Приходил ко мне и дон Фабрисио, одуревший от радости, что теперь он опять стал единственным притязателем на руку Хосефы. Он наговорил столько поэтического вздора, что я досадовал на то, что даже стены тюрьмы не могут уберечь меня от него. Он говорил, что донья Хосефа избежала величайшей беды, что во всем происшедшем он видит промысел Божий и что после гибели распутника (несчастного дЭскилаче), дьявол будет посрамлен и ангелы небесные возвестят хвалу Господу. Также он добавил, что намерен сочинить поэму, где выведет меня освободителем Севильи от чумы распутства, этаким Сидом, победившим неверных. И навеки прославит мое имя. К моему огорчению, он, кажется, в самом деле считает меня убийцей, но именно его безумные слова придали мне силы и укрепили в желании найти подлинного виновника смерти маркиза.

Итак, мне нанесли визит все, за исключением принца де Кампанья, который, без сомнения, испытал своего рода удовлетворение, узнав о моих злоключениях.

Но вернемся к моим рассуждениям. Я провел долгие часы, пытаясь угадать, кто так желал смерти дЭскилаче. Никто, кроме дона Робиу, не задевал публично интересов маркиза. Он выступал против работорговли и вполне мог знать об участии алькальда де Алава и маркиза в этой коммерции. Кроме того, дон Робиу присутствовал при смерти алькальда и даже мог убить его каким-то тайным способом, ибо теперь я не сомневаюсь, что подозрения маркиза не были лишены оснований, и де Алава действительно был убит. Дон Робиу был хорошо знаком с дЭскилаче и вполне мог заманить его в ловушку - причиной же убийства могло стать нежелание дона Робиу, чтобы маркиз, запятнавший себя работорговлей, поправил свои дела женитьбой на невинной девушке. Все это походит на сумасшествие и, признаюсь вам, отец, что мне больно подозревать человека, которого я глубоко уважал, но есть нечто, укрепляющее меня в моих подозрениях. Находясь в тюрьме, я просил дона Робиу передать два письма - одно было адресовано графу де Оссону и несомненно было передано ему; второе я написал Жюли, и она его не получила, о чем я узнал сегодня утром. В том письме я просил ее не свидетельствовать по моему делу (так она и поступила, хвала Всевышнему!), а то мое положение оказалось бы еще более запутанным. Я твердо решил завтра же отправиться к дону Робиу и поговорить с ним начистоту. Ведь я все еще нахожусь под подозрением в убийстве моего друга! И вопреки всей этой дьявольщине я должен доказать свою невиновность! Если виновен дон Робиу, я выведу его на чистую воду!

Вот, дорогой отец, какие мысли занимают сейчас вашего сына. В остальном же он вполне благополучен, чего и вам желает. Прочтите мое письмо Эрве, ибо я не в силах повторить этот рассказ дважды.

Нежно любящий вас,

Шарль.

Письмо Сен-Пьера графу де Оссону.

В Мадрид. 10 декабря 1764г.

Дорогой граф,

Я бесконечно признателен вам за то благодеяние, которое вы мне оказали. Теперь, благодаря вашему заступничеству, я свободен и все свои силы трачу на то, чтобы доказать свою невиновность. Но, кажется, все демоны ада ополчились против меня!

Выстроив цепочку рассуждений, в которой, как я полагал, нет ни одного слабого звена, я отправился к дону Робиу, чтобы получить от него некоторые разъяснения. Я вошел в его дом, и слуга проводил меня в кабинет. Но, Боже мой! Что я там увидел! В кабинете я застал своих старых знакомцев: донью Исабель, принца де Кампанья и алькальда с солдатами. Сам дон Робиу сидел за столом, свесив голову на грудь и был совершенно мертв! Кто-то, явившийся к нему рано утром, застрелил его.

Принц де Кампанья со слезами говорил, что опасность грозит каждому, кто принимал участие в той злосчастной игре в пикет, и теперь он в жизни не возьмет карт в руки. Если он сдержит слово, то это станет единственным благим следствием всех совершенных злодейств.

Все словно помешались, и ни от кого я не смог добиться здравого суждения. Я оставался самым спокойным среди этой бури. Поскольку именно меня обвиняют в страшном преступлении, я готов сделать все, чтобы добиться наказания для истинного убийцы, даже если мне придется погибнуть. Впрочем, людям свойственно надеяться на лучшее.

Ваш покорный слуга

Сен-Пьер.

P.S.

Принесли письмо от доньи Исабель и теперь мне стали известны обстоятельства, решающие все. Но об этом позже - я должен идти к ней.

С.-П.

Записка Сен-Пьера маркизе де ла Крус.

11 декабря 1764г.

Моя обожаемая Жюли!

Прошу тебя, немедленно уезжай из Севильи! Если же ты принуждена будешь остаться, то умоляю тебя об осторожности - не выходи из дома и никого у себя не принимай. Мне не будет прощения, если я не смогу уберечь тебя от зла, которое окружает нас.

Я обо всем догадался и не позднее, чем завтра, пойду к этому негодяю, чтобы вырвать у него признание. Я не называю его имени из боязни, что мое письмо может попасть в чужие руки. Верю, что подвергаю себя риску не напрасно, и потому я спокоен. Твое благоразумие придаст мне еще больше уверенности. Ведь ты не наделаешь глупостей, глупышка моя?

Знай, нежная моя Жюли, что я люблю тебя всем сердцем.

Твой Шарло.

Письмо Сен-Пьера г-ну Манюэлю Лопесу.

Утро 12 декабря 1764г.

Г-н Лопес.

Вы - единственный представитель властей Севильи, с кем я хорошо знаком и чьим расположением, надеюсь, пользуюсь. Поэтому сообщаю вам, что сегодня я намерен посетить человека, которого считаю виновником трех смертей. Я не открываю его имени по причине, которая вас удивит. Она удивила бы и всех друзей, близко знающих меня, ибо причина эта - неуверенность. Еще вчера я был совершенно убежден, что наконец открыл истину, а сегодня уже боюсь ошибиться. Ведь я столько ошибался! Вправе ли я пятнать обвинением человека, быть может, вовсе непричастного к делу? Всю ночь я мучился сомнениями и все же какое-то чувство подсказывает мне, что я прав. Признаюсь, что никогда в жизни я так не терзался! Видите, от вас я не скрываю своей слабости, и все потому, что вы выказали мне доверие, согласившись даровать свободу вашему узнику.

Итак, к делу. Если завтра вы не получите от меня никаких известий или же получите печальные известия обо мне, значит, я не ошибся в своих выводах. Тогда поспешите в мой дом, и в кабинете, в третьем справа ящичке секретера вы найдете синий конверт с моей монограммой. Вскрыв конверт, вы узнаете имя убийцы. Здесь я полностью полагаюсь на вас и испанское правосудие. В случае такого исхода, я прошу вас сообщить обо всем в Мадрид послу французского короля графу де Оссону.

Если же я опять ошибаюсь, то завтра я буду жив и всеми осмеян. И тогда я сам явлюсь к вам, ибо плохо воспользовался предоставленной мне свободой. Вместе со шпагой я вручу вам свою судьбу, и поступайте тогда, как захотите. Даю вам слово, что не намерен обманывать ваше доверие.

Искренне уважающий вас,

Сен-Пьер.

Письмо Сен-Пьера к отцу.

В Париж. 14 декабря 1764г.

Дорогой отец,

Ну вот, все кончено, и признаюсь, что я очень этому рад. Позавчера я посетил дона Фабрисио. Он встретил меня приветливо, провел в свой кабинет и приказал слуге подать кофе, от которого я тотчас отказался. Оборвав его, по обыкновению, многословную речь, я сказал, что желал бы сразу перейти к делу. Он дал понять, что готов внимательно меня выслушать. Я начал говорить: