- Последние результаты анализов, - Роза подняла на неё печальный и бесцветный взгляд. - Не будет у меня детей. Ни от кого и никогда. Гены так сложились. Якобы наследство по женской линии - удивительно, что у моей мамы это получилось.
- Ну вот видишь! Может, и у тебя не всё потеряно?
- Да нет. Я же сама - в какой-то степени генетик. У меня ситуация хуже. Теперь вот не знаю, как об этом Пьеру сказать. Он как раз недавно распространялся на тему того, что пора нам переходить на более серьёзный этап отношений. И зачем я такая буду ему нужна?
- А он-то тебе нужен? В последний раз, когда мы встречались, ты большую часть времени на него жаловалась.
Роза, до этого неотрывно смотревшая в чашку с так и не тронутым чаем, закатила глаза и насмешливо-горько фыркнула:
- Я и на Бориса всегда жаловалась. По-моему, тут дело не в них, а во мне.
- То, что дело в тебе, мы уже давно определились, - решила немного побыть безжалостной Забава. - Только что ж теперь, всю оставшуюся жизнь с этим мучиться? Представился прекрасный шанс решить всё раз и навсегда.
- Да. Остаться одной и не морочить никому голову.
- А я думаю, осчастливить наконец Бориса. Он заслужил. Альфред говорил недавно, притих что-то, не ругается почти, вежливый. Сто процентов для тебя старается!
- Если бы ты знала, что всё равно никогда не сможешь родить детей, осталась бы с Рафаэлем? - в лоб спросила Роза, и Забава стушевалась.
- Он же даже не признался... Просто взял и уехал. Я не могу предполагать.
- А ты попробуй. Осталась бы? Если бы предложил?
- Наверное. Хотя бы для сравнения. Альфред всё равно бы меня принял обратно, если бы мне с ним не понравилось. Я из него всегда верёвки вила...
Роза воззрилась на рейту в искреннем изумлении, и Забава, пытаясь хотя как-то смягчить эффект своих резких слов, начала складывать какую-то фигурку из салфетки.
- Я знаю, это называется пользоваться. Сейчас я уже не бросила бы его, слишком много общего у нас. Материального. А тогда... не так уж лежала к нему душа - хотя к моменту отъезда Рафа мы год уже встречались. Если бы был повод... если бы он признался... Ушла бы к нему, без сомнений.
- Ясно... У меня тоже душа не лежит - а мы третий год вместе, дом, постель, работа, всё такое. Но - в разных мирах. С Борисом тоже было сложно, очень, и по многим причинам. Но, что бы он ни нёс иногда, я знала, он всегда и во всём будет на моей стороне. И уж точно не стал бы ругаться по поводу того, что я из-за интереса к исследованиям не могу нормально спать! - выдохнула Роза, и Забава поняла, что этот момент задел её особенно сильно, - хотя и не сказала бы почему. Но друзья на то и друзья, чтобы понимать тебя просто так, не вдаваясь в детали. Она накрыла руку Розы своей.
- Тогда чего ты сомневаешься? Раз до сих пор думаешь только о нём, сравниваешь, жалеешь? Пошли ты Пьера к тёмным ангелам - тебе все карты для этого легли.
Роза неопределённо качнула головой и вдруг торопливо заговорила:
- Кстати о Пьере. Я же так тебе ничего про наши исследования и не рассказала! Он давно мне этот вирус дал, но я только месяц где-то назад начала осознавать его невероятность! Проводили сначала эксперименты на растениях, теперь вот на животных. Это - редкая разновидность ретровируса...
- Ретровируса? Что это? - смирилась с резкой сменой темы Забава, хотя ей очень хотелось стукнуть подругу ложкой по лбу, чтобы та не убегала от принятия важнейшего решения в своей жизни.
- Ну да, в человеческих болезнях ведь почти нет аналогов... - в порыве чувств, оседлав наконец старого доброго конька, артау залпом выпила свой уже остывший чай; задумавшись, съела печенье и наконец продолжила говорить: - Разве что самех. Очень редкая болезнь, поражает только аурисов и иногда тех, кто их имеет в родственниках. Не слышала никогда? Она не лечится, только подавляется: у ретровирусов особенность заражения такова, что они встраиваются прямиком в клетки, поэтому так легко, как обычных их собратьев, из организма их не вывести. А здесь такой экземпляр! У него есть потенциальная способность встроиться в клетку таким образом, что он будет влиять на носителя только положительно. Например, для дупликации самого себя заставляет клетки усиленно делиться - но не бесконтрольно, как это делают другие вирусы, а лишь в том случае, если клетка повреждена или готовится к самоуничтожению.
- То есть рана зарастёт почти мгновенно?
- Ну да! К этому же внести парочку изменений в его ДНК - и он сможет вынуждать организм производить ферменты, отвечающие за активную жизнедеятельность. Пару винтиков подкрутить - и этим чуть ли не сознательно можно будет управлять! Вот я и подкручиваю... ну, точнее, пока ищу подходящую отвёртку. А заодно пытаюсь понять, сможет ли он работать с человеческим организмом и если да, то с каким конкретно.
- Это в смысле? - Забава была далека от подобных изысканий - такое, пожалуй, стоило бы послушать Китти, с целеустремлённостью ледокола учащейся на хирурга, - но воодушевление Розы захватило её.
- В смысле: с какой из рас. Пока больше всего для вашей подходит, и то - с доработками, - улыбнулась артау, с момента начала этой части разговора ощутимо оживившаяся. - Как я с такими открытиями могу спать? Тут бы сидеть в лаборатории, не вставая и не отвлекаясь на мирскую суету...
- Без сна много не наработаешь.
- Да, Пьер тоже это говорит. Только мне в последнее время всё больше кажется, что ему важнее исследования, а не моё физическое состояние. Что-то вроде: из-за недосыпа накосячу и столько работы псу под хвост.
- Любопытно.
- Ещё как! Они же вообще не помогают: ни он, ни все остальные сотрудники под его началом. Я не то чтобы со свечкой над каждым стою, но правда складывается впечатление, что работаю я одна. И как-то оно мне не нравится, - Роза нахмурилась, и Забава заботливо подлила ей чаю. Она знала, какая обстановка царит в Генштабе в отношении всех связанных с Рэксом, - и кто помешает его врагам использовать таланты Розы во зло ему? И пусть не во зло, одни только методы решения проблем вызывали серьёзные опасения за жизнь любого агента. Даже учёного.
- Само появление Пьера было подозрительным, - сказала она Розе. - Как будто нацелились на тебя и вызвали фиг знает откуда человека одной с тобой расы, способного тебя увлечь.
- Да, я тоже об этом подумала. Мои родители были выдающимися фармакологами, и тайна их ухода из МД и убийства до сих пор покрыта мраком. Может, кто-то теперь через меня пытается воскресить их таланты. Бориса, опять же, подальше убрали и, насколько я знаю, почти перекрыли кислород. У меня там один человек остался, кому можно доверять, и это не Пьер.
- И кто же?
- Её зовут Триша. Она главная ассистентка Пьера, хотя больше на его секретаршу похожа. Серая мышка ещё поскромнее меня. Но она встречается с Кереном - а его обмануть почти невозможно. Его друзьям я в этом плане доверяю.
- У Керена появилась девушка? - поразилась Забава. - Первый раз слышу.
- А он мог никому и не сказать, он и с ней-то мало разговаривает. Встретились два молчания... Зато я впервые увидела процесс "раскукливания" человека. Если вдруг что, Триша будет на нашей стороне.
Забава хихикнула, представив эту тихую парочку: замерший над своим сокровищем квадратный Керен и никогда не виденная, но наверняка миниатюрная и хрупкая смотрящая в сторону Триша. Пожалуй, их стоит познакомить с женой Рейна Айрис: им определённо будет о чём помолчать...
- К тебе посетители, Забава, - вдруг подтолкнула её под бок Роза, и рейта отвлеклась от мыслей. На пороге кухни стоял её средний сын Берталанео, или пока просто Берт, точная копия отца в трёхлетнем возрасте - такой же смуглокожий, темноволосый и черноглазый.
- Пенни очень громкая, - недовольно сказал он, возя по полу мягкой игрушкой-жирафом, у которой уже отсутствовали правый глаз и левое ухо.
- И что вы сделали? - живо поинтересовалась Забава. Берт задумался, потом подвёл итог:
