Пельцер ворвалась — да, снова ворвалась! — под звуки «Яблочка» в брюках, полосатой кофточке, похожей на тельняшку, в бескозырке на голове. Когда отзвучали первые такты и никто в зале еще не верил, что это — всерьез, из-за кулис выскочили два молодых матроса. И начался танец, какого еще не видели ни ленинградцы, ни корабельные палубы, танец, презревший не только гром пушек, но и само время. Блокадная «бомба» оказалась замедленного, точнее — продленного действия. Ветеран опереточной сцены, зажигательная артистка отбивала чечетку, как делала это на холодной сцене блокадной Александринки много лет назад… Остается добавить, что в том недавнем восемьдесят третьем году, когда на сцене ленинградского Дворца культуры имени Первой пятилетки бушевал этот танец, исполнилось пятьдесят семь лет сценической деятельности замечательной артистки.

Сейчас вы закроете эту книгу и окончательно вернетесь в настоящее время. Оно соткано для вас из других дней и ночей, иных будней, новых праздников. У настоящего времени — свои тревоги, радости, подвиги. Блокада, оборона Ленинграда, искусство осажденного города уходят все дальше и дальше — для молодых, родившихся после войны, и никуда не уходят для тех, кто жил в те дни в Ленинграде.

Настоящее время отмечает сорокалетие великой Победы над фашизмом. Много это или мало — сорок лет? Люди, рожденные в мае сорок пятого года, могут сегодня стать дедушками и бабушками. А для их внуков, делающих первый вздох, трагические события сороковых годов двадцатого века, хроника «ревущих сороковых» встанут на школьных уроках в один ряд с Троянской и Столетней войнами, первой мировой. О Троянской написана «Илиада». О Столетней писали А. Франс, П. Мериме, Б. Шоу. О первой мировой — А. Толстой, Э.-М. Ремарк. А «проходя» на уроках Великую Отечественную, учителя «зададут» ребятам прочесть «Василия Теркина», «Живых и мертвых», «Февральский дневник».

Но живо еще и мое поколение. Это наши дети родились в сорок пятом. И первая половина сороковых годов — памятный для нас урок истории. Живы еще и ветераны. Это им надевают красные галстуки на пионерских линейках и торжественных вечерах. Есть, к кому и сегодня можно обратить слова: «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…»

Повторяю еще раз: не обо всех героях блокадного искусства удалось рассказать в этой книге. Что делать?.. Могу лишь привести заключительные слова из «Василия Теркина»:

«Театр в квадрате обстрела» — книга про многих бойцов. Пусть они долго будут жить на этих страницах.

Академик архитектуры А. Никольский суровой блокадной порой рисовал в дневнике арки Победы для будущей встречи воинов.

Музейные сокровища эвакуированы.

В читальных залах Публичной библиотеки места по-прежнему заняты.

Е. Копелян выступает перед краснофлотцами.

О. Берггольц.

Радиожурналист Л. Маграчев ведет фронтовой репортаж.

Репродуктор исправлен!

М. Петрова.

М. Петрова и М. Павликов играют сцену из спектакля «Русские люди».

Весной сорок второго программки в Ленинграде печатались даже для рядового камерного концерта.

Когда Д. Шостакович начал писать Седьмую симфонию, ему не было тридцати пяти…

Концерт из произведений П. И. Чайковского. За дирижерским пультом К. Элиасберг, солистка Н. Вельтер.

Вс. Азаров, О. Матюшина и Вс. Вишневский на Песочной, 10.

«Боевой листок № 1» трех соавторов. За время работы над музыкальной комедией было выпущено 11 таких шуточных стенгазет.

Первое чтение актерами Театра музыкальной комедии новой пьесы «Раскинулось море широко».

Заведующий театрально-декорационными мастерскими скульптор С. Евсеев участвовал в оформлении почти всех блокадных спектаклей.

Вот она — блокадная опереточная «бомба» Н. Пельцер. Ее партнер — А. Камков.

В. Свидерский в спектакле «Раскинулось море широко» играл, конечно же, Бронзу.

Сцена из спектакля «Раскинулось море широко».

Сцена из спектакля «Офицер флота».

Главный режиссер Театра Балтийского флота А. Пергамент и В. Честноков.

В. Честноков в спектакле «У стен Ленинграда».

Сирано де Бержерак В. Честнокова в те дни тоже сражался против фашизма.