========== Глава 1 ==========

Пятница, 19 октября

Кабинет заливали бледно-золотистые лучи послеполуденного солнца. Снаружи, когда прогалины в облаках смыкались, на тщательно ухоженный газон ложилась густая тень. Было пять минут пятого, и чтобы предпринять эту крайне неприятную и нежелательную поездку за город, Майкрофту Холмсу пришлось на сегодня покончить с обязанностями Британского правительства.

- Сожалею, мистер Холмс. Принять на себя ответственность по уходу за вашим братом здесь больше не может никто, - извиняющимся тоном произнес директор Каллек. Не переставая слабо улыбаться, он пригладил редкие седые волосы и поправил очки.

Обычно директор был истинным воплощением безмятежной самоуверенности. Его как будто создали для того, чтобы вселять в людей стойкую веру и убежденность, что любому вверенному ему пациенту, каким бы сложным и запущенным ни был случай, смогут помочь. Фотография директора красовалась на больничных брошюрах и инвестиционных проспектах с тех самых пор, как он занял эту должность. Но сейчас его лицо было напряженным и взволнованным, полным если не страха, то отчаяния. Майкрофту хватило одного взгляда, чтобы понять: какие бы угрозы он ни пустил в ход, изменить принятое решение директора не заставит ничто.

- И что же стряслось с доктором Барнардом? – спокойно спросил Майкрофт, даже не скрывая звеневшей под вежливым тоном стали.

- Он, э… он в больнице, мистер Холмс. Хм, - сняв очки, директор принялся вертеть их в пухлых пальцах. – Если честно, он под надзором, чтобы предотвратить повторную попытку самоубийства.

Майкрофт прикрыл глаза на мгновение дольше, чем требовало простое моргание.

- Уверен, дело не в излишней нагрузке, - бесцветным голосом произнес он. – Мне дали понять, что мой брат единственный его пациент.

- Нет, сэр. То есть, да. Да, он занимается только им. Занимался, - вновь оскалившись, директор Каллек насадил оправу на переносицу и тут же поставил на одном из стекол отпечаток большого пальца. С раздраженным фырканьем сняв очки, он принялся рыться в ящиках письменного стола. - Формально лечение вашего брата завершено, как минимум, его физиологический аспект. Теперь весь вопрос в том, чтобы просто, хм, контролировать зависимость. Существуют замечательные терапевты…

- Да. В той же мере, каким «замечательным терапевтом» был доктор Барнард, - резко перебил Майкрофт. Сложив вместе кончики пальцев, он снова медленно, задумчиво моргнул. На самом деле, он не был удивлен. Шерлок проходил реабилитацию уже в третий раз, и не имелось ни единого свидетельства, которое указывало бы на то, что эта попытка будет успешнее, чем две предыдущих.

Сломя голову Шерлок несся навстречу будущему, в котором его не ждало ничего, кроме глухой стены, зрелищной катастрофы с яркой вспышкой и без шансов на выживание. Всех имевшихся в распоряжении Майкрофта ресурсов уже не хватало на то, чтобы донести до его гениального, нацеленного на самоуничтожение брата мысль, что после тридцатилетия жизнь не заканчивается. Но что хуже всего, Майкрофт его понимал. Он знал, каково это – угодить в ловушку, оказаться перегруженным, буквально захлебывающимся в поступающих сенсорных ощущениях, мыслях, опережающих окружающий тебя мир. Но если Майкрофт направил всю свою энергию на строительство политической карьеры, Шерлок бесцельно барахтался на месте, не имея иной опоры, кроме скрипки и чудовищного интереса к преступлениям и смерти.

А потом он обратился к наркотикам.

Как-то раз Майкрофт поинтересовался у Шерлока, почему тот идет на риск уничтожить себя ради искусственно созданного блаженства.

- Ты говорил, что мы с тобой мыслим быстрее скорости света, - принялся тот объяснять, с вялой небрежностью растягивая слова. Глаза Шерлока были закрыты, но глазные яблоки быстро двигались под тонкими бледными веками, отмечая вызванную кокаином сенсорную перегрузку. – Все дело в этом, Майкрофт. Я могу быть своими мыслями. Попробуй. Ты поймешь.

Видит бог, это было заманчиво, но он устоял. Устроил Шерлока в другую больницу. Выдержал до конца рвоту, паранойю, угрозы. Оставался рядом, когда Шерлок сломался и его угрозы сменились мольбами и слезами.

Как бы то ни было, они вновь от начала до конца прошли весь этот путь, и теперь Майкрофт должен был найти способ освободить Шерлока от зависимости. Он мог выписать брата, забрать его домой, но тогда тот просто-напросто снова бы сбежал и вернулся в Лондон к своим ночным клубам и дилерам. А можно было оставить Шерлока здесь, предоставив возможность и дальше терроризировать медперсонал. Как первый, так и второй вариант представлялись со всех сторон малоприятными – в первую очередь для самого Шерлока.

- Мистер Холмс… в Швейцарии есть отличная клиника, - предпринял попытку намекнуть директор Каллек и даже зашел настолько далеко, что пустил через стол напечатанную на глянцевой бумаге брошюру. Он подготовился к этому заранее, положив ее в тот же ящик, где хранил салфетку для полировки очков.

Майкрофт подавил вздох. У него не было ни малейшей причины верить, что перемена страны скажется положительно на выздоровлении брата. Чтобы удержать Шерлока от саморазрушения, потребуются куда более радикальные меры.

Опустив руку на брошюру, Майкрофт приготовился толкнуть ее обратно, рявкнуть на директора, потребовать прекратить попытки снять с себя ответственность и придумать что-нибудь еще, и не важно, насколько нестандартным будет такое решение. И тут же замер, потому что сам прекратил мыслить в категориях реабилитационных центров и серьезной рассудительности и начал думать… ну да, в своей манере. Нетривиальные решения часто оказывались единственным находящимся под рукой реальным выходом из ситуации, и при необходимости он мастерски их находил.

Шерлок обратился к наркотикам от скуки. Реабилитация нагоняла скуку. Поэтому он направлял все свои блестящие способности и силу воли на получение единственно доступного развлечения: изводил персонал, среди которого не было никого с достаточно сильным характером, чтобы устоять под напором присущей личности Шерлока мощи. По сути, Майкрофт знал лишь одного-единственного человека, кроме себя самого, который мог проявить необходимую стойкость и силу характера, чтобы уцелеть рядом с Шерлоком, находящимся в худшей своей ипостаси.

~~~

Серо-голубой «Китфокс» четвертой модели медленно нырнул навстречу узкой взлетно-посадочной полосе, окаймленной золотой осенней травой. Лишь когда сверхлегкий самолет вышел из крена и выровнялся, гравийная лента стала отчетливо различима. В ширину она едва насчитывала сотню футов и была сплошь испещрена сорняками, которые пропадали только у двойного автоприцепа, заменявшего здесь здание аэропорта. На его заднем крыльце стоял Джон Ватсон и, прикрыв ладонью глаза, внимательно следил за тем, как его самолет коснулся земли и принялся тормозить. Сбавив обороты винта, пилот вырулил на место стоянки сбоку от здания и замер: практически идеальная посадка.

Джон взял рюкзак, ружье и двинулся к самолету. Следом за ним шел Чак из «Фэйрлейк Гросери энд Фуд». Мальчишка тащил мешок с едой чуть ли не с себя ростом. Продукты предназначались ближайшему соседу Джона, Молли Хупер, и их предстояло обменять на часть яиц из ее курятника. Молли жила на тринадцать километров ниже по течению, чем Джон, и при хорошей погоде они раз в две недели по очереди навещали друг друга.

- Выглядит все прилично, - выкрикнул Марк, перекрывая издаваемый двигателем «Китфокса» шум. Соскочив с пилотского кресла, он продолжил. - Канцелярскую волокиту, чтобы продлить твою регистрацию, возьму на себя. Сможешь забрать документы, когда вернешься за почтой.

- Спасибо, Марк.

Прикрывшись коротким рукопожатием, Джон передал ему полтинник. Как правило, на этом и заканчивалось все соблюдение жестких требований к сверхлегким самолетам в здешней глуши, что показывало, с какой степенью одобрения к ним относятся местные.

- Как думаешь, успеешь вернуться, прежде чем наступит настоящая зима?