- Положение солнца, небольшие изменения в рельефе, шум воды. Я никогда не заблужусь, особенно не на открытом пространстве, где почти ничто не загораживает обзор – в отличие от Лондона с его извилистыми улицами и постоянной близостью реки.

Джон рассмеялся, и Шерлок с моментально замкнувшимся выражением лица бросил на него взгляд, в котором явно читалась готовность обороняться.

- Впечатляет, - торопливо пояснил Джон, сообразив, что Шерлок подумал, будто он насмехается. – Ты же сам говорил, что прогулки на свежем воздухе не для тебя.

- Как и не для тебя.

Это замечание оказалось слишком близко к истине. Теперь уже ощетинился Джон, хотя и попытался замаскировать свою реакцию смехом.

- Ты ведь заметил, где я живу, верно? Я здесь уже… шесть лет? Почти семь, - произнес он и безрадостно удивился. Семь лет исполнится 31 декабря.

Семь лет, а он не ждал, что выдержит и год. Проклятье, иногда ему начинало казаться, что он решил поселиться в лесу, только чтобы избавить кого-нибудь от труда приводить в божеский вид его труп, когда кошмары окончательно его доконают и он пустит пулю себе в лоб. Семь лет выживания – а вовсе не настоящей жизни - тяготели над той частью его прошлого, что складывалась из маленьких, полных счастья деталей, от детства через учебу в медвузе приведших затем к ужасному опьянению войной. Джон изо всех сил попытался справиться со сдавившей грудь тяжестью, стиснувшей горло обжигающей судорогой, давлением на глазах, пока, наконец, разум не сдался перед телом, и он смог вдохнуть.

Когда Джон неуверенно выдохнул, до него внезапно дошло, что Шерлок остановился и развернулся к нему лицом.

- Извини, задумался, что приготовить на завтрашний ужин, - неуклюже солгал Джон. Врать у него никогда особо не получалось – только не при условии, что честность не раз спасала его за все эти годы. Естественно, Шерлок не упустил ничего.

Теперь серо-голубые глаза смотрели цепко, сосредоточенно изучая лицо Джона, как будто Шерлок знал каждую мысль, мелькавшую в его искалеченном разуме. От нахлынувшей паники вновь перехватило дыхание, но в этот раз Джону удалось ей не поддаться. Он мог бы что-нибудь сказать — Пойдем в дом, например, или что-нибудь насчет холода – но понятия не имел, что именно. Протиснувшись мимо Шерлока, Джон бодрым шагом направился к входной двери, принуждая себя задумываться не дальше, чем на несколько часов вперед: растопить камины, приготовить ужин, почистить оружие. Всему остальному придется подождать.

~~~

На ужин были сосиски производства Коулов, семейства мясников и таксидермистов из Фэйрлейка. Прошлой зимой Джону посчастливилось не слишком далеко от города подстрелить медведя. Он сумел погрузить его на квадроцикл и отвезти в Фэйрлейк прежде, чем мясо испортилось. Коулы разделали его, а шкуру и половину туши обменяли на такое количество сосисок, бифштексов, стейков и мяса для жаркого, что Джон забил ими морозильник до отказа. Сосиски он подал с фасолью – замоченной еще вчера - и поджаренным на оставшемся после утреннего бекона жире кукурузным хлебом.

Вымыв посуду, Джон принялся вытирать сковороду, одновременно прислушиваясь к тому, как Шерлок наконец-то отодвинул свой стул от стола. Обычно он уходил в гостиную проверить почту, едва его тарелка пустела. Джон успел уже привыкнуть относить сидящему за письменным столом Шерлоку кофе и только после этого идти прибираться после ужина. Впрочем, в этот раз Шерлок остался пить кофе на кухне, и в итоге воображение Джона совсем разгулялось, наполняя царившее между ними молчание скрытым ожиданием и нетерпеливым любопытством, отчего оно из уютного превратилось в неловкое.

Поставив вытертую сковороду на кухонный стол, Джон, продолжая краем глаза следить за Шерлоком, скрылся в кладовой. Вместо того, чтобы направиться в гостиную, тот подошел к кладовке и предложил:

- Десерт?

У Джона перехватило дыхание. Он никогда не слышал, чтобы слово «десерт» произносили до такой степени двусмысленно – либо, возможно, во всем было виновато его воображение. Джон не просто сто лет не флиртовал; он едва ли с уверенностью мог сказать, когда вообще последний раз этим занимался.

- Кофе, - с трудом удалось ему выдавить из себя.

- Я не хочу больше кофе, Джон.

Шерлок открыл дверь и приблизился к Джону, пытавшемуся вспомнить, в каком из пластиковых контейнеров у него хранится необжаренный кофе. После прогулки Шерлок принял душ и переоделся. От него пахло мылом, а волосы, высохнув, из-за холодного влажного воздуха превратились в беспорядочный ворох завитков, часть из которых свешивалась на правый глаз. Все то время, пока они ужинали, Джон стискивал кулаки от нестерпимого желания отвести эти кудри в сторону.

- Если я сейчас не пожарю кофе, через три дня он у нас закончится. Может быть, через два, учитывая, сколько ты его выпиваешь, - возразил он, решительно не глядя на Шерлока. В конце концов, он вытащил один из контейнеров, открыл и уставился на насыпанный в него рис. Крышка закрылась с громким щелчком.

- Это может подождать.

Поняв, что назревает тот самый разговор, Джон глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и выпрямился. Обернувшись, он обнаружил, что Шерлок находится гораздо ближе, чем он ожидал. Расстояние между ними было не больше пары дюймов.

- Послушай, я…

- Это обязательно? – резко перебил Шерлок. Подняв руки, он пробежался длинными пальцами по лицу Джона, провел по подбородку, невесомым, успокаивающим движением коснулся волос. – Предпочитаю не тратить время на ненужные разговоры. Как и ты.

Шерлок был прав, и в другой раз Джон, возможно, согласился бы с ним. Он хотел хоть как-нибудь ответить, но знал, что, если заговорит, то начнет мямлить, как полный идиот.

В общем, Шерлок решил, что молчание Джона означает согласие. Должно быть, так оно и было, потому что когда он наклонился, касаясь его губ в поцелуе, Джон не нашел в себе сил возразить. Подавшись навстречу, он скользнул руками вверх, сжал талию Шерлока, почти неощутимо удерживая его, но и не давая отстраниться. Поцелуй был сладким, с привкусом кофе и полным самонадеянного вызова, точно это делалось специально, чтобы дать Джону сил нарушить им же самим установленные запреты.

Семь лет самоотречения потребовали слишком большого напряжения. Последние сомнения Джона развеялись, как дым, и он рывком притянул Шерлока ближе, перехватывая инициативу, наслаждаясь ощущением тела, прижатого к его телу, крепкого, теплого и такого реального. Зарывшиеся в волосы Джона пальцы Шерлока согнулись, он приоткрыл губы сильнее, позволяя Джону исследовать его рот, покусывать губы.

Где-то по другую сторону поцелуя Джон не переставал быть уверенным в том, что ничего хорошего из этого не выйдет. Первый раз всегда выходит неловким, особенно учитывая тот факт, что никакого первого раза попросту не будет - ведь он не покупал презервативов с тех самых пор, как поселился здесь. Впрочем, сейчас, поцелуя было достаточно – пожалуй, даже слишком. Джон слишком истосковался по близости, по осознанию того, что он кого-то сжимает в объятиях и что этот человек хочет его не меньше.

Прервав поцелуй, он прижался губами к коже Шерлока, пробуя ее на вкус, ощущая исходящий от нее жар. Наконец, его язык заскользил прямо там, где на шее Шерлока бился пульс. Раздавшийся дрожащий выдох недвусмысленно намекал на желание большего. В качестве эксперимента Джон сомкнул зубы, изо всех сил стараясь быть осторожным: слишком давно у него никого не было, а он не хотел причинять боль. Шерлок задрожал и, протолкнув свою ногу между ног Джона, прижался к его члену, вынуждая развести бедра в стороны.

Заклубившийся между ними жар дотла спалил те страхи и сомнения, которые все еще испытывал Джон. Он прекратил подсчитывать причины не делать этого, взамен пытаясь решить, переместиться на диван или кровать: первый был ближе к кухне, вторая – куда шире. Скользнув руками вниз, Джон ощутил под ладонями задние карманы джинсов Шерлока, крепкие мышцы и крутые изгибы тела. Прижавшись, он с силой притянул его бедра к себе.