- Только потому, что оно было на мне, когда медицинская бригада забирала меня из дома. – Шерлок осторожно приподнялся на локтях, ожидая, пока его мозг и тело найдут общий язык, прежде чем спустить ноги с кровати и, покачиваясь, встать.
Господи, это было ужасно, как будто ему опять четырнадцать, и тело вновь представляет из себя сплошные локти и колени. Ноги казались чересчур длинными, бедра подрагивали в попытке удержать его вес, но он заставил себя выпрямиться, отметив со слабым удовлетворением, что, хотя в голове заверещало от подобных действий, боль все же не была такой парализующей, как сегодня утром.
- Ну да, тогда не говори никому, а то их, наверное, конфискуют, и ты останешься с голой задницей, - чуть помедлив, пошутил Джон. – Надеюсь, на них нет металлической отделки?
- На нижнем белье? – спросил Шерлок, слегка опираясь на Джона, пока тот ловкими, чуточку огрубевшими пальцами завязывал тесемки этого глупого одеяния.
- Зная твое пристрастие к дорогой одежде, я не удивлюсь, обнаружив на твоих трусах золотую строчку или платиновые пуговицы, - ответил Джон, и его слабая улыбка превратилась в широкую усмешку, когда он услышал, как засмеялся Шерлок.
- Между стильным и нелепым есть определенная граница, - Шерлок прикрыл глаза и постарался дышать размеренно, пока Джон помогал ему добраться до аппарата. – Нет, никакого металла на мне нет совсем, – он бросил взгляд на пластиковый катетер, что стоял сейчас уже в другой вене, отсоединенный от капельницы. Тот смотрелся на руке чужеродным образованием, когда Шерлок неуверенно потянулся, чтобы прикоснуться к щеке Джона. Ему требовалось найти что-то, действенное и успокаивающее, что привлечет и сможет удержать внимание Джона. – Прекрати нервничать, – мягко попросил он, желая, чтобы удалось заставить Джона подчиниться этому простому требованию. – Пожалуйста?
- Легче сказать, чем сделать, - ответил Джон; его рука дернулась, а затем он поднял ее и накрыл пальцы Шерлока, на мгновение прижимая его ладонь к своей колючей от щетины щеке, прежде чем отстраниться. – Я прекращу нервничать, когда ты вновь станешь самим собой. Давай, забирайся.
Он указал на ожидающее пациента устройство, и Шерлок согнул колени, покорно укладываясь на кушетку, а Джон, бросив на него еще один взгляд, проследовал за медсестрой в маленькую комнатку управления обследованием.
В детстве во время подобных процедур Шерлоку давали наркоз, потому что держать голову неподвижно было для него слишком тяжело. Те времена давно прошли, а привычка к лежанию часами в полнейшем покое на диване в данном случае оказалась весьма полезной. Клаустрофобией он никогда не страдал, и постарался расслабить плечи, когда санитар аккуратно уложил его голову и протянул затычки для ушей, чтобы защитить их от шума.
- Двадцать минут, мистер Холмс, - донесся сквозь переговорное устройство голос доктора Патель. – Мы будем держать Вас под наблюдением на случай судорог во время процедуры.
- И если тебе потребуется оттуда выбраться, просто скажи что-нибудь, - добавил Джон. Одной мысли о том, как в экранированной комнате контроля друг испепеляет взглядом доктора Патель, было достаточно, чтобы губы Шерлока дрогнули в улыбке, но он моментально прервал любой намек на движение, как только вибрирующее гудение и лязганье аппарата наполнило его слух странной симфонией.
Томограф транслировал картину его мозга, срез за срезом, на экран компьютера за стеной, предлагая к рассмотрению врачей серое и белое вещество. И все же, хотя они могут исследовать каждый отдел, каждую оболочку и борозду, они не увидят ничего, что делает его тем, кто он есть. Доктор Патель разглядит не корни его интеллекта, а только его пристанище. Она не сможет объяснить, что заставляет его смеяться или пробуждает к жизни те прекрасные, подобные вспышкам, моменты озарения.
Джон - единственный, кто будет глядеть на снимки и видеть Шерлока, а не очередной исследуемый мозг. Это будет их общим секретом – вот, кто я есть.
И впервые в своей жизни Шерлок не боялся, что кто-то увидит его изнутри.
*****
Джон смотрел, как распускающиеся на экране компьютера образы и странные формы превращаются в безошибочно узнаваемые сечения человеческого мозга. Конечно, он уже видел это раньше, давным-давно во время ординатуры, но тогда перед ним были посторонние люди, и тайны их личностей игнорировались во имя диагнозов. Теперь же в этих проплывающих перед ним изображениях был Шерлок. Это был разум, что друг нес в стенках своего крепкого черепа, тот самый, что дарил миру головокружительные цепочки дедукции и холодный анализ.
Осознание, что одного из самых великолепных людей, которых он когда-либо знал, можно свести к чему-то столь простому, было несколько шокирующим, и Джон наблюдал, словно зачарованный, как один снимок на экране сменяется другим. В физиологии мозга он разбирался слабо; имел представление, что и как должно выглядеть, и куда надо смотреть, чтобы предположить существование серьезной проблемы на самом поверхностном уровне, но мельчайшие нюансы формы и структуры, что показывала томография, были за пределами его познаний.
Доктор Патель, однако, была полностью погружена в процесс. Она наклонилась над плечом проводящего исследование радиолога – которого, вероятно, донельзя раздражал данный факт – и внимательнейшим образом изучала каждый появляющийся на экране образ. Обычно, пока проводится томография, врач ведет прием других пациентов, а потом либо направляет снимки на анализ соответствующим специалистам, либо, если сам обладает достаточной квалификацией, изучает их самостоятельно. Джон не был уверен, как рассматривать факт, что доктор Патель присутствовала каждое мгновение при обследовании Шерлока: в качестве ободряющего или повода для беспокойства.
- Еще десять минут, мистер Холмс, - сказала она, щелкнув тумблером переговорного устройства. - Потом мы добавим контрастное вещество, чтобы убедиться, что ничего не упустили.
- Это стандартная процедура? – не удержавшись, спросил Джон. Он ожидал получить в ответ холодный уничижительный взгляд, но доктор Патель отвлеклась от экранов и, потерев пару секунд глаза, посмотрела на него.
- Полагаю, что слова «стандартная процедура» и «Шерлок Холмс» редко появляются в одном предложении, - тихо сказала она, и легкая улыбка на губах немного сгладила резкость ее манер. – Однако это достаточно частая практика для пациентов с судорогами. Обычно мы ждем, чтобы тенденция стала очевидна: три или, возможно, четыре припадка, но, принимая во внимание его историю болезни, немедленные действия – наилучший вариант. Провести одновременно оба этих МРТ-исследования – самый эффективный способ продвинуться вперед.
- Меня удивляет, что его не перевели в частную клинику, - негромко заметил Джон, глядя, как на часах бегут минуты, пока одна из медсестер прошла в зал МРТ, чтобы ввести Шерлоку контрастное вещество. – Вы… Вы же не за счет НСЗ проводите эти обследования?
- Нет, мистер Холмс заверил нас, что финансовая ситуация находится под его полным контролем, и обслуживание других пациентов не будет поставлено под угрозу вследствие того, что мы используем данное оборудование, - она произнесла это таким тоном, будто во вмешательстве в делопроизводство НСЗ не было ничего необычного, и Джон заставил себя не задерживаться на мысли, за какие же ниточки пришлось потянуть Майкрофту за кулисами.
Доктор Патель вытянула шею, внимательно наблюдая за тем, как медсестра делает свою работу.
– Если бы это зависело от меня, я бы перевела его в свою частную клинику, - призналась она. – Тогда обследование шло бы и быстрее и эффективнее, но мистер Майкрофт Холмс посчитал, что для его брата лучше быть ближе к дому, если можно так выразиться. Вряд ли он вспоминает проведенное в моем учреждении время с теплотой и, должна признать, я не могу его за это винить.
Джон проследил, как вернулась в экранированную комнату медсестра, прежде чем вновь бросить взгляд на видеотрансляцию. Похоже, что Шерлок был в порядке: он слегка пошевелился, напрягая и расслабляя мышцы и готовясь к новому периоду неподвижности, как только аппарат возобновит свою работу. Джон молчал несколько минут, ожидая, что доктор Патель вернется к экранам, но та вместо этого откинулась назад, позволив радиологу выполнять свою работу.
