– Может, стоило побороться за трон Вертании? – тише спросила я. Но с грустью поняла, что уже поздно ворошить этот пепел.

– Не с Феруа. Против него у меня никаких шансов, – удивил Райан.

На мой вопросительный взгляд, он лишь загадочно улыбнулся.

– Что же такого в этом новом правителе? – изумилась и Киви.

– Правитель, как правитель, – вместо Райана ответила Элания. – Суров, справедлив и, что немаловажно, обещает лучшую жизнь своему народу. И народ верит ему.

– Он на службе у короны, сколько я себя помню, – произнесла я, стараясь начать рассуждать хоть с чего-нибудь, с малейшей зацепки. Что такого в Артуа Феруа, что Райан не оставляет себе шансов? Он служил короне Астарии, был палачом, причем убийствами развлекающий многотысячную публику. Наверняка у него полно полезных знакомств, но они есть у всех, кто мало-мальски сообразителен и приближен к светской жизни. В чем же преимущество? В возрасте, опыте, известности?.. Палач… Я посмотрела на Райана и сказала: – Ты получил о нем всю информацию, которая была в Нестаргоне. Черный Паук. Откуда у палача это прозвище?

– Ты в верном направлении, – улыбнулся Райан. – Продолжай.

– Опять секретничаете?! – возмутился Мони.

– Нет. Просто хочу, чтобы Ориса сама додумалась до нужных ей ответов. А еще было бы неплохо, чтобы вы все тоже присоединились к ней. Заодно и вечер скрасим.

Элания все-таки сморщила носик и вздернула подбородок. Кажется, ее тоже заинтересовала беседа. Киви пожала плечами и сразу отказалась:

– Не хочешь говорить – и ладно. Все равно не понимаю, зачем нам это все.

– А мне интересно, – произнес Мони, – хоть я тоже ничего не понимаю.

Я же задалась другим вопросом: какую цель преследует Райан? Зачем ему этот разговор сейчас? Пытается отвлечь нас от Мертвого леса?

Языки пламени отсветами танцевали на нашей одежде, лицах и особенно четко отражались в глазах каждого. Мы, переглядываясь, надолго замолчали.

Артуа Феруа – Черный Паук. В Астарии не каждый знал его имя, но прозвище… Пожалуй, любой ребенок сказал бы, кто это. Я и сама не помню, когда впервые услышала о нем. В этой стране до сих пор казнят преступников и неугодных королевству людей. Для страшного мероприятия отведены две площади. Одна шире, больше, но она лишена величия: на помосте плаха, виселицы, а чуть поодаль дорога из щебня и битого стекла, по которой лошади протаскивают жертву. Там справляются обычные палачи. А вот вторая площадь обустроена роскошней и изощренней. Именно там Черный Паук мучил своих жертв, устраивая целое представление. Поговаривали, Паук любил искусство, оттого и казни его выглядели великолепно и собирали огромное число зрителей.

Однажды и я была свидетельницей ужасающе-красивого зрелища. Тогда казнили юношу, которого обвинили: в шпионаже, распутстве с одной из племянниц короля и посягательстве на честь младшей принцессы. Он был привлекателен, несмотря на неприкрытую гордыню. Он до последнего смотрел на толпу свысока. Его раздели по пояс и растянули на дыбе. Долго зачитывали приговор, а затем он закричал. На молодом теле стали появляться кровавые рисунки, но кровь при этом не вытекала из ран. Возможно, она не успевала, потому что раны мгновенно затягивались, а может, ей не позволяли. Рисунки из ран кровавыми змеями ползали по нем, формируя подвижные узоры. Это длилось долго, и всякий раз узоры складывались во что-то впечатляющее.

Когда юноша потерял сознание, к нему на помост поднялся целитель. Он исцелил его и привел в чувства. После чего началась кульминация.

Парень снова истошно закричал. На этот раз на его теле появились красные точки, из которых текла темная кровь. Следом за ней показались ростки. Они росли быстро и превращались в бутоны. Бутоны светлели, тяжелели, но, раскрываясь белыми цветами, поднимались к солнцу. К концу казни на помосте стояла молчаливая цветочная фигура, под которой растекалась лужа крови.

Это теперь я понимаю, что тогда над идеей Феруа трудились маги крови и земли. Тогда же все казалось необъяснимым чудом.

Черный Паук… Ему аплодировали, его имя звучало над площадью – его любили. Любили за жестокость, нашедшую проявление в прекрасном. Любили многие: от высшей знати до нищих. Он никогда не казнил простолюдинов. Вероятно, он просто не считал их достойными трат своего времени, но, возможно, это было стратегическое решение, чтобы не терять их расположения. В любом случае он был любимчиком простолюдинов, как палач, несущий справедливость и возмездие знати.

Черный Паук – он сам выбрал себе это прозвище? Пауки вьют паутину. И зачастую узоры паутины – то еще искусство, требующее времени и навыков.

Да, верю, Райан не смог бы ему ничего противопоставить.

– То, как нашли королевскую семью… – нарушила я тишину, озвучивая свои мысли. – Никогда не задумывалась, почему их трупы нашли именно так.

– Я думал, ты поняла сразу, – Райан нахмурился.

– Меня не планировали отправлять на их убийство, – оправдалась я. – Меня готовили выполнять другую роль, другие обязанности.

– А как их нашли? – все-таки заинтересовалась Киви.

– Насколько помню, – задумчиво заговорила Элания, ударяя указательным пальцем по уголку губ, – Фредрига нашли во всем его величии. Чаша вина у ног, а сам он сидел на троне… Но с этим-то все понятно.

– Что понятно? – взвился Мони. – Тебе понятно, а мне – нет! Хватит говорить загадками! Рассказывайте все подробно!

– Это манипуляция для простолюдинов, – пояснил Райан. – Если бы его просто убили, люди бы увидели смерть правителя. Потеря всея и вся, всеобщее горе, траур, поиск убийц общими силами и ненависть к ним. А так, сам посуди, они читают газету, передают новость из уст в уста, и постепенно слово «убит» меркнет на фоне подробностей.

– Теперь я точно ничего не понимаю, – призналась Киви.

Райан милостиво продолжил пояснять:

– Что в Астарии, что в Вертании большая часть людей нищенствует. Найти работу непросто, прокормить семьи удается с трудом. И тут слухи о кончине монарха переполнены подробностями о небывалой роскоши. О них ведь не умолчали. Уверен, никто даже не пытался сохранить все в тайне. – Он с усмешкой спросил: – Теперь понятнее?

– Неужели такое работает? – изумился Мони. – Дураку ведь понятно, что его вырядили перед смертью! Его подставили!

– Почему же? – Райан вскинул бровь. – На нем была его церемониальная одежда – из королевского шелка. И драгоценности принадлежали правящей семье. Невиданные богатства. Стоимость того, что было на нем, попала в газеты. Многие, кто работает по шестнадцать часов в день, не знали таких цифр до этого. Они просто радовались, что им повезло найти работу. Что у них есть где заработать на кусок хлеба. В газетах обмусоливали и вино, которое было в его чаше. За деньги, потраченные на одну бутылку, можно прокормить десятки семей в течение года. – Выдохнул шумно и улыбнулся. – У вас в Террийске другие условия, Мони. Да и в Нестаргоне экономика процветает. Теплый климат, плодородные почвы, живая торговля. У вас есть возможность жить, а у них в любой момент могли отобрать возможность выживать. И они каждый день жили с этим.

Мони сглотнул, бросил беглый взгляд на сумку с припасами, на котелок и тихо спросил:

– А как нашли остальных?

– Колотая рана в шее, – ответила я. – У всех. Они спали в своих покоях.

– И вот тут! На этом моменте, – громко произнесла Элания, поднимая руку, – я не понимаю. Даже мой отец не разобрался в послании. А это ведь послание?

Я вдохнула, промычала, выдыхая, и сказала:

– У вас не едят свинину.

– Свинина? – переспросил Райан, удивляя меня. Вот это да… Он не понял, что мятежники хотели сказать? – А она тут при чем?

– Ты не связал? – Я все еще не могла поверить, что он не догадался. – У наших крестьян основной скот – свинина. Да и во время охоты на кабанов тоже использовались два способа убийства. Им не режут шею, как другим, ее прокалывают. Колют либо в сердце – это считается более гуманным, чтобы животное умерло быстро, либо спускают кровь, прокалывая шею. Тогда свинья умирает дольше, а ее кровь набирают в ведро и пьют, пока она свежая. Не смотрите так! У северных народов есть поверье, что свежая кровь способна придать сил.