Они обменялись многозначительными взглядами. Джон вздохнул.

— Ладно. Донован.

— Физический. Обонятельный. Может учуять присутствие крови человека в большинстве случаев, даже если прошло несколько дней. Нет опасности, если такой дар усилится.

— Правда?

— Признаюсь, в ряде случаев это полезно, — произнес Шерлок нехотя.

— Допустим, — любопытство Джона начало вытеснять паранойю. — Лестрейд? Что я могу с ним сделать? Ты в курсе его дара?

— А ты нет? — Шерлок озадачено сдвинул брови. — Достаточно общих знаний, чтобы догадаться.

— Шерлок, мы это уже проходили. Слово «общеизвестно» не равно тому, что может извлечь дедукцией человек, обладающий необычайно развитым даром наблюдения.

Шерлок закатил глаза.

— Сомневаюсь, что ты окажешь сильное воздействие на Лестрейда. Его дар ментальный, лингвистический. Общение с собаками.

— Лестрейд может разговаривать с собаками?

— Ты наверняка об этом знал.

Эта новость выбила Джона из колеи. Он недоверчиво сказал:

— Ты хочешь сказать… все это время, когда ты говорил о его собаках, его… «ищейках», ты не шутил?

Шерлок уставился на него.

— Вовсе нет.

— Но почему? — продолжил Джон через секунду, — почему тогда он не работает с настоящими полицейскими собаками? Что он делает в убойном отделе?

— Я думаю, он начинал кинологом, но потом наелся по самое горло. Найти себе подходящего пса-партнера нелегкая задача. Он предпочел работу с людьми. Время от времени его зовут к кинологам помочь в экстренных случаях.

Джон покачал головой.

— Ты решил, что я знаю об этом.

— Молли Хупер, — продолжил Шерлок. — Что необычного ты заметил в Молли?

— Молли? В лаборатории? Ничего, — автоматически ответил Джон. — Не знаю, честно.

— Попытайся вспомнить.

— Последний раз я был в лаборатории, — Джон напряг память, но помнил только Шерлока, его дыхание на своей шее, поцелуй у мокрой кирпичной стены. И вдруг ощутил тошноту.

— Она подошла в коридоре. Клянусь, совершенно бесшумно. Удивительно. Не понимаю, как это могло случиться.

— Ты ничего не услышал, судя по твоим словам.

— Ни звука шагов. Это ее дар?

— Не совсем точно. — Шерлок пристально изучал лицо Джона. — Дар Молли редок и сложен. Если он усилен, вполне возможно, что ты не увидел и не услышал, как она приближается.

— Не может же она становиться невидимой?

— Невидимки бывают только в сказках. Нет. Молли может подходить незамеченной. Не невидимой. Просто незаметно. Этот дар трудно контролировать. Он активен почти все время. С ее стороны требуются усилия, чтобы преодолеть эту способность.

— А если она не справляется, ее не замечают?

— Да.

— Боже, — воскликнул Джон. — Это должно быть ужасно.

— Ужасно, но иногда чрезвычайно полезно. Хорошо, что Молли не решила податься в преступники. Я расследовал случай, в котором вор обладал подобным даром. Это был один из самых квалифицированных грабителей Лондона. Слава богу, Молли предпочитает компанию трупов.

— Потому что не имеет значения, замечают ли они ее, — руки в кулаках покрылись холодным потом. Может, Молли всегда хотела родиться левшой? Думала, что это лучший вариант?

«Так было бы лучше, Молли», — подумал Джон. — «Лучше».

— Я об этом не подумал, — сказал Шерлок тихо.

— Я уверен, чертовски уверен, что ты о многих вещах не подумал, — Джон почувствовал, как к горлу подкатывает горечь.

Шерлок посмотрел на него удивленно.

— Это значит, что ты скажешь мне без лишних вопросов, когда я должен буду уйти, — произнес Джон медленно. — Если мы будем где-то вне квартиры и наткнемся на дар, который нельзя усиливать.

— Наш таксист левша, — сказал Шерлок, качнув головой в сторону переднего сиденья.

Джон сглотнул.

— Что?

— Тебе нужны доказательства, что я замечаю эти вещи, — в голосе Шерлока зазвучали напряженные нотки. — Может быть, ты страдаешь селективной амнезией, касающейся только моих способностей?

Левша. Джон посмотрел через исцарапанное стекло на силуэт водителя. Мужчина примерно возраста Джона, рыжеволосый, с сединой на висках. Зеленая бейсболка. Левша.

«Левая рука немного больше, чем правая», — он словно услышал голос Шерлока в голове. — «Мозоли от ручки на левом среднем пальце. Пятна чернил на кепке за левым ухом, где он держит ручку. Только левши держат ручку за левым ухом».

Джон и сам заметил бы. Он обычно замечал такие вещи. Джон дал бы на чай, даже если платил бы Шерлок. Джон все равно добавил бы. А затем встретился с ним взглядом и кивнул. И таксист все понял бы про Джона и кивнул бы с ответной улыбкой. Хороший день, приятель. Верно?

Джон ощутил внутри странный холод. Подмигивания, улыбки. Теплый антидот взглядам искоса и шепоту. Теперь это ему недоступно. Он не имеет на это права.

Теперь он не принадлежит к их числу.

И он не хочет этого! Ничего в жизни он не хотел меньше! Словно наказание, жестокий поворот по воле рока, потому что он когда-то имел несчастье возроптать на судьбу.

Джон понял, что ему нечего сказать. Шерлок промолчал.

Такси подъехало к остановке, и друзья вышли на морозный воздух. Холод пронизывал до костей, тротуар был скользким и влажным. Ветер сдувал прочь облачка пара при дыхании.

Шерлок поспешил по улице своими невероятно длинными шагами, и Джон вынужден был ускориться, чтобы не отстать.

Неопределенность усилила страхи Джона. Он почувствовал, как мир вокруг низвергается в хаос. Часть его сущности, которую он не мог контролировать, передвигала декорации бытия без его ведома. Невидимые руки, дергающие за сценой за нити марионетки.

— Шерлок! Это небезопасно — мне находиться здесь. А если рядом убийца? Мы ведь ничего не знаем о его даре. Вдруг я… усилю его? Не знаю, насколько близко должен находиться рядом с людьми, чтобы проявился мой дар. Вдруг он где-то поблизости? — удушливая паника опять накрыла его с головой. Джон схватил Шерлока за плечо.

— Да остановись же, Шерлок!

Детектив одарил его яростным взглядом.

— Полагаешь, я об этом не подумал? Это риск, Джон, а риск есть всегда. И ты это знаешь!

С колотящимся сердцем Джон отступил.

— Можешь уходить, — слова Шерлока словно резали ледяной воздух. — Я не держу тебя под дулом пистолета.

Джон отвел взгляд. Они стояли на набережной почти в полном одиночестве. Металлическая лестница вела к берегу, где команда Лестрейда суетилась вокруг раздувшегося трупа, выброшенного приливом.

Джон мог бы уйти.

Он мог бы пойти по улице, поймать такси, зайти в ресторан. Дешевый китайский ресторан с фотографиями блюд над прилавком. Заказать порцию горячего блюда, обильно приправленного глутаматом натрия. Почитать газету или роман. Без трупов. Без тикающих часов. С Шерлоком было бы все в порядке. Он бы справился и в одиночку. Как это было раньше.

И никто не будет сидеть напротив Джона в китайском ресторанчике, барабаня в нетерпении пальцами по столу, ожидая, когда Джон расправится с едой. Потому что между ними только одна тарелка. И никто не будет объяснять с горящим взглядом, почему жена остановилась в Теско и подобрала пачку сигарет, которую убийца забрал с места преступления, чтобы покурить по дороге домой. Никто не вложит пистолет в руку Джона. Никто не посмотрит на него с диким от возбуждения взглядом, который заслоняет мир. Взглядом, предназначенным только Джону.

Джон под курткой нащупал рукоять пистолета, нагретую теплом собственного тела, огляделся, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни, и вытащил оружие.

— Пистолет есть всегда, — сказал он тихо. — Он обязан быть.

«Я сказал «опасно», — раздается эхо голоса Шерлока в Джоновой голове, словно свист пули, — «и вот вы здесь».

Шерлок смотрит на него. Насквозь. Ждет.

Джон прячет пистолет под куртку, за пояс джинсов. Чувствует, как сжимаются челюсти. Металл уже холодный, несмотря на то, что был на воздухе недолго. Смотрит на Шерлока.

Они ничего не говорят. На берегу их ждет мертвое тело.