- Я размышлял над тем, что бы произошло, если бы тебя не подстрелили, - пояснил он тихим, но не извиняющимся голосом, проводя пальцами вниз по руке Джона до локтя и обратно. – Был бы ты до сих пор в Афганистане или нет.
Объятие Джона стало крепче, и если раньше его руки просто лежали, обозначая свое присутствие, то теперь незначительное напряжение мышц превратило их в нечто менее пассивное. На самом деле, это был единственный ответ, что требовался Шерлоку – подтверждение, что эта дорога в жизни Джона была перпендикулярна той, что он предвидел для себя. Одно простое событие развернуло его и заставило двинуться совершенно в другом направлении, и результат оказался именно таким, вопреки всем вероятностям.
- Возможно, - наконец произнес Джон, и пошевелился, словно пожимал плечами. – Вероятно. Отчасти поэтому было так сложно снова вернуться в Лондон. Это оказалось так…
- Неожиданно? – Шерлок улыбнулся, когда почувствовал кивок Джона, дающий ему ответ скорее тактильным ощущением, чем зрительным образом. Тело рядом с ним напоминало горячую стену и, казалось, стремилось найти максимальную площадь соприкосновения, словно стараясь спаять их вместе. Джон неторопливо гладил Шерлока вдоль поясницы, лениво и удовлетворенно, все еще отчасти погруженный в сон, что подтверждало слабое хмыканье в знак согласия.
Однако в этом была застенчивая радость, реализовавшаяся в крепком объятии и улыбке, что Шерлок почувствовал, когда Джон прижался поцелуем сначала к его подбородку, затем – к уголку рта, и, наконец, к приоткрытым в готовности губам. Тела их переплелись теснее, запуская электрические искры, от которых новые волны все возрастающего интереса побежали по нервам Шерлока и вниз, между ногами.
- Тогда я даже не мог представить, смогу ли снова быть счастлив, - признался Джон, и глаза его блеснули в слабом свете просочившегося сквозь щель в портьерах ночного Лондонского зарева.
- А теперь?
Ответная улыбка была неприкрытой и абсолютно довольной, в чем-то даже немного хищной, от чего сердце забилось быстрее. Повернувшись, Джон толкнул Шерлока на спину, усаживаясь на его бедра, так что вокруг встопорщилось одеяло, - весь жаркая кожа и скрытое обещание, а затем нагнулся, чтобы еще раз поцеловать.
- А теперь я вижу: это цена, что я должен был заплатить. Там потерял, здесь приобрел. Тебя, – он прикоснулся пальцами к биению пульса под челюстью Шерлока и повел вниз по выгнутой шее и твердому выступу ключиц, без остановки двигаясь дальше в своеобразном поклонении, граничащем с грехом. Руки Шерлока заскользили, нещадно возвращая ласку, позволяя Джону, чья улыбка становилась все шире, вести его вперед своим примером.
Глаза Джона встретились с его глазами, потемневшие и знающие в слабом свете, что распускался за его спиной подобно крыльям, и когда он прижал руку над радостно и быстро бьющимся сердцем Шерлока, неподдельная искренность прозвучала в вырвавшихся следом словах:
- Оно более чем того стоило.
******
Утренний свет полз по кровати, заливая лицо Джона и помогая ему проснуться. Осознание себя возвращалось медленно, ворочаясь в скованных со сна, пресыщенных мускулах и легко покалывая кожу. Инстинктивно он потянулся к телу рядом на кровати, только чтобы открыть глаза, не обнаружив ничего, кроме холодного пустого пространства.
На какое-то воистину ужасное мгновение он подумал, что все это ему приснилось: каждая безупречная минута страсти и удовлетворения, каждый тихий шепот и нежное нарастание чего-то гораздо большего, чем секс, что расцветало между ними. Но нет, это была кровать Шерлока, не его, и состояние простыней говорило само за себя. Подушки были смяты, и даже если бы на белом льне не обнаружилось одного или двух красноречиво темных волосков, Джон с уверенностью мог бы сказать, что провел ночь не один. Случившееся оставило свой след в слабом, но счастливом раздражении исцарапанной щетиной кожи и в натруженных мышцах.
Шерлок был с ним, но теперь он ушел. И вопрос в том: ему просто надоело дремать рядом с Джоном или же в его исчезновении был элемент бегства?
В течение минуты Джон лежал, размышляя над вариантами. Прошлую ночь в поведении Шерлока не было ничего, похожего на колебание. Скорее совершенно наоборот, подумал Джон, и на губах его шевельнулась усмешка. Ему следовало бы знать, что пока он сам пребывает в нерешительности, как же предпринять последний шаг в их отношениях, Шерлок просто обеими руками схватит желаемое. Но это не успокоило таящуюся в глубине неуверенность, что наполняла внутренности легкими и холодными снежинками страха. Что, если Шерлок передумал – решил, что хватит и одной ночи? Если он пришел к выводу, что построение отношения требует слишком много усилий?
- Что ж, продолжая валяться в постели, ничего не выяснишь, - пробормотал Джон сам себе, почесывая живот и морща нос от ощущения пленки засохшей спермы на коже. В конце концов, есть вероятность, что Шерлок просто решил, что не может больше обойтись без душа. Прошлой ночью они не позаботились о том, чтобы как следует привести себя в порядок.
Сев на кровати, он услышал тихое шуршание ткани. Что-то соскользнуло с постели, и Джон моргнул, увидев свой собственный махровый халат, привычный и уютный, лежащий кучей на полу. Медленно беспокойство стало оставлять его, и он потянулся за упавшей одеждой, просунул руки в рукава и завязал пояс. Любовники, сожалеющие о случившемся, ни в коем случае не будут заботиться об удобстве нежеланного партнера или пытаться предугадать его нужды. Честно говоря, Джон скорее представил бы Шерлока, слишком погруженного в собственные мысли, чтобы отдавать себе отчет, что Джону потребуется какая-нибудь одежда - вне зависимости от его мыслей относительно прошедшей ночи. Внимание было неожиданным, и поэтому особенно приятным, и Джон улыбнулся, направляясь к двери спальни.
Заглянув на кухню, он увидел сидящего за столом Шерлока, чей голубой шелковый халат еле держался на обнаженном плече, пока детектив быстро писал что-то в красной записной книжке. Джон мог видеть только профиль друга, но выражение его лица определенно было сосредоточенным, а не отчужденным или неуверенным.
- Чайник только что закипел, - пробормотал Шерлок, и улыбка озарила его черты, когда он встретился с Джоном взглядом: ярким, сияющим и, может быть, лишь чуточку застенчивым от нахождения в этой незнакомой ему ситуации. Что-то подсказало Джону, что, хотя другие могли делить с Шерлоком постель, тот, похоже, не давал себе труда остаться и провести вдвоем утро после совместной ночи.
- Мне воспринимать это как намек? – спросил он, пытаясь удержать игривость в голосе в пределах разумного, попутно доставая кружки и опуская в каждую чайный пакетик. Он примет душ позже, возможно даже вместе с Шерлоком, который, судя его растрепанным волосам, до сих пор не был ванной. – Как давно ты встал? Я не слышал, когда ты ушел.
- Не удивлен, - голос Шерлока раздался самодовольным урчанием в ушах Джона, а рука, когда тот потянулся достать молоко из холодильника, робко и некрепко обхватила его за талию. Шерлок не собирался заняться ничем полезным, вроде приготовления завтрака, отметил про себя Джон, но с удовольствием составлял ему компанию. – Ты спал как убитый. Я тебя вымотал?
Если Шерлок планировал, что его последний вопрос прозвучит невинно, то он промахнулся на целую милю. Его глубокий баритон наполнил слова страстью и двойным смыслом, от чего аппетит Джона чуть было не переключился с еды на нечто более чувственное.
- Мы оба друг друга вымотали, - поправил Джон, с трудом сглатывая в попытке заставить себя отвлечься от непристойных мыслей. – Не прикидывайся, что не спал всю ночь. Я слышал, как ты храпел.
Тот, явно оскорбленный подобным предположением, забрал чай и вернулся к столу. Но Джон отметил, как рука Шерлока задержалась на его талии, словно не желая разрывать контакт.
- Я встал около часа назад, - объяснил Шерлок, показывая на блокнот. – Мне следовало бы записывать симптомы мигрени по ходу развития приступа. А теперь приходиться пытаться вспомнить их в верном порядке.
