– Это в случае невмешательства Франции?
– Да, но она не вмешается, если мы дождемся результатов их выборов.
– Откуда такая уверенность?
Сашка помялся:
– Я – не великий знаток истории, но читал когда-то книгу Эренбурга «Падение Парижа». Так вот там упоминается левое правительство Народного фронта во Франции. Народный фронт уже сформирован полтора года назад, ближайшие выборы – в мае этого года. Они одержат победу и сформируют правительство. Так что, если товарищ Тельман не станет требовать назад Эльзас и Лотарингию – эти парни и не подумают вступаться за Польшу.
– Хотя у них и есть союзный договор… Впрочем, обойти его французы смогут без особых затруднений. Без затруднений обойдут. С их точки зрения поляки, сами поставили себя в ситуацию, денонсирующую этот договор, так как выступают агрессорами. Правые радикалы, конечно, проигнорировали бы это незначительное обстоятельство, но Народный фронт поддерживается Коминтерном. И даже кое в чем управляется им. Коммунисты войдут в правительство, а Народный фронт заблокирует агрессивные решения в парламенте. Что ж, верно. Дальше?..
– Основные проблемы в слабой подготовке красноармейцев и нехватке современного вооружения. Записка товарища Буденного, приложенная ниже. А Конная армия – наше самое боеспособное соединение.
– Товарищ Ворошилов, помнится, сперва предлагал две конных армии сформировать. А теперь готов и свою Первую конную не создавать – советует ограничиться конно-механизированной группой на уровне корпуса…
– По состоянию в войсках с обучением и вооружением он прав, – кивнул Александр. – Вот только есть одна деталь: этой войной просто необходимо воспользоваться для получения боевого опыта. Знаете, есть такое мудрое изречение: «Генералы всегда готовятся к прошедшей войне». Так вот: все здесь – от покойного Триандафилова до ныне здравствующего Бориса Михайловича Шапошникова готовились к прошедшей Империалистической войне…
– И как, подготовились? – быстро перебил его Сталин, сверкнув глазами.
– Ну, более-менее. Если честно – скорее «менее». Но в общем – да, подготовились. Вот только проблема в том, что той войны больше не будет. А будет новая. С массовыми авианалетами по тылам и глубокими прорывами бронесил и мотомеханизированных соединений. Так вот, Семен Михайлович считает, что к такой войне даже его Первая конная – лучшее, что сейчас есть в РККА – не готова. Не хватает новых танков – то есть их вообще нет! Пятнадцать Т-28 – даже не отдельный танковый батальон! А у него они числятся как отдельный тяжелый танковый полк РГК – с соответствующими полку службами тыла, снабжения, ремонта и так далее. А в мехбригадах обратная проблема – не хватает служб снабжения, ремонтных летучек, служб обеспечения ГСМ. Дальше – больше! В кавкорпусах – отдельные танковые полки, которые по числу танков превосходят мехбригады. А служба обеспечения ГСМ в кавкорпусе просто отсутствует. Отсутствует от слова «абсолютно». И что этим танкистам делать? Лошадей в танки впрягать, или соседей из мехбригад грабить?
Сталин молчал. Замолчал и Сашка, ожидая результатов своего доклада.
Иосиф Виссарионович быстро прочитал оставшиеся листы, сперва – внимательно, но чем дальше, тем более поверхностно. Последние листы он просто отложил в сторону, с силой хлопнув ими по столу.
– Так… Ну, а ты что предлагаешь?
– Я?!
– Ты!!!
Белов молчал долго, а затем спокойно – преувеличенно спокойно – произнес:
– Товарищ Сталин, я – всего лишь обычный полковник спецназа. Я – не государственный деятель, и…
– Да? – Сталин поднялся из-за стола, подошел к Сашке и принялся внимательно его разглядывать. – Как интересно выходит, – проговорил он, наконец. – Товарищ Белов-Сталин – начальник Особого отдела ЦК партии большевиков. Товарищ Белов-Сталин курирует производство новых видов вооружений, часть вопросов военной разведки, осуществляет связи с некоторыми деятелями Коминтерна, и вдруг выясняется: он – совсем не государственный человек. А кто же он тогда? Кустарь-одиночка?
Он откровенно насмехался, и Александр, разумеется, это чувствовал. Но совершенно не представлял, что ему отвечать.
– Так вот, если товарищ Белов-Сталин – не кустарь-одиночка, то он завтра свяжется с наркомом обороны, наркомом военной промышленности, Генеральным штабом и начнет вырабатывать решение. И план действий. Которые и представит товарищу Сталину через три дня.
– Слушаюсь, товарищ Сталин! – Белов козырнул и двинулся к выходу.
Уже на пороге его нагнал веселый вопрос:
– А ты что, думал, я тебя в обер-палачах оставлю? – и короткий, каркающий смешок…
4
Война была бы пикником, если бы не вши, дизентерия и интенданты.
Сеченов Иван Михайлович
Первый всеармейский чемпионат по военным видам спорта начнётся 10 мая в подмосковном Алабино на базе Н-ской части Московского гарнизона.
Соревноваться приедут механики-водители, саперы, снайперы, парашютисты и представители других родов войск. В каждом зачёте будут разыграны не только медали, но и ценные призы, а также внеочередные повышения по службе.
Со всех концов нашей необъятной родины, а также из Социалистической Германии и Социалистической Италии прибудут десятки сержантов и командиров, чтобы обменяться знаниями, опытом и поднять своё мастерство на новый уровень.
Судьями и гостями чемпионата станут народный комиссар обороны тов. Ворошилов, товарищи Василевский и Чкалов, представители Ротевера и Итальянской Республиканской армии.
«Правда», 2 мая 1936 года
Двадцатого июня польским посланникам в Москве и Риме были переданы ультиматумы: в течение сорока восьми часов польские войска должны очистить незаконно занятые ими германские территории и возместить нанесенный их ничем не спровоцированными действиями ущерб. В противном случае оба государства – Советский Союз и Народная Италия, будучи связанными с Германской Советской Федеративной Социалистической Республикой военно-политическим союзом, оставляют за собой полную свободу действий по принуждению Польши к исполнению международных соглашений. В тот же день дипломатической почтой такие же ультиматумы были доставлены в Варшаву. А несколькими часами раньше в Париже расшифровали секретную инструкцию Исполкома Коминтерна: Народному фронту предстояло отработать те средства, что Коминтерн предоставил для победы союза коммунистов и социалистов. Поэтому, когда польский посол добился аудиенции во французском министерстве иностранных дел, он был неприятно удивлен. Крайне неприятно…
– Польская республика, – медленно процедил новый министр иностранных дел Франции Морис Торез,[38] – в данном случае является агрессором, так что ни о какой помощи со стороны Франции, на которую вы, вероятно, рассчитывали, согласно нашему союзному договору, не может быть и речи.
Посол Микельский почувствовал себя так, словно его ударили по голове. Топором…
– Однако, с учетом наших прежних взаимоотношений, правительство Французской Республики считает своим долгом предложить свое посредничество для достижения приемлемых условий исполнения справедливых требований Германии, Италии и Союза ССР с правительствами этих государств.
– Вы бросаете нас одних, – гневно выкрикнул Микельский. – Бросаете на растерзание коммунистических дикарей, от которых мы так долго оберегали всю Европу…
Тут он осекся, внезапно сообразив, ЧТО и КОМУ он умудрился сказать. Ведь его превосходительство Торез – секретарь французской партии этих самых «дикарей»! Но Морис Торез лишь чуть усмехнулся:
– Возможно, настало время избавить вас от этой непосильной обязанности. Впрочем, мы, разумеется, рассмотрим ваше обращение на заседании парламента…
Двадцать первого июня на очередном заседании парламента Французской Республики в повестке дня в разделе под обозначением «Разное. Второстепенное» было рассмотрено обращение поляков. И хотя радикалы и правые отчаянно взывали к «благородству по отношению к старому, верному союзнику», шестьдесят два процента депутатов, принадлежавших Народному фронту, единодушно проголосовали против любой помощи агрессору. В любом виде. Слишком уж свежи были воспоминания о парижских беспорядках, учиненных правыми. Профашистские выступления, собственно, и стали причиной создания Народного фронта…
