Прежде чем Кэтрин могла что-то ответить, он продолжал уже более суровым голосом:

— А Джеймс — ты его любишь?

— Ну конечно, люблю.

— Понимаю! — прорычал он, как будто она его ударила.

— Нет, Мэт, — устало сказала она. — Ты не понимаешь. Я люблю его так же, как Дэйва и Дэна. Я не влюблена в него. А это огромная разница! Я пыталась ему это объяснить, когда он предлагал мне уехать.

— Он — что? — еле слышно спросил Мэт.

— Он просил меня развестись с тобой. — Кэтрин вздохнула. — И уехать с ним, пока ты не вернулся из Шотландии.

— Проклятый ублюдок! — злобно проревел Мэт. — Когда я с ним разберусь, он сочтет себя счастливым, если найдет работу поденщика. Этот ползучий…

Кэтрин лежала, слушая его ругательства, но потом не выдержала и закричала:

— Мэт, прекрати! Джеймс — твой брат, и он любит тебя.

— Он? Да уж, действительно любит!

— Любит, и больше, чем ты можешь вообразить. Он говорил мне, что уважает тебя больше, чем кого бы то ни было, но он не может спокойно смотреть, как ты… — Она остановилась, пораженная собственной откровенностью. Что она тут несет?

— Давай договаривай! — потребовал он. — На что он не может спокойно смотреть? Как я что?

Она поколебалась, но все-таки прошептала:

— Как ты уничтожаешь меня.

— Я тебя уничтожаю? Он так считает? А ты, ты тоже так считаешь? Кэйт, я даю слово, что никогда не хотел причинить тебе вреда.

Уже не в состоянии остановиться, она прошептала:

— Когда женщина влюбляется в мужчину, она сама дает ему оружие против себя. От нее почти не зависит, как он им воспользуется.

Прошло несколько секунд, и Кэтрин вдруг поняла, что Мэт лежит абсолютно неподвижно, даже не дыша. И тут смысл собственных слов дошел до нее. Боже, она сама дала ему знать, что в его руках это оружие. Потрясенная, она судорожно пыталась что-то придумать, чтобы отыграть свой ход. Вдруг Мэт резко сел на кровати, обнял ее за плечи, притянул к себе, а потом медленно опустился на спину, не выпуская ее из объятий.

— Ты любишь меня? — взволнованно спросил он. — Ты любишь меня?

Она молча кивнула.

— Не слышу.

И она честно ответила:

— Да.

— К черту все сделки. Никаких разводов. Никогда! Ты можешь убегать сколько хочешь, Кэтрин, если тебе так нравится, но я всегда найду тебя и верну обратно. Ты моя и останешься моей до конца жизни.

Он нежно прижал ее к своей груди и взял в руки ее лицо. Зарывшись пальцами в ее густые волосы, он притянул ее к себе и поцеловал требовательно и властно.

Немного позже, усталый и счастливый, Мэт лежал на боку, обнимая ее. Его губы касались ее лба, и он развлекался тем, что дул на локон, падавший ей на лоб. Кэтрин поежилась и прошептала:

— Не знаю почему, но я чувствую себя здесь очень уютно. Как дома.

Приходя в себя после занятия любовью, она захотела сразу же отвоевать себе хоть немного независимости.

— Я хотела бы вернуться на работу, — заявила она.

Кэтрин ждала, что Мэт рассердится, и вздрогнула, услышав его смех.

— Пожалуйста, — сказал он. — Ты хочешь работать в офисе?

— Нет, — смущенно ответила она, почувствовав его губы у себя на лбу. — Мне лучше работать дома, чтобы быть поближе к Джонни.

— Ты будешь опять работать у меня в кабинете? — Он провел пальцем по мочке ее уха, и она слегка вздрогнула.

— Да.

— Ты любишь свою работу, правда? — Слова были едва различимы, потому что, говоря, он водил губами по ее волосам.

— Да. — Ее дыхание становилось прерывистым. Ее рука лежала на его груди, и вот ее пальцы как будто сами по себе начали поглаживать курчавые волоски.

— И что, она приносит много денег? — начал было Мэт, проводя губами от ее лба к углу рта. Но сразу ойкнул — ее мизинец запутался в густой поросли на груди. Кэтрин хотела убрать руку, но он остановил ее, накрыл своей рукой и стал двигать по своей груди. — Так что, ты много получаешь за работу? — повторил он.

— Да, — простонала она, чувствуя, как в ней опять пробуждается желание.

Его язык скользил по ее верхней губе снова и снова. Почувствовав, как она задрожала, впившись пальцами в его кожу, он прошептал:

— Ты хочешь меня опять, Кэйт?

— Да. Да, Мэт.

Блаженство. Это было единственное подходящее определение для тех двух дней, которые они провели вдвоем в горах. А сейчас, на третье утро, Кэтрин потягивалась и счастливо улыбалась. Мэт уже встал и вышел из спальни, и она раскинула руки в стороны, наслаждаясь теплом постели. Она чувствовала себя отдохнувшей, все напряжение ушло, и теперь она сонно вспоминала прошедшие два дня.

Мэт в первый же день отпустил Дарси на праздники, и они поехали к дочери в Аллентаун. Кэтрин готовила еду, убирала, кормила Мэта, а вчера принесла ему бутерброды, когда он лениво развалился в кресле, следя за футбольной схваткой по телевизору. В середине игры она наклонилась к его креслу, небрежно спросив:

— И кто выигрывает?

С поразительной быстротой он схватил ее за талию и усадил рядом с собой, шутливо прорычав:

— А кому какое дело?

Он овладел ею прямо на кресле, при свете дня, а Кэтрин, забыв всякое смущение, наслаждалась каждым мгновением.

Она позвонила Тому и, не вдаваясь в объяснения, сказала ему, что с ней все в порядке. Потом с ним говорил Мэт. Сначала он разговаривал на повышенных тонах.

— Да, я знаю, что она твоя мать. Но она и моя жена в то же время, а я, черт возьми, отец твоего брата. — Затем он заговорил успокаивающим тоном. — Том, я даю слово — в том, что вы с матерью слышали, нет ни слова правды. И я обещаю тебе, что моя сестра и ее подруга не посмеют чем-либо задеть твою мать. Никогда!

Мэт понес ее в душ, несмотря на громкие протесты. Там он заботливо наполнил ванну и стал нежно проводить по ее телу губкой, побуждая сделать то же с ним.

Лежа в кровати, Кэтрин ожидала Мэта. От одного воспоминания о тех минутах щеки Кэтрин порозовели, а тело, словно храня память о пережитом, начинало покалывать от желания. Как раз в этот момент вошел Мэт, бодро говоря:

— Кофе уже готов, так что… — Увидев, что она лежит, полузакрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице, он спросил: — Что, приятные мысли?

Его улыбка заставила ее сердце биться быстрее, а щеки загорелись еще ярче. Она протянула к нему руки, впервые в их отношениях подчиняясь импульсу.

Глаза Мэта вспыхнули светом желания. В три прыжка он пересек комнату, бросившись на нее, придавив своим тяжелым телом. Обняв ее, он слегка поцеловал ее, затем припал к ее губам в долгом страстном поцелуе.

— Ты будь лучше поосторожнее, моя Кэйт. Или тебе придется провести большую часть нашего последнего дня не сходя с этого места.

Упоминание о возвращении домой испортило Кэтрин настроение. Ее руки, обнимавшие Мэта, разжались.

Мэт поднял голову и взглянул ей в лицо.

— Не отгораживайся больше от меня, Кэтрин, ни сейчас, ни когда мы вернемся домой.

Она взволнованно тряхнула головой.

— Мэт, я не хочу пока возвращаться. Я боюсь, что все опять испортится, что все будет по-прежнему. Разве это обязательно?

— Ты же знаешь, что обязательно. Мы должны провести какое-то время с родителями. А потом будет этот дурацкий прием Бет.

— Ненавижу приемы Бет! — закричала Кэтрин почти по-детски. — Я бы лучше поехала к Ричарду и Энн.

— Я тоже, — успокаивающе прошептал он. — Но я обещал Бет, что мы будем, и мы будем. Думаю, нам с ней самое время серьезно поговорить. Я избаловал ее, Кэйт, и теперь надо исправить дело. — Помолчав, он добавил: — У меня есть несколько слов и для Джеймса.

Кэтрин встрепенулась.

— Мэт, насчет Джеймса…

— Все будет в порядке, Кэйт. Я не собираюсь стереть его с лица земли или что-то в этом роде. Я просто хочу довести кое-что до его сведения. Мы все выясним спокойно, уверяю тебя, так что не волнуйся.

Он провел губами по ее шее, и вдруг, даже рискуя нарушить ту близость, которая только-только установилась между ними, Кэтрин решила кое-что выяснить.