Литмир - Электронная Библиотека

Этот вопрос неотступно преследовал его следующие две недели. Всё складывалось так, что лучше и пожелать было нельзя: Зебастиан после случившегося проникся к ним с Азатом таким доверием, что в открытую прочил их на место безвременно почившего Аита, как только они наберутся достаточно опыта. Стан советников Степного Волка разделялся надвое: одни отвечали за новобранцев в его "организации", другие - за более старшее поколение, бывшее на его стороне ещё на заре его воцарения над Севером, - такое место занимал Орельен уже, как понял Домино, четыре года за какие-то явно только совсем приближённым известные заслуги. Его слушалась "старая" гвардия Зебастиана, четверть которой полегла во время столкновения с агентами МД, за "молодую" же должен был стать ответственным Аит, быстро вскарабкавшийся по карьерной лестнице за счёт фанатичной преданности и отличной хватки. Сами того не зная, Домино и Азат избавились от прямого конкурента во власти, а не только в развитии наркотрафика, и это, конечно, было более чем на руку. Если бы только не все сопутствующие обстоятельства...

Раз за разом Домино, как в тумане с тех пор выполнявший все свои обязанности и ориентирующийся в ситуации только благодаря ноутбуку, прокручивал в памяти эпизод от встречи с Арлетой до финального заявления Зебастиана и задавал себе вопросы. Почему он так легко согласился на это нечестное, но крайне выгодное убийство и не менее легко, даже не задумываясь, совершил его? Почему не выстрелил вместо этого в самого Зебастиана? Ведь никто бы не заметил: Домино специально встал тогда в такое место, чтобы прячущиеся за соседними столиками не увидели, кто стреляет в Аита и Джошуа. Застрелить после Зебастиана Аита - и всё, их борьба со Степным Волком завершилась бы там же, просто и безнаказанно. И уже неважно, что было бы с его сторонниками потом, главное, что Домино достиг бы наконец той цели, ради которой он когда-то выжил.

Почему же он этого не сделал? Почему без оглядки переступил своё неприятие к убийству по отношению к человеку - даже двоим, - который не представлял для него явной угрозы, и не догадался пустить пулю в спину главному супостату, его злейшему врагу? У него ведь не было тогда в голове ни единой мысли - одна лишь решимость выстоять в перестрелке и выполнить обещанное Арлете ради собственного душевного спокойствия. Да, не догадался. Но почему? Неужели в какой-то момент за эти четыре года процесс завоёвывания Севера стал для него важнее результата? И что же теперь - занять место Аита и оставшуюся жизнь прислуживать Зебастиану? Если не убил тогда, какой смысл убивать потом?

И когда он всё-таки успел перейти эту грань собственной морали, чтобы убийство - хладнокровное, подлое - не вызвало в нём и намёка на угрызения совести? Всё его поведение там, в ВИП-зале, скорее подобает Азату - а он, кстати, не встал вслед за Аитом, Домино успел первым. Это работорговля, трианг и иже с ними? Он просто перестал воспринимать людей людьми - у него они, как у Зебастиана, лишь шестерёнки, служащие удовлетворению его потребностям? Можно ли так быстро пасть на самое дно?..

Азат, конечно же, открыто восхищался им. Иногда Домино казалось, что рядом с ним присутствует олицетворение всего худшего в нём самом - или, может, итог того, к чему он должен прийти? - и ему смутно хотелось бежать без оглядки от этого человека. Он говорил всегда правильные вещи: о выгоде, о цели и средствах, о войне - и как тошно от этого было! Во время жизни в собственной банде он совершенно забыл о том, что ситуацию следует анализировать не только с точки зрения Азата, поэтому сейчас, когда всё внутри опять с живой силой всколыхнулось, ему было даже тяжелее, чем после встречи с Рэксом. Как будто каждый шаг ближе к достижению смысла подаренного судьбой существования клеймом отпечатывался на душе, заставляя её кровоточить. И всё больше Домино казалось, что, когда живого места на ней не останется, он и сам упадёт замертво.

Все эти вопросы и самокопание в конце концов так измучили его, что, когда Инай в день, предшествующий их стандартной ежемесячной встрече, не ответил ни на один из двадцати звонков, Домино заподозрил худшее и решил отправиться в лаборатории, не дожидаясь даты. Орельен, узнав, куда они с Азатом и Крайтом собираются, назначил им сопровождающего из своих: находясь так близко к Зебастиану, утаивать местонахождение лаборатории уже было нельзя. Получив все указания, они вчетвером выехали в вечер и ночью уже были в городке Сетте.

Постовой на КПП пропустил их машину без вопросов, и у Домино немного отлегло от сердца. Оставив машину на стоянке, он со всей группой поспешил к домику, где обычно обитал Инай, и, достигнув его, тёмного и тихого, как и остальные строения, громко застучал в дверь.

Заспанный Инай появился на пороге через пару минут и, судя по всему, не сразу поверил собственным глазам.

- Ты почему трубку не берёшь?! - накинулся на него Домино - Инай с щелчком челюстей зевнул, и аурис едва сдержался, чтобы не убить его вдобавок к тем, о ком помнил все эти две недели.

- А, это... Да у меня телефон поломался, я и не думал, что ты звонить будешь. Ты вроде завтра должен был приехать? - он лениво почесал за ухом.

- Да какая разница, когда я должен был приехать?! Ты всегда должен быть на связи, партнёр хренов! Что угодно может случиться, какого чёрта, ты со своим телефоном... - Домино задохнулся, вне себя от злости, и Инай успокоительно выставил ладони.

- Ну всё, всё, не убивай меня, окей? Один раз слажал за четыре года, что сразу лаять-то? Кстати, да, а я ведь хотел тебе сам позвонить...

- Ещё лучше!

- Ну прости, прости. Раз ты приехал, тогда слушай, - Инай по-хозяйски облокотился на косяк, и Домино заметил краем глаза, в каком изумлении посмотрел на него самого орельеновский сопровождающий. Убить Иная захотелось ещё сильнее. - Мы в этом году дату встречи сдвинули, а до меня только вчера дошло, что в этом месяце она попадает на мой день рождения. Юбилей - сорок, а? - только в следующем году, но всё-таки. Перенесём, может?

- Я уже приехал, - мрачно напомнил Домино, закуривая: он знал, что недавно бросившему Инаю это как ножом по сердцу. - Давай разберёмся со всем сейчас, и завтра я тебя оставлю в покое, именинник.

- Ну не! - рассмеялся Инай. - Давай по-другому. Вы останетесь до завтрашнего вечера, там и рассчитаемся. А поутру поедете. Приглашаю вас на вечеринку! Сен, Йен, Крайт и... э-э-э... не имею чести быть знакомым...

- Гарольд, - сообщил соглядатай Орельена, и Инай расплылся в улыбке, с ног до головы рассматривая этого невысокого, ниже его самого, сильвиса, щуплого и напоминающего мелкую собачонку с большим самомнением.

- Очень приятно, Гарольд! Ну вот и договорились, да, господа? Сейчас я оденусь, стукнусь к распорядителю, чтобы он вам комнатку подобрал, и...

Он резко замолчал от раздавшегося позади скрипа двери. Все собравшиеся в тишине пронаблюдали, как на крыльцо выходит отчаянно зевающий Брутус в мятой футболке и шортах - и останавливается наравне с Инаем, чтобы недовольно посмотреть на него, нарочито игнорируя остальных.

- Где ты ходишь? Просыпаюсь - тебя нет. Хоть бы сказал, что уходишь! Ночи всё-таки холодные, - капризно проговорил Брутус, и Домино с Азатом переглянулись, потом адресуя Инаю пристальный взгляд. Тот извинительно заулыбался.

- Ночи и правда холодные... и тёмные, - не совсем понятно объяснился он и мягко развернул племянника лицом в дом. - Иди, нечего тебе здесь стоять. Я через десять минут вернусь.

- Я засёк, - многозначительно фыркнул Брутус, прежде чем удалиться. Инай немедленно перестроился обратно.

- Пару секунд, - пообещал он и тенью скрылся в прихожей.

- Я даже не хочу знать, зачем они ночуют вместе, - выразил общий шок Азат, отворачиваясь от дома к Домино. - Так что, остаёмся? Тебе не помешало бы слегка отвлечься.

Аурис в ответ лишь передёрнул плечами, и Азат довольно кивнул.

- Вот и чудненько. После того весёлого бала мне не хватало чего-нибудь менее... сногсшибательного.

104
{"b":"562999","o":1}