Детектив сверкнул глазами, явно в восторге от рискового момента.

— Шерлок Холмс, — представился он, когда великан, наконец, протянул в ответ свою огромную лапу. — А это мой коллега, Джон Ватсон. — Кости едва не хрустнули от силы пожатия. — Джон, это доктор Рой Гримсби. Специализируется в области ортопедии, поправьте, если я ошибаюсь. Прошу, располагайтесь.

Кивнув на диван, он снова опустился в кресло. Впрочем, доктор Рой Гримсби, судя по всему, не собирался воспользоваться приглашением. Он застыл на месте, как будто собственная ярость пригвоздила его к полу, не давая и шага сделать по истертому ковру.

— Я знаю, что она приходила сюда сегодня, — отрывисто начал он. — Я пытаюсь держать падчерицу в узде уже много лет. Она губит сама себя, с нее глаз нельзя спускать. Меньше месяца назад ее выписали из наркологической клиники, а когда я не уследил за ней в прошлый раз, она пропала на полтора дня и чуть не умерла от передозировки. Ее нужно немедленно отыскать. Уж простите, что мне не до расшаркиваний.

— Заверяю вас, двадцать минут назад она была в совершенно трезвом уме.

— Да неужели? — в темных глазах вспыхнул огонек, и тон Гримсби сменился на издевательский. — А вы специалист по всему на свете, как я погляжу, мистер Холмс.

— В том, что касается героина — однозначно, — тихо ответил Шерлок.

Во взгляде переваривающего услышанное Гримсби все отчетливей нарастала злоба.

— Либо вы говорите мне, где она, либо звоню в полицию.

— Вынужден отказать. И должен вас предупредить, что, угрожая мне, вы ничего не добьетесь. Это абсолютно бесполезно. Впрочем, как и полиция.

— Нет, это я должен вас предупредить, мистер Холмс, — Гримсби произнес фамилию Шерлока с таким омерзением, словно речь шла о названии какой-то заразы, — что бесполезно пытаться скрывать от меня ее местонахождение.

— Пока что вы не дали мне ровным счетом никаких оснований, почему я должен предать доверие вашей падчерицы, — заявил Шерлок. — Более того, судя по состоянию ее запястий, у меня есть все основания полагать, что вы изобьете ее, как только обнаружите.

Гримсби и без того едва держал себя в руках, но это стало последней каплей. Метнувшись к камину, он схватил первое, что подвернулось под руку — длинную остроконечную кочергу. И только намертво вцепившись в подлокотники, следуя молчаливому «Жди» во взгляде Шерлока, Джон не дал себе сорваться с места и броситься ему на помощь.

— Подумайте как следует, мистер Холмс, — прорычал Гримсби, хватаясь огромными ручищами за концы импровизированного оружия, — прежде чем бросать обвинения в мой адрес.

И с усилием согнул кочергу чуть ли не пополам. Пару мгновений он разглядывал этот своеобразный трофей, а затем отшвырнул его прочь, вылетел из квартиры и бегом спустился по лестнице. От его грузного топота в кухне зазвенела посуда.

— Боже правый, — бесстрастно заметил Шерлок, а Джон, перед внутренним взором которого проносились всевозможные варианты печального исхода схватки и почти гарантированный визит в больницу, наконец-то позволил себе выдохнуть.

— Совершенно не способен контролировать себя в припадке ярости, — нетвердо произнес он, полупьяный от затопившего облегчения.

— Превосходный диагноз, Джон, — рассмеялся Шерлок и, пройдя к камину, поднял изуродованную кочергу. — Какой замечательный тип. Нужно позвать его на Рождество. Хочется получить в подарок вешалку, скрученную в виде одного из тех животных, что делают из воздушных шариков.

Джон потер затылок, стараясь унять настойчивый стук крови в ушах.

— Да уж, — он прерывисто вздохнул. — Но Шерлок, черт возьми, глупо было его так провоцировать. Это же настоящий Кинг-Конг. Ты же знал, что я не при оружии. Да он бы из нас котлету сделал.

И тут Шерлок схватился за оба конца кочерги, напрягся так, что выступили жилы на предплечьях, и с коротким, почти нечеловеческим рычанием распрямил ее одним быстрым движением.

После чего повернулся к Джону с хулиганским самодовольным блеском в глазах, демонстрируя всем своим видом, что мир существует исключительно для его развлечения, а он только что показал Джону, в чем здесь вся соль.

— Да неужели? — поинтересовался он низким голосом.

Возбуждение охватило внезапно и с такой силой, что у Джона потемнело в глазах, точно вдруг вся кровь до последней капли по команде «аврал» устремилась к паху.

Беспорядочные мысли разлетелись вдребезги, как от взрыва, и осколки их шрапнелью впились в мозг, вызывая панику. Самой связной из них была «О боже». Остальные звучали примерно как: «Твою мать!», «Черт возьми, я ведь не гей», «Представить себе не мог, что я гей» и тут же следом за этим «Рано или поздно это просто обязано было случиться». А где-то в самой глубине тихий голос нашептывал: «Господи, Шерлок, повтори это снова».

По правде говоря, вряд ли в жизни существует «подходящий» момент для терзаний по поводу собственной ориентации, но если бы у Джона была возможность выбирать, то он точно бы сказал: «Не сейчас».

Потому что то, что обрушилось на него сейчас, напоминая своей силой землетрясение, было по сути своей чистейшим вожделением. Джон всегда знал, что Шерлок важен для него. Важен, как воздух для всех живых существ. Ведь именно он способен заполнить царапающую пустоту в его жизни своим уникальным, вызывающим мгновенную зависимость безумием. Он необходим Джону так же, как для жизни ему необходимы сон или еда. Он нуждался в Шерлоке. А теперь выяснилось, что какая-то часть его существа Шерлока хотела. Часть, дремавшая до этих пор, а теперь громко заявившая о себе. Та, которую, оказывается, неимоверно заводил опасный блеск в глазах и рычащие нотки в голосе друга, сжимающего длинный твердый предмет… О, черт.

Либо все дело в этом, либо у него внезапно проснулась страсть к каминной утвари, что уже полный бред.

Вид у него наверняка был самый что ни на есть ошарашенный, но поскольку тело объявило забастовку, он отказался от любых попыток придать лицу безразличное выражение. Рука дернулась, задев газету, не иначе как волей высших сил оказавшуюся на подлокотнике, и та рассыпалась. Половина листов свалилась ему на колени, остальные беспорядочной каруселью разлетелись в направлении камина. Со стороны могло показаться, что у него нервный тик.

Лучше уж так, чем реальное объяснение.

— Проблемы? — уточнил Шерлок.

С пылающим лицом Джон поднял глаза и понял, что в ответном взгляде плещется совершенно безумный коктейль любопытства, беспокойства и веселья.

— Господи, Шерлок, — выдохнул он, тщетно стараясь совладать с предательской реакцией собственного тела. Бесполезно. Все равно, что пытаться отрастить бороду усилием мысли.

Шерлок перевел взгляд с него на кочергу и обратно.

— Это… то, что ты сделал, впечатляет. Так ведь и… потянуть что-то можно.

— Я ценю твою заботу, но сейчас она едва ли мне льстит, — заметил друг, покрутив кочергу. — Хотя я не в состоянии нарастить гору… мяса, как тот же Гримсби, к примеру, это совершенно не означает, что я не способен физически постоять за себя.

Подобный разговор делу отнюдь не помогал. Напротив, перед мысленным взором тут же пронеслась вереница всевозможных образов: обманчиво худое на первый взгляд тело, крепкие жилистые руки, хрупкие кости лодыжек и запястий — когда он вообще успел все это заметить, почему может представить так живо? — Шерлок в Букингемском дворце, мышцы перекатываются под светлой кожей, когда он перехватывает эту свою чертову простыню, и оказывается, плечи у него шире, чем можно предположить под узкими костюмами.

При слове «Ад» Джону всегда рисовалась мрачная пещера, где снуют черти и бурлит лава. Но нет. Ад был здесь, в этой самой квартире, и заключался в том, что никак не выходило обуздать собственное либидо.

— Этого я и не говорил. Просто то, как ты… с кочергой… — Джон кивнул на указанный предмет в руках Шерлока и постарался изгнать прочь любые мысли о длинном и твердом.

— У тебя это тоже наверняка получится, — произнес Шерлок, уселся в кресло и взмахнул кочергой, как дирижер палочкой, не сводя с него сверкающих ироничным весельем глаз. Джон с трудом подавил дрожь и поспешно перевел взгляд на череп на каминной полке.