На мгновение Джон свел брови, не понимая, что Шерлок имел в виду, а потом попытался ткнуть пальцем в небо:
- Пищевой краситель?
- Да, из перемолотых панцирей жуков. Оттенок красного. Я слышал, какой он удушающе непонятливый, - голос звучал жалобно, но Джон склонен был считать, что причиной тому были усилия при попытке внятно все объяснить, а не сам факт, что Джону требовались пояснения. Теперь, по крайне мере, Шерлок мог хоть немного пролить свет на то, что он, черт подери, имеет в виду.
- И что ты расслышал? – Джон задал вопрос, подозревая, что и так знает ответ. В конце концов, стены квартиры на Бейкер-стрит далеко не самые толстые.
- Я не масло, а ты не тост, - вместо ответа сообщил Шерлок, повторив то же странноватое сравнение, которым ранее воспользовался его брат. – Спасибо, что не дал ему усомниться в твоих действиях.
Сообщать, что сомнения успешно одолевали его самого и без помощи Майкрофта, Джон не стал. Сейчас, когда друг выглядел столь искренне и беспомощно благодарным, это казалось неправильным. И заставляло задуматься: поступал ли хоть кто-то так же до него – не просто приглядывал за Шерлоком, но был рядом, чтобы тому было, за кого держаться.
- Он ревнует.
Джон сморгнул, изумленно глядя на Шерлока.
- Кто, Майкрофт?
Шерлок хмыкнул в знак согласия и сильнее привалился к Джону, прежде чем объяснить:
- У тебя получается обо мне заботиться… облегчить боль. А у него нет.
Джон выдохнул. Его слишком тревожило состояние Шерлока, чтобы беспокоиться насчет старшего Холмса. Он сомневался, что все настолько просто, как излагал друг, но прямо сейчас у него были иные, куда более насущные проблемы, требующие внимания.
Взгляд на часы подсказал, что пришло время очередной дозы Норазофена. Они проспали допоздна: Шерлок – по милости лекарства, а Джон – убаюканный уютом постели Шерлока и тем, что был в ней не один. А теперь быстро приближался полдень.
- Нужно сделать тебе еще один укол, - тихо сказал Джон, коснувшись со всей возможной осторожностью и нежностью вороха упругих завитков на голове друга, прежде чем выскользнуть из-под него и помочь ему улечься на диване. Стакан с водой чуть дернулся в руках Шерлока прежде, чем Джон успел его забрать. – Хочешь остаться здесь или вернуться в спальню?
Шерлок моргнул, глядя на него и на мгновение сжав губы, а затем спросил:
- А ты где будешь?
При звуках этого тихого голоса в груди у Джона что-то сжалось. Как же редко друг бывал таким, открытым и беззащитным. Джон невольно улыбнулся.
- С тобой, если тебе это нужно.
- Хочется, - поправил Шерлок. – Мне этого хочется, - он обвел глазами гостиную, меж бровями залегла небольшая складка, словно он пытался вспомнить, где находится. – Останусь здесь.
Возражать Джон не стал; как ни крути, он сам так поставил вопрос. Шерлока же, казалось, не заботило, что диван для него слишком короток. Похлопав ладонью по сиденью рядом с рукой друга, Джон встал, принес из спальни постельные принадлежности. Одну подушку положил Шерлоку под голову, другую на пол рядом, если тому нужно будет отгородиться от узких полосок света, просачивавшихся в щели между занавесками.
- Тебя накрыть? – спросил он, с облегчением улыбнувшись ответному кивку. – Насколько я понял, от прикосновений больше не больно.
Шерлок провел языком по губам и покачал головой.
- Нет, просто зудит. Это первое, что меняется.
- А дальше что? – накрывая его одеялом.
- По-разному. Обычно длится несколько дней, - протянув руку, Шерлок забрал с пола вторую подушку и неуклюже прижал ее к груди.
- Тогда позвоню в больницу, скажу, что на этой неделе не смогу выйти. Одного я тебя не оставлю, - точно выверенными движениями Джон вскрыл последнюю ампулу Норазофена, набрал лекарство в шприц и выпустил из него воздух, потом повернул руку Шерлока, обнажая молочно белую кожу и синий узор вен.
Шерлок едва ли моргнул, когда игла вонзилась в руку, вливая в кровоток скорое облегчение. Убрав шприц, Джон прижал большой палец к крохотному следу от укола. Неосознанно описывая на коже круг за кругом, он наблюдал, как туманной дымкой подергиваются светлые глаза, словно облака заволакивают лунное сияние блестящего разума.
- Засыпай.
Единственным ответом стала слабая улыбка и неловкое движение руки: Шерлок согнул ее в локте, так что пальцы самыми кончиками проскользнули по рукаву рубашки друга, по ладони и дальше, переплетаясь с его пальцами. Какой простой жест. Но Джон продолжал смотреть на их соединенные ладони, даже когда ослабла хватка Шерлока, терявшая силу по мере того, как он вновь погружался в беспамятство. Джон опять остался один.
_________________
Примечания переводчиков:
* Фрактал - геометрическая фигура, обладающая свойством самоподобия, то есть составленная из нескольких частей, каждая из которых подобна всей фигуре целиком.
http://networkologies.files.wordpress.com/2010/10/mandelbrot.jpg
http://13.gorod.tomsk.ru/uploads/5322/1315363440/Fraktaly_7.jpg
========== Глава 5: Филия, Агапе, Сторге, Эрос ==========
Майкрофт расплавился, и по этому поводу, в принципе, не стоило и беспокоиться, если бы только он также лишился способности разговаривать. Но на такое везение рассчитывать не приходилось. У густой, сладковато пахнущей субстанции в банке, что Шерлок держал в руках, не было ни лица, ни каких-либо других признаков, указывающих, что это и в самом деле его старший брат, если бы не сочащийся с поверхности самодовольный голос.
- Это еще один сон, - сказал Шерлок содержимому контейнера. – Если бы это было реальностью, ты никогда бы не поместился в столь маленькую емкость, и я не думаю, что разжиженное человеческое существо должно быть такого цвета. Тебе следовало быть розовее.
- Как проницательно с твоей стороны, - раздался сухой ответ. – Удивлен, что ты не провел эксперимент, чтобы выяснить это.
- Не будь смешным. При нормальных условиях люди не плавятся. Они скорее склонны сгорать, – Шерлок помедлил в задумчивости. – Можно, конечно, их пюрировать, но Джону это не понравилось бы.
- О да. Неоценимый доктор Ватсон, - голос Майкрофта зазвучал громче, полный скрытого подтекста. – Я уже говорил тебе, что неравнодушие – это не преимущество.
Где-то в далеких развалинах чертогов своего разума Шерлок услышал шлепок стека для верховой езды по плоти и хриплый, задыхающийся стон наслаждения, но не стал задумываться над этим.
– Джон полезен. Прекрати вмешиваться.
- Вы разобьете друг другу жизнь, он уйдет, и где ты тогда окажешься? Вновь в одиночестве,– жидкость запузырилась, и до ушей Шерлока донесся вздох. – Для тебя это будет концом.
Да, он мог представить это. С Бейкер-стрит ушел свет. Нет шагов на лестнице или медленного «тук-тук-тук» пальцев по клавиатуре. Никто не жалуется по поводу головы в холодильнике. И нет уверенной руки и скругленных линий браунинга, защищающих его спину. Джон может уйти и оставить все это – всего Шерлока – позади.
- Совсем не обязательно, что все кончится именно так, - Шерлок сел, скрестив ноги, на потрескавшийся пол, безо всякой нежности поставил рядом банку, и принялся водить пальцами по изломанным линиям перед собой, нанося на мысленную карту их глубокие расселины и слушая их истории. – Это риск, а не определенность.
Он наклонил голову, силясь заглянуть вперед в попытке разобрать нити сплетенных в узел вероятностей, чтобы соткать из них гобелен, рисунок которого он мог бы понять. Не хотел он оказаться тем, кто разрушит Джона, растерзает его на клочки и пустит по ветру, заставит его уйти, но что можно сделать, чтобы предотвратить подобный исход? Что приведет к разрыву: правда или молчание?
Находясь в глубинах своего подсознания, Шерлок почувствовал здесь поворотную точку. Возможно, что, проснувшись и придя в себя, он совершенно забудет об этом, но когда сегодня утром он открыл глаза и обнаружил рядом в кровати Джона, то ощутил, как перед ним раскрылись другие возможности. На этот раз он видел не убийцу и мотив, не преступление и наказание. Он увидел свое собственное будущее, и все тонкие нити, ведущие туда, каким оно могло бы быть.
