Молодая вервольф улыбнулась безумной улыбкой: “Айрин, просто Айрин”. После чего протянула ей зелье подозрительно зеленого цвета: “Пей”.

     -Спасибо, я не…

     -Пей!

     -Хорошо,-Лисичка сделала маленький глоток, но и его хватило, чтобы комната закачалась, а на лбу выступил холодный пот.

     Шаманка с улыбкой смотрела на это зрелище, после чего продолжила: “Знаешь, я живу в этих лесах не первое десятилетие и знаю обо всех существах, что живут на этих землях, но месяц назад мои разведчики донесли до меня странные слухи. О том, что в наших лесах появилось нечто, что словно чума убивает всех подряд. Конечно, я отправила отряд на разведку, десять лучших охотниц”.

     Молчание.Инари вдруг почувствовала, как качка усилилась, а к горлу подкатил неприятный комок тошноты. Тело бросило в жар.

     -Вернулась лишь одна, кричала о странной магии и умоляла уходить из этих лесов, -Айрин испуганно поджала хвост и прижала уши.

     -Да, о магии. И с каждым днем они все ближе, - шаманка потянулась за спину и достала оттуда потертый мешок. Секундное раздумье и она вывалила содержимое прямо перд Тарквинией: “Вот, посмотри”.

     Череп. Череп мертвого человека. Изуродованный человеческий череп нашпигованный непонятными железками и изрисованный незнакомыми символами. На секунду Инари показалась, как в глубинах его глаз вспыхнул и погас зеленый огонь.

     -Это она принесла с собой. Занятная штука. Никогда такого не видела, хоть и училась в высшей магической академии Лескатии. Как думаете, возможна ли работа некроманта?

     -Некро…. Что?! В этих лесах есть некроманты?! - Планы Тарквинии по добыче кусков камней разбились вдребезги. Она лишь слышала рассказы об этих чудиках, что поклонялись культу смерти (сами они называли его культом жертвенности человека) и точно знала, что если рядом бродит некромант, то её задача оказаться подальше от этого места.

     -Да, нам потребуется ваша помощь. Духи сказали мне, что завтра прольется кровь.

     -Простите, но если вам нужна помощь с этим, то вы не по адресу, - опять это противное чувство тошноты. На этот раз Инари лишь усилием воли сдержала рвотный позыв. В глазах на мгновение потемнело.

     -Эй, мы дали вам кров и еду! Отказ не принимается, - в рычании Айрин явственно читалась угроза.

     -Нет, мы не самоубийцы. Мы уйдем завтра, чего и вам советуем!,- Тарквиния уставилась в пол, ощущая странную тяжесть. Голова кружилась, - проклятое пойло, тупые шавки (конечно, она сказала это не вслух)

     -Что? Как смеешь ты бульк. Бульк.

     Тарквиния оторвала взгляд от земляного пола палатки, утрамбованного ногами бесчисленных посетителей и посмотрела на Айрин. В следующее мгновение она застыла от ужаса, забыв даже про свое недомогание. Волчица пыталась что-то сказать, но при каждом ее слове раздавался лишь булькающий звук из-за крови, что сейчас наполнила ее рот. Вдоль всего тела шел длинный, аккуратный надрез, который сейчас угрожал разойтись и превратить ее внутренности в наружности.

     -Дитя, с тобой все в порядке?, -половина лица шаманки было сожжено, а левая рука напрочь отсутствовала.

     Инари в ужасе выскочила из палатки, видя на месте утлых строений лишь пепелище. Тлеющие угли под дождем и запах горелого мяса. Со всех сторон к ней приближались злые вервольфы. Их чуткий слух уловил ругань в хижине шаманки и теперь они с рычанием окружали ее кольцом. Тарквиния упала в грязь, что показалась ей лучше лучших постелей этого мира, а ледяные капли дождя вдруг стали теплыми, почти горячим. Ее вырвало. Перед тем, как провалится в обморок она услышала голос Гвиневры, что доносился словно издалека: “Назад! Прочь, мерзкие шавки, пока я вас на шашлык не пустила. Сквозь закрытые веки она увидела вспыхивающие огоньки, а потом, как чьи то крепкие руки подняли ее из грязи куда-то понесли. Потом она отрубилась. Уже окончательно.

     ***

     -Уже проснулась? Долго же ты. Видать крепкая была дурь, - Гвиневра сидела рядом с ней, укрыв ее одеялом и прижав к себе, - какая же я дура,что отпустила тебя в одиночку. Хотя и ты хороша, неужели их дурман от травяного чая не отличила?!

     -Они заставили, - голос Инари был слаб, словно после долгой болезни.

     -Проклятье. Проклятье, проклятье, проклятье!,- В голосе Саламандры сквозила злость, - что они сделали?

     -Рядом некроманты.

     Саламандра неверяще посмотрела на нее, после чего нахмурилась.

     -Теперь все понятно. Показное дружелюбие ведь не просто так появилось. Но некроманты! Почему эти дуры просто не ушли?! А ты в этом уверена?

     Вместо ответа Инари лишь прижалась к ее теплому бочку, слабо всхлипывая.

     -Тише лисенок. Тише. Все позади.

     -Она сказала, что они будут здесь уже завтра. Мне страшно.

     Саламандра лишь произнесла несколько слов, от которых Инари покраснела бы, будь у нее на это силы.

     -Опять у нас все плохо. Хорошо малыш, слушай. Во время драки держись поближе ко мне, стой за моей спиной. А когда я крикну “Беги”, то умчишься в деревню, не оглядываясь назад, и ни в коем случае не останавливайся. Понятно?!

     -Да.

     -Я серьезно. Даже если увидишь, что меня нет рядом. Просто беги. Встретимся позже. За меня не волнуйся. И даже не думай использовать свою магию провоцируя их на атаку, иначе все уши пообрываю потом!

     -Хорошо, - лисичка вновь прижалась к теплой чешуе Саламандры. Огонь, что мог в бою опалить доспех, прожигая до костей, сейчас лишь согревал и был почти мягким на ощупь.

     -Вот выпей этого. Тебе станет лучше. Не бойся, это всего лишь отвар лесных трав.

     -Почему ты так заботишься обо мне? Ты же всего лишь наемник, - Инари с трудом открыла слипающиеся глаза, отмечая как костер внутри хижины подчеркивает морщинки в уголках глаз стареющей женщины.

     -С тобой не скучно, к тому же ты напоминаешь мне о дочери, - голос воина вдруг стал нежным и отстраненно далеким, словно она сейчас была далеко-далеко.

     -Дочку? Ты никогда не рассказывала о ней.

     Гвиневра улыбнулась, погладив Тарквинию гордую по ее длинным волосам.

     -Расскажу, когда выпутаемся из всего этого.

     Инари лишь вздохнула и , прижавшись к ней еще крепче, закрыла глаза. Минуту спустя Гвиневра услышала ее мерное дыхание.

     Ее дочка. Такая же гордая, хвастливая, амбициозная и энергичная. В уголках глаз появились слезинки. Как же ей ее не хватает. Упрямая как осел, она не слушала ничьих предупреждений, даже тогда, когда она чуть ли не кричала на нее.

     Ей приглянулся один парень из деревни. Такой же подтянутый, мускулистый и с примесью изрядной гордости в глазах. И эта дура решила испытать его в бою, присоединившись к местным оркам во время рейда. Чтобы в честном бою скрестить с ним мечи, продемонстрировав ему свою отвагу и доблесть.

     В ночь перед битвой они поссорились. Она хотела чтобы та сидела дома и не участвовала в подобном, а ее дочь, ее сокровище, ее Гаура лишь обматерила ее, назвав старой старухой и что она найдет свою любовь несмотря ни на что.

     В ту ночь Гвиневра выгнала ее на улицу, сказав что у нее нет дочери. Да еще и сыпала проклятиями в догонку.

     Утром Гаура погибла. Была убита рукой своего любимого. Оказалось, он был паладином, изгнанным из ордена за азартные игры и драку с первым священником (был пьян). Как ей потом рассказали выжившие орки, два взмаха, два выпада - все, что успела сделать ее глупышка преждем чем это чудище снесло ей голову.

     Вечером она сняла ее голову с пики, что стояла на отшибе деревни. И в ту же ночь выплакала все свои слезы, прося прощения у отрубленной головы, что взирала на нее с холодным безразличием из своих мертвых глаз. С первыми лучами Солнца Гвиневра покинула обжитый дом, забрав те скудные накопления, что остались после смерти мужа и ушла, стараясь забыть свою прежнюю жизнь.

     -Спи, малыш, - она прижала Инари, чувствуя как та инстинктивно обхватила ее. Завтра будет тяжелый день.