- Послушай, я знаю, тебе, должно быть, от всего этого… неуютно, - извиняющимся тоном произнес Джон. Он стоял, повернувшись к Шерлоку лицом, но у того сложилось стойкое впечатление, что скрытый стеклами солнцезащитных очков взгляд Джона направлен в сторону. – Почему бы нам просто не вернуться обратно? Я могу отвезти тебя на квадроцикле к Молли. Это довольно безопасно.
Все, хватит, никаких надуманных предлогов, чтобы преодолеть возникшую между ними отчужденность. Шерлок сократил разделявшее их расстояние в буквальном смысле этого слова. Он видел, как напрягся Джон, готовясь не нападать или защищаться, а отступить. Впрочем, с места Джон не сдвинулся, что обнадеживало, так что Шерлок не стал останавливаться до тех пор, пока не оказался всего в футе от него – достаточно близко, чтобы вырывавшиеся у них изо рта облачка пара перемешались.
- Пусть я ужасно хочу вернуться в Лондон, но я не собираюсь делать этого прямо сейчас и не имею ни малейшего желания тратить драгоценное время на твою соседку, - завораживающе низким голосом возразил Шерлок.
Джон качнулся, перенося вес на другую ногу, чтобы отступить, и Шерлок схватил его за рукав, проклиная разделявшие их громоздкие куртки и перчатки. Прикосновение заставило Джона замереть на месте.
- Шерлок… - начал он.
- Джон, - еле слышно перебил Шерлок. Ему хотелось сорвать очки, но он чувствовал, что Джону необходима эта крошечная иллюзия преграды между ними. Если он надавит чересчур сильно, Джон замкнется окончательно, и у Шерлока, возможно, никогда больше не появится другого шанса достучаться до него. Впрочем, пусть, возможно, это и будет чересчур, но он все равно обязан попытаться.
Продолжая легко удерживать Джона за рукав, Шерлок поднял свободную руку, зубами стянул с нее перчатку и отбросил в сторону. Джон резко обернулся, провожая ее взглядом. Пальцы немедленно обожгло холодом, но это было неважно. Шерлок коснулся самыми их кончиками лица Джона, на мгновение ощутив под ними золотисто-коричневую щетину и холодную, как лед, кожу на подбородке, прежде чем Джон отпрянул.
- Джон, - тихим, успокаивающим голосом повторил Шерлок и прикоснулся снова. В этот раз Джон не отшатнулся. Разомкнув губы, он торопливо вдохнул. Шерлок перевел взгляд ниже и не обнаружил ни одной причины не последовать за этим вздохом.
Плотно сжатые от напряжения губы Джона хранили на себе вкус холода и снега. Он и Шерлок стояли, не соприкасаясь друг с другом нигде, кроме нескольких обжигающих точек: кончики пальцев Шерлока на лице Джона, большой палец на его скуле, губы, невесомо приникающие к губам. Их прикосновение было едва ли тяжелее воздуха, который они вместе вдохнули раз, другой, пока, наконец, Джон с дрожью не выдохнул его прямо в приоткрытый рот Шерлока.
Почувствовав себя увереннее, Шерлок провел языком по холодным, потрескавшимся губам, слегка сжал пальцы, чувствуя, как колется под ними отросшая щетина. Рот Джона приоткрылся, и язык Шерлока скользнул внутрь. Резко втянув воздух, Джон приложил ладонь к боку Шерлока, не притягивая и не отталкивая – просто прикасаясь. Шерлок приоткрыл рот шире, и язык Джона – всего лишь самый его кончик – на мгновение коснулся его собственного, отчего по телу пронеслась электрическая вспышка.
А потом Джон подался вперед, на полшага сокращая расстояние между ними, потянулся навстречу, и его язык заскользил по языку Шерлока и, наконец, нырнул ему в рот, принося с собой жар, звенящее напряжение и жгучее желание. Они слегка столкнулись носами, ноздри яростно раздулись от попыток дышать так, чтобы не утратить возникшей между ними связи. Пальцы Джона заскользили сверху вниз по спине Шерлока, и тот крепко сжал руку на его рукаве. Невозможность почувствовать Джона сквозь все эти нелепые прослойки гортекса, шерсти и слишком уж многочисленной одежды, сводила с ума.
Поцелуй прервал Джон. Его рука соскользнула. Тяжело дыша, точно чтобы обрести равновесие, он отступил, облизал губы, и Шерлок немедленно повторил его движение, подчиняясь желанию успеть распробовать сохранившийся на них вкус, пока холод не уничтожил его. Отсутствие Джона было похоже на засевшую глубоко в костях ломоту, и Шерлок задрожал, борясь с желанием немедленно вернуть его близость. Однако в позе Джона вновь проступило напряжение - не так отчетливо, как вчера вечером, но достаточно, чтобы Шерлок понял: дальше следует действовать осторожно, иначе он рискует его оттолкнуть.
Пару мгновений они просто стояли посреди притихшего, заснеженного леса, вдыхая воздух неровными, но глубокими глотками. Шерлоку до дрожи хотелось знать, обжигает ли холод легкие Джона так же, как его. Он гадал, чувствует ли Джон болезненное напряжение, вызванное тем, что они перестали касаться друг друга, и может ли по-прежнему ощутить на своих губах его губы.
Нарушил молчание тоже Джон. Шагнув в сторону, так что под ботинком заскрипел тонкий слой снега, укрывавший опавшие листья, он наклонился, поднимая отброшенную Шерлоком перчатку. Другая рука Джона автоматически подхватила висевший на плече дробовик, чтобы не дать тому упасть.
- Идиот, - протягивая перчатку, со странной нежностью произнес он. Глаз его Шерлок не видел, но легко мог представить, как они прищурились от улыбки. - Обморожение захотел? Надевай.
Рассмеявшись, Шерлок взял перчатку и послушно натянул ее, после чего встал рядом с Джоном, и они продолжили путь. Ни один из них не упоминал о поцелуе, не было попыток взяться за руки или прикоснуться друг к другу, но та отстраненность, возникшая между ними, исчезла, и пока что уже и это было достаточно неплохо.
~~~
Целовать Шерлока Холмса – целовать вообще кого бы то ни было - было на редкость плохой идеей. Джон с ходу мог назвать от пятнадцати до двадцати причин никогда такого больше не повторять.
Но это был всего лишь поцелуй. Ничего особенного. По крайней мере, когда-то так и было. Еще в школе Джон приобрел репутацию заядлого сердцееда, как среди девушек, так и среди парней. Молли поцеловала его, когда их дружба только возникла. Она ему понравилась; Молли была милой, хорошенькой, а Джона уже тошнило от одиночества, но он недвусмысленно дал ей понять, что не заинтересован в отношениях, прекрасно понимая, что так будет лучше для них обоих. Они остались просто друзьями. Так что не было ни малейшей причины думать, будто он не мог проделать то же с Шерлоком.
Но он хотел этого. Отчаянно. После всех этих лет Джон думал, что вытравил из себя жажду близости, отношений, какой бы оборот они не приняли: яростный напор секса или ленивые объятия с возлюбленным. Убедить себя не думать о Молли таким образом получилось слишком легко, вот он и возомнил о себе. Это было единственное объяснение. Ложная уверенность сделала его уязвимым, и теперь Шерлок проскользнул за защиту прямо под кожу, и у Джона не осталось ни единого чертова шанса ему отказать.
Как оказалось, Шерлок уже умел стрелять (хотя и не так хорошо, как целоваться, вставил затаившийся на задворках сознания предательский голосок), так что Джон просто дал ему несколько советов о том, как лучше целиться и, прислонившись к дереву, принялся наблюдать, пытаясь не слишком задумываться над произошедшим.
Едва начало казаться, что стрельба по мишеням Шерлоку наскучила, Джон предложил тому самостоятельно привести их домой. Он решил, что лучше всего, чтобы Шерлок как можно быстрее начал учиться находить дорогу в лесу на тот случай, если заблудится. К удивлению Джона, Шерлок не попытался вернуться по собственным следам. Вместо этого он с минуту задумчиво смотрел куда-то в сторону, а затем зашагал вперед. Джон, стараясь не подсказывать, двинулся за ним, лениво следя за окружающей обстановкой. В это время года медведи обычно уже не составляли проблему, но вероятность повстречать волков или койотов напрягала. Впрочем, дичь его интересовала гораздо сильнее, так что Джон внимательно оглядывал низкие кусты у небольших полянок.
Когда впереди показался дом, Джон спросил:
- Ладно, и как ты это сделал?
Шерлок оглянулся на него, после чего посмотрел на небо.