобы иметь возможность вернуться в цивилизованный мир, даже если он пока что не рискнет сунуться в Лондон.

Впрочем, обо всем этом он размышлял отвлеченно. Кончиками пальцев Шерлок провел по влажной и колючей щетине на подбородке Джона и осторожно накрыл ее горячей мокрой тканью, мягко приложив к ней обе ладони, согревая их и одновременно прижимая материю к горлу. Он внимательно следил за тем, чтобы его прикосновение было легким, а сам он находился сбоку от Джона, а не перед ним, оставив ясный путь к спасению, хотя Джон и не демонстрировал ни единого признака, что это может ему понадобиться.

Пальцы Шерлока пробежались по лицу Джона. Под горячей тканью чувствовались очертания костей. Прошлой ночью Шерлок целовал, лизал, пробовал на вкус, проводя языком по щетине. Теперь он хотел гладкой кожи.

Он взял салфетку, вновь намочил ее и положил обратно. В голове возникла мысль, что следует что-нибудь сказать, но он не знал, что. Джон не нуждался в заполнении молчания бессмысленными разговорами и светской болтовней, и Шерлок высоко ценил это. Так что он вернул полотенце на место и занялся мылом, принявшись взбивать помазком пену. Когда смесь была готова, Шерлок отбросил ткань в сторону и начал водить кистью по коже Джона. Наклонившись, он принялся накладывать на подбородок толстый слой пены, скрывая под пеленой ее светлых хлопьев побагровевшую от жара кожу. Джон слабо вздрогнул, но глаза не открыл. Его руки беспокойно дернулись на коленях, и Шерлок на мгновение замер, поглощенный образом того, как можно вот такой кистью, сухой и мягкой, скользить по всему его телу.

Наконец, Шерлок отложил кисть и, предупреждая, коснулся волос Джона. Открыв бритву, он произнес:

- Не напрягайся, - поднес ее к краю мыльной пены на щеке и очень плавно повел вниз, отмечая, как лезвие подхватывает самые мельчайшие волоски. Дыхание Джона сделалось поверхностным, но оставалось все таким же размеренным, подталкивая продолжать. Сняв лишнюю пену полотенцем, Шерлок заскользил бритвой по коже во второй раз.

Убедившись, что Джон не дернется и швы в итоге накладывать не понадобится, Шерлок продолжил бритье, полностью растворяясь в той сосредоточенности, что была необходима, чтобы не вызвать даже малейшую ранку или раздражение. Джон был абсолютно расслаблен под его пальцами, позволяя Шерлоку наклонять ему голову или прижимать палец к губам, чтобы натянуть кожу. Единственный раз у Джона по-настоящему перехватило дыхание, только когда Шерлок прикоснулся к подбородку и заскользил бритвой вниз к шее, но даже тогда его руки остались расслабленно лежать на коленях.

Когда все завершилось, Джон подался вперед, чтобы сесть прямо, но мгновенно застыл, стоило Шерлоку дотронуться до его плеча.

- Что-то не так? – спросил он, поднимая ладонь к лицу, словно бы собираясь проверить, нет ли царапин.

- Я не закончил.

- Но…

- Доверься мне, - произнес Шерлок, намеренно используя ту же интонацию, что и прошлой ночью. Глаза Джона едва различимо расширились, подтверждая, что он заметил параллель. Он нервно облизал губы, но все же откинулся на спинку и напряженно замер. Шерлоку понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что Джон на самом деле совершенно не представляет, к чему ведут его действия. Положив полотенце обратно в кастрюлю с горячей водой, Шерлок коснулся лица Джона и шагнул в сторону стула, чтобы было легче заглянуть ему в глаза.

- Приемлемо, но не идеально, - объяснил он, проводя большим пальцем вниз по линии подбородка Джона, а затем вновь поднимаясь вверх. По сравнению с бритьем безопасной или электрической бритвой, щетина была практически незаметна, но она все еще оставалась.

Джон улыбнулся, и сковывающее его напряжение растаяло.

- Так тоже вполне неплохо. Будет всего лишь ужин с Молли.

Шерлок наклонился и приник губами к тому месту, где только что был его палец, вслушался в прерывающееся дыхание Джона.

- Она не почувствует разницы. Но мне хочется сделать это, Джон.

- И как, черт тебя подери, я могу отказаться от такого? – выдохнул тот.

На лице Шерлока расцвела улыбка.

- Ты все правильно понимаешь, - заверил он и отвернулся, чтобы взять полотенце и начать брить во второй раз.

~~~

Джона всегда устраивали обычные парикмахерские, больше ему и не надо было. Как-то раз мать попыталась вытащить его на семейный отдых в какой-то санаторий в Ки-Уэсте, но ему удалось отвертеться. В армии сослуживцы не раз захаживали в так называемые салоны, обычно подобное практиковалось на Дальнем Востоке, где их брили и стригли наряду с другого рода «услугами». Джон же никогда не платил за секс, даже под видом соблюдения установленной длины волос, и всякий раз отказывался, когда его звали с собой.

Бритье никогда не отнимало у Джона больше пятнадцати минут, возможно, за исключением самого первого времени, когда он трясущейся рукой брал опасную бритву и подносил ее к коже, не зная, что на самом деле собирается сделать: побриться или перерезать себе глотку, и произойдет ли это случайно или намеренно.

Брить Джона дважды – один раз по росту волос и один раз против – не было никакого смысла, но Шерлок вообще настоял на трех заходах, последний из которых сделал кожу настолько гладкой, что издаваемый лезвием шелест, когда оно касалось ее, был едва слышен.

После третьего раза Шерлок тщательно вытер лицо Джона влажным полотенцем и низко наклонился, придирчиво изучая кожу. Глаза у него чуть ли не светились от удовольствия, а уголки рта тронула слабая улыбка, стоившая всей той суеты, потраченных усилий и поселившейся в спине Джона боли.