— В очень многом ты прав. Но тебе нужно быть осторожным, боже мой… — он запнулся, когда Шерлок поцеловал его в шею и плечо, — в использовании своего дара.

— Осторожным?

— Да. Я предпочитаю стирать свои джинсы не чаще, чем это действительно необходимо.

Шерлок лишь расхохотался в ответ. Он подталкивал Джона к кровати, пока колени того не уперлись в край, а оба не завалились на постель. Наконец, произошло то, о чем мечтал Джон: Шерлок перед ним, обнаженный и распластанный, гладкий, сильный, везде твердый. Пока он пытался осознать в полной мере эту превосходную ситуацию, Шерлок повернулся лицом и схватил левую руку Джона, заставив исчезнуть все картинки и звуки, затем потянул его указательный палец к своему рту.

Искры посыпались из глаз, и Джон резко выдохнул, полностью обезоруженный этой лаской. Волны удовольствия прокатились от макушки до пальцев ног. Шерлок выпустил палец изо рта, продолжая удерживать руку Джона в своей большой ладони. Втянул следующий палец, постепенно подползая ближе, но не касаясь.

— Господи…

Покончив со средним пальцем, Шерлок облизнул кончик следующего. Он выглядел чертовски довольным.

— Неужели никто этого не делал?

Джон в ответ мог только извиваться и стенать. Язык Шерлока приласкал все подушечки пальцев по очереди, чередуя намеренные и случайные прикосновения. Джон смутно осознавал, что Шерлок и сам завелся не на шутку, что его беспомощное возбуждение смело напрочь обычно, непробиваемый, Шерлоков контроль. Самого Джона уже почти трясло, что он отчаянно пытался скрыть, пока не понял, что Шерлока тоже затрясло, когда дело дошло до мизинца. Шерлока трясло. Гребаный ад.

Спустя несколько минут, властная рука отпустила Джоново правое запястье и вжала его плечо в матрас в ясном приказе «ложись». Джон лег на простыни, закрыв глаза, с колотящимся сердцем, влажными руками и твердой до болезненности эрекцией. Чужие пальцы стиснули бедро — единственное предупреждение, прежде чем Шерлок захватил ртом член Джона точно так же, как до этого пальцы. Джону осталось только выдыхать в полутьму комнаты поток бессвязных ругательств и задаваться вопросом, что он сделал в жизни, чтобы заслужить такое.

Шерлок отстранился на мгновение с торжествующим возгласом:

— Вот что тебе нравится.

Утверждение, не вопрос. Его губы опять смыкаются вокруг Джона, который может только бессвязно лепетать. Реальность растворяется в перегрузке, в которой только Шерлок, его ум, умный рот, умные руки, которые знают, чего хочет Джон еще до того, как он сам разобрался в своих желаниях. Когда Джон, наконец, приходит к финалу со звездами перед глазами, он выгибает спину, по которой бегут мурашки, хватает простыни, кричит. А он никогда не кричал раньше, никогда. Но то, что происходит сейчас — нечто другое.

Наконец, Шерлок обнимает Джона, целует его в губы, пробует на вкус, заполненный желанием и довольный собой. Твердый член настойчиво упирается Джону в бок, и Джон обнимает друга в ответ.

— Твоя очередь, великолепный ублюдок, — выдыхает он, и Шерлок плавится под его ласками.

***

Зазвонил телефон. Как обычно.

Сознание забалансировало на грани яви и сна. Было тепло, даже жарко, и через мгновение Джон осознал, что лежит в коконе объятий лучшего друга, который крепко обхватил его руками и ногами.

Кровать Шерлока. С Шерлоком.

Без сомнения, через некоторое время Джон придет к твердой уверенности в происходящем, но пока пытается вспомнить некоторые моменты.

На прикроватном столике лежали два телефона — розовый и мобильный Шерлока. Один из них звонил, но Джон не различал, какой именно.

Вчерашний день вдруг навалился на него чередой ярких вспышек. Обратный отсчет, машина, Иен Монкфорд. Наконец, вечер — остановленные безжалостные часы.

И Шерлок.

Детектив пошевелился, его рука скользнула за телефоном. Джона резко и болезненно выдернуло из полусна. Армейская привычка.

Шерлок отключил звук и отработанным движением швырнул аппарат обратно на стол. Тёплые пальцы пробежались по спине, груди и бедру Джона.

— Розовый? — прошептал тот напряженно.

— Нет, — хриплым со сна голосом ответил Шерлок. — Мой, это Майкрофт. Скотина.

— Майкрофт, — Джон расслабился. Обратный отсчет не запущен. Гребаный обратный отсчет. Есть только теплый золотой утренний свет, льющийся сквозь окно. И тело Шерлока, крепкое и гибкое рядом. Так близко к истинному блаженству, ближе, чем в любых мечтаниях.

— Ладно, — он закрыл глаза. Дыхание постепенно успокаивалось. Облегчение. Покой.

Пальцы Шерлока легко поглаживали бедро. Постепенно они остановились, а затем исчезли. Джон ощутил холод от их отсутствия. Он почувствовал, как Шерлок откатился в сторону. Холодное пятно расширилось и запульсировало.

— Шерлок?

В ответ тишина.

Джон повернулся и открыл глаза. Его друг, сжав губы, смотрел в потолок.

— С тобой все в порядке?

Глубоко вдохнув, тот начал говорить, казалось, с усилием озвучивая обрывки мыслей.

— С тобой я чувствую себя… — он запнулся и закрыл глаза — по-другому.

Стало ясно, что Шерлок не может подобрать слов.

Джон ждал.

— По-другому в хорошем смысле? — спросил он тихо.

Шерлок опять открыл глаза, перекатился на бок и посмотрел на Джона. Он выглядел обеспокоенным, но полным решимости.

— Да, — произнес он серьезно. — Думаю, да. С тобой все не так, как с другими, — он помолчал. — Лучше.

Джон отважился улыбнуться. Сердце билось где-то у горла.

— Думаю… знаю, что ты имеешь в виду.

Лоб Шерлока прорезали морщины.

— Неужели?

— Откровенно говоря, — ответил Джон, — это пугает.

В ответ он получил кривую усмешку, и выражение лица Шерлока стало мрачным. Вновь тишина.

Небольшая, но красноречивая часть мозга Джона начала твердить, что все плохо, по-настоящему опасно, что он разобьется, уже разбился, и все гораздо серьезней, чем он мог себе представить.

Эта часть замолкла после взгляда в Шерлоковы глаза и прилива нежности, затопившего грудь Джона до потери дыхания.

— Я никуда не уйду, — произнес он, коснувшись напряженного подбородка.

Шерлок сглотнул, инстинктивно схватив его за руку, но в этот момент желудок Джона урчанием напомнил о себе.

Шерлок хмыкнул и обнял Джона за талию, притягивая ближе.

— Кажется, твой желудок возражает?

Джон расслабился в объятиях, ощущая, как тяжесть в груди растворяется бесследно. Удовлетворенно вздохнул, когда рука Шерлока устроилась на его животе.

— Мой желудок часто не согласен с тобой.

— Он может быть весьма настойчив.

— Сказал человек, который полагает, что без еды можно обойтись.

— Скучно, — усмехнулся Шерлок. Он выглядел до невозможности юным, с перепутанными со сна кудрями и мягким взглядом, без обычного пронзительного выражения. Джон поглаживал пальцами грудь, прослеживая слишком глубокие промежутки между ребрами. Он чувствовал неожиданное желание закрыть собой друга, отгородиться с ним от всего мира, сохранить своего Шерлока такого, какой он есть, открытого и обнаженного. Для себя.

Большой палец прочертил дорожку по краю ребер и впалого живота. Свидетельство работы ума, не обращающего внимания на голодающую оболочку. «Шерлок, ты — идиот».

— Я встаю, — сказал он твёрдо. — Собираюсь сам повидаться с твоим братцем, и он оставит нас в покое. А тебе следует поспать, если сможешь, и поесть, пока террорист не позвонил. Без споров.

Шерлока позабавили эти слова. Он попытался протестовать, но Джон заткнул возражения настойчивым поцелуем. Спустя минуту они отпустили друг друга, задыхаясь.

— Я узнаю, если ты не позавтракаешь.

— Ты наблюдателен, да?

Джон неохотно отстранился и сел рядом.

— Учился у лучших.

Шерлок приподнялся на локте.

— Ты не должен беспокоиться по поводу Майкрофта, — взгляд был по-прежнему мягок, хотя выражение лица стало серьезным. — Большая часть сил разведки в его распоряжении.

— Однако, он не пишет им сообщения, прерывая сон. — Джон натянул белье и джинсы.