Он направлялся к выходу, но, поравнявшись со мной, остановился. Заинтересованно посмотрел на меня. Разглядывая лицо, потянулся к нему рукой. Окровавленные пальцы почти коснулись подбородка, обдали теплом. Трикс дернулся за моим плечом, но я опередила его. Секунда – и перочинный нож согрел правую руку. Клинок уперся в шею Бау. Второй рукой я держала его за запястье. Если попытается вырвать руку, я прирежу его. Он умрет так же, как убил ни в чем не повинного мужчину.

Страшно. Очень страшно. Ладони вспотели, и нож, казалось, вот-вот выскользнет. Напряженные руки била мелкая дрожь, а ноги потяжелели, приросли к полу. Мне не нужны проблемы. Я хочу жить. И жить где-нибудь подальше от таких людей вроде Бау.

Выставив на обзор ладонь второй руки, Джеймс плавно отступил. Я разжала свою руку, освобождая его и позволяя отдалиться еще на пару шагов. Так просто? Неужели испугался хрупкую девушку? Посмотрев мне за спину, он сдержанно улыбнулся и кивнул. Я оглянулась, и на сердце потеплело. Киви сжимала кулаки, грозно взирая на пирата. Райан окутал нас защитной магией, Элания призвала огонь, а Мони полоснул руку ножом и откинул его на ближайший стол. Лишенные искры не увидят магию, но по нашим действиям и пассам они прекрасно поняли, кто перед ними. И только я забыла, кем являюсь.

Кивнув на прощание Нириану, мы покинули кабак. На улицу опускалась темнота, ветерок студил нагретую землю. Я накинула капюшон. Мы спешили, оставляя город позади, и лишь за его стенами смогли выдавить из себя улыбки. Чужие проблемы не касались нас, и мы стремились забыть обо всем плохом. Вспоминали хорошее, шутили и смеялись. Киви вдруг расплакалась— запоздалый шок догнал ее у городских ворот. Мони крепко держал возлюбленную за руку и невзначай подсказывал нам, какими темами ее можно отвлечь.

Двадцать первое августа. Еще пять дней, и в академию начнут возвращаться учащиеся, а еще через день – поступление.

Пахло выпечкой. Линди сегодня осталась в академии и с самого рассвета приводила себя в порядок, потом пила чай и шуршала пакетиками с булочками. Несколько минут назад она куда-то тихо ушла. Жаркое солнце разогрело комнату, и я скинула с себя одеяло. Белую шелковую ночнушку до середины бедра тоже хотелось снять, но это было бы уже слишком.

Вставать я не планировала. Десять минут полежать, и дремота снова одолеет.

Снился сад. Фруктовые деревья наполняли округу весенними ароматами. Нежное солнце подмигивало сквозь листву, трава ласкала босые ступни. Дерево с пышной кроной манило, плавно покачивало ветками, усыпанными белыми цветками. Прямо на моих глазах один цветок превратился в плод. Я поднесла руку, и персик упал на ладонь. Спелый, наверняка сочный и сладкий. Носом втянула запах и приоткрыла рот, собираясь попробовать лакомство.

Бух! Бух! Вжик!

Я подскочила на кровати. Сердце колотилось от испуга. Что это было? Показалось?

Бух! Бух!

Нет. Звук из коридора. Приподнялась, выглянула в окно. Убедилась, что солнце только встало. Каким придуркам понадобилось что-то ремонтировать на рассвете? Где их элементарное уважение к соседям? Покачала головой, глядя на дверь, но снова легла. Несмотря на жару, спряталась под одеялом.

Вжик!

Я прорычала. Накрыла голову подушкой и крепко прижала к уху.

Прошло время. Персик снова оказался в моей руке. Я поднесла его к губам, приоткрыла рот.

Бух! Бух! Бух!

Вздрогнула, растеряв картинку.

Ну знаете! Потерла глаза, хорошенько зевнула. Вежливо попрошу отложить молоток на пару часов и не прикасаться к нему, а потом продолжу спать. Поднялась и, кутаясь в одеяло, сонно побрела к двери. Ноги запутались – я с грохотом повалилась на пол.

– Черт!

Под очередное громкое буханье отпихнула ногами одеяло и поспешила к назойливым соседям. Набирая побольше воздуха в грудь, распахнула дверь и обомлела.

Дверь напротив тоже оказалась нараспашку. Усатый плотник возился с замочной скважиной, устанавливая весьма знакомый замок. Комнату наполняла невероятно теплая атмосфера. Линди, облокотившись на стол и подпирая щеку ладонью, мило беседовала с Тиретисом. Над кружками, стоявшими перед ними, поднимался пар. Я осторожно посмотрела на Риаса. Он находился в коридоре. Прислонившись плечом к дверному косяку, отхлебывал чай из моей кружки и оценивающе разглядывал меня. Только ли оценивающе? Взгляд выражал голод. Возбуждение.

Я зажмурилась. Забыла о халате! А кружка?.. Из чьей кружки он пьет?!

Открыла глаза, сжала кулаки и быстро подошла к Риасу. Он догадался о моих намерениях – хохотнув, высоко поднял кружку. Привстав на носочки, потянулась за ней, но он отклонился назад. Я едва не налегла на него: ощутила тепло чужого тела и отшатнулась.

Ухмыляется гаденыш!

– Вы! Ты со своим принцем! Знаешь, где у меня сидите?! – прошипела я.

– Доброе утро, милая. – Риас ласково улыбнулся. – Разве так встречают новых соседей? Бери пример с Линди! Тебе есть чему у нее поучиться.

– Отдай! Мою. Кружку.

На миг поморщился, дернув носом.

– Вредная, неблагодарная, лохматая к тому же, – довольно протянул. – Ты, кстати, поцелуй мне должна. Не забыла? Думаю, Кобеан запомнил на всю жизнь. – Опять хохотнул. Вздохнул глубоко и поинтересовался: – А он видел, как ты соблазнительна в этом пеньюарчике? Может, пока тут работы ведутся, покажешь мне остальную часть своего гардероба?

Он не скрывал похоть. И не собирался! Медленно облизал нижнюю губу.

Хорошо, хоть не мою. С него станется.

Очень хотелось осадить наглеца за утренние издевательства, поставить на место. Я бы ударила как следует, но плотник не терял возможности полюбоваться моими ногами и часто оглядывался. Лучше проявить хоть немного скромности, но и спуску давать не следует. Риас просто не оставляет мне выбора!

Хлесткая пощечина стерла похабную улыбку. На лице Риаса и следа от веселья не осталось, а вот щека мгновенно заалела. Он не двигался и смотрел в пол, дыхание становилось глубже, шумнее. Медленно поднял на меня глаза, и я внутренне подобралась. Взгляд не сулил ничего хорошего, зрачки дрожали. Риас неспешно опустил кружку, протянул мне. Я осторожно, стараясь не касаться напряженных пальцев, забрала ее. Обхватила двумя руками и прижала к груди. Попятившись к комнате, следила за Риасом. Он предупреждающе покачал головой – не вздумай бежать – и кинулся ко мне. Я проворно развернулась, перескочила порог и захлопнула дверь перед его носом. Быстро поставила кружку на полку и задвинула щеколду. Отступала от двери, опасаясь, что он вышибет ее. Но псих даже за ручку не дергал, и я облегченно вздохнула.

Тоже мне. Разозлился… Характер показывает.

Заснуть так и не удалось. Кружку из вредности не мыла. Раз Линди ее взяла, пусть в порядок и приводит. Умылась, надела костюм для практики. Как сказал Хасир: «Приличия приличиями», – но в Мертвом лесу и умереть можно. Лучше ко всему привыкнуть и прочувствовать.

Зной осаждал улицу. Жаркое марево поднималось над брусчаткой, листья замерли в безветрии. Я отступила от окна и стала собирать волосы в высокий хвост. Проходя мимо зеркала, зацепила краем глаза свое отражение и невольно остановилась.

Безукоризненный костюм. Темный – не маркий, не броский, – то, что надо. Прислушиваясь внимательно, вытянулась на носочках – эластичные сапоги беззвучно изогнулись, принимая форму стопы. Чувство, будто в носках. Но как же иначе? Они самые дорогие из комплекта. Качественный пошив, да к тому же каара – редкое существо в Ирфриде, и его кожа высоко ценится. Брюки облегали ноги, тянулись в меру, а в нескольких кармашках уже лежали артефакты. К крепкому поясу с крупной матовой пряжкой цеплялись ножны, чьи нижние ремешки окольцовывали еще и бедра. Короткий черный жилет спрятал угольную рубашку; на лацканах плелась затейливая вязь темно-зеленого цвета – фамилия и имя господина Науди; кожаные ремешки жилета крепко стягивали полы на животе. Еще один находился чуть выше поясницы, о нем я знала, но совсем не ощущала. Черный капюшон скрывал в себе белый, чьи края сейчас едва виднелись.