Не важно, сколько раз я буду ей твердить, что мы оба причинили друг другу столько боли, что её хватит на всю оставшуюся жизнь, и он больше такого не повторит, она будет думать по-своему.

Пройдут месяцы, прежде чем мама поменяет своё мнение.

В глубине души она знает, что Джейк любит меня, но беспокоится, что он снова всё испортит и оставит меня одну, сломленную.

Я не задумываюсь об этом ни на секунду. Я знаю Джейка. Знаю, что для него значит быть вместе и иметь ребёнка.

Очень надеюсь, что Рождество поможет ей увидеть это. Если всё пройдет хорошо, то она оставит Джейка в покое.

– Должен отдать твой маме должное, красотка, – говорит Стюарт. – Она – единственная знакомая мне женщина, которую Джейк не может подчинить за пять секунд. Но дело не только в этом, мне кажется, он её боится. Думаю, впервые в жизни я влюблён в женщину, – рассуждает он, толкает своим локтем мой, и начинает смеяться.

– И в этом вся мама, – вздыхаю я, ставя стакан обратно. – Сила, с которой приходится считаться.

Я просто надеюсь, что скоро она это примет. Так и будет. Наверное.

***

После ужина Дэйв отвозит Карли, а затем забирает и нас со Стюартом. Дэйв – мой личный телохранитель. Джейк стал ещё больше печься о моей защите, чем раньше, из-за беременности, поэтому Дэйв должен всегда быть рядом со мной.

Честно говоря, мне с трудом удаётся пописать без него. Серьёзно, он просто прекрасно выполняет свою работу и мне нравится Дэйв, но с ним я провожу больше времени, чем с Джейком.

Который усилил мою личную охрану, когда новости о моей беременности попали в прессу. Я получила тысячи негативных сообщений от супер воодушевлённых фанаток.

Они считают, что я пытаюсь занять Джейка ребёнком, а не собственной рок-карьерой. Превращаю его в семьянина и заставляю забыть про музыку.

Да, бывают и такие сумасшедшие люди.

Хотя, в основном реакция публики была довольна положительная. Думаю, нормальные и здравомыслящие люди рады видеть Джейка счастливым. А я не могу быть ещё более счастливой, зная, что являюсь той, кто приносит ему это счастье.

Так что Бен теперь с Джейком, а за мной по пятам ходит Дэйв.

Дэйв подъезжает к стоянке, я вылезаю из машины и прощаюсь с ним.

Стюарт проводит меня к главной двери, отставляет лёгкий поцелуй на щеке и направляется к своему домику. Я слышу звук уезжающей машины только тогда, когда захожу в дом без происшествий.

К своей работе он относится очень серьёзно. А в данный момент – и в ближайшем будущем – я и есть работа Дэйва.

В доме стоит темнота.

Не утруждая себя тем, чтобы включить свет, я иду сразу в спальню, полагая, что Джейк уже в постели.

Но когда я вхожу, то понимаю, что в спальне никого нет.

Он не курит снаружи, и я не вижу его, проходя через гостиную. Может, он в студии?

Бросая ключи на столик и снимая туфли, я иду на поиски Джейка.

Направляясь по коридору, я слышу звуки фортепиано, доносящиеся из библиотеки.

Дверь туда приоткрыта.

Я толкаю её и вхожу в тёмную комнату, освещённую только лунным светом из окна.

Джейк сидит за моим фортепиано и играет мелодию, которую я не могу узнать, одетый в пару чёрных пижамных штанов.

Он похож на одинокого человека.

Я слышу, как он тихо поёт сам себе, но не могу разобрать слов. Звучит так красиво.

– Он играет на фортепиано в темноте, – говорю я, прислоняясь к дверному косяку.

Джейк перестаёт играть и оглядывается через плечо.

– Привет, – улыбается он.

Но даже здесь я могу видеть, что с его улыбкой что-то не так.

Мужчина отворачивается и начинает играть припев из классической песни Бренды Рассел "Фортепиано в темноте".

Это любимая песня моей мамы.

С этой песней у меня связано много воспоминаний из детства. Помню, как мама подпевала её под радио, когда стояла на кухне и готовила ужин. Неужели Джейк запомнил это?

Мне нравится то, как музыка может вызывать воспоминания.

И мне нравится, что даже сейчас она продолжает связывать меня и Джейка вместе. Это наша связь. То, как мы общаемся.

Джейк продолжает играть, пока я иду по паркету к нему.

Я поглаживаю пальцами заднюю часть его шеи, запуская их в волосы, и целую его в висок, прежде чем опираюсь локтями о фортепиано.

Не важно, где мы находимся или что он поёт, его голос заставляет меня ощущать себя невероятно. Это как невинный, но горячий секс. Его голос касается меня в тех местах, о существовании которых, я и не подозревала. Места, которые принадлежат только ему. И всегда будут принадлежать только ему.

Наблюдая за движениями его пальцев, я хочу, чтобы они оказались на мне.

Я свожу ноги вместе.

– Джейк... – я провожу пальцем по гладкой поверхности пианино. – Ты когда-нибудь в будущем напишешь песню про нас? Про меня?

Он останавливается и смотрит на меня.

– Каждая песня, написанная мной, в какой-то степени о тебе.

– Правда? – я распахиваю от удивления глаза.

Он продолжает смотреть на меня.

– А как ты думала, я смог написать те песни про любовь, Тру? Ты – единственная женщина, которую я когда-либо любил. Каждое сообщение в песнях направлено на тебя... из-за тебя. Каждая строчка об утрате пришла из-за потери тебя. Послушай их, и ты услышишь. Я удивлён, что ты не поняла этого раньше.

Джейк переводит взгляд обратно на клавиши и начинает нажимать на них. У меня создается впечатление, что он разочарован из-за этого.

Я с тяжёлым сердцем разворачиваюсь.

– Когда я слушала твою музыку, мне казалось, что тебе нет до меня дела.

Отворачиваясь, я прислоняюсь спиной к пианино и смотрю в пространство мрачной комнаты.

– Мне не нравится, что ты так думала, – его голос позади меня звучит мягко. – Это слишком далеко ушло от истины.

Поворачиваясь обратно к нему и желая прекратить этот разговор, я произношу:

– Мне понравилось то, что ты играл раньше. Что-то новое?

Джейк кивает.

– Сыграешь для меня ещё раз?

Он смотрит на меня долгим взглядом и качает головой.

– Я ещё не закончил. Как только закончу, тогда и сыграю.

– Хорошо.

Я наклоняюсь и прикасаюсь к его лицу кончиком указательного пальца. Я рисую прямую от скул до носа, а затем посередине лба.

Джейк закрывает глаза, и у него замирает дыхание. Затем он наклоняется и притягивает меня за талию к себе, располагая между своим телом и пианино.

Лбом мужчина прижимается к моему животу. Я пробегаюсь пальцами по его волосам, прижимая Джейка ближе к себе. Его дыхание согревает мою кожу даже через ткань рубашки. Просто вдохи и выдохи.

Джейка что-то беспокоит. Я рассмотрела это ещё до той улыбки и вижу сейчас.

Это можно определить по напряжённости его плеч. Почувствовать с каждым его глубоким вдохом.

– Как прошёл вечер? – спрашивает Джейк, приглушенный моим животом.

– Хорошо, отлично провели время. А как у тебя?

Он поднимает плечи.

– Стандартно.

– Детка, что тебя беспокоит? – я кладу руки на его напряжённые плечи.

Поднимая голову и вглядываясь в меня в темноте, он хватает меня за талию.

Без лишних слов мужчина встаёт и поднимает меня, усаживая на пианино. Клавиши издают звуки, когда я касаюсь их ногами.

Наклоняясь ко мне, Джейк зарывается лицом в мою шею.

– Я не хочу говорить, – он удивляет меня своим резким вздохом. – Мне просто нужно оказаться внутри тебя, Тру. Глубоко внутри.

Его слова посылают по мне дрожь. Я понимаю, что бы его сейчас не беспокоило, ему нужно это забыть, во мне.

Руками Джейк поднимает мою юбку вверх. Он стонет при виде чулок с подтяжками и пробегает кончиком пальца по одному из краёв, а затем резко разводит мои ноги по сторонам и хватает за задницу, притягивая ближе к себе для поцелуя.

Моё дыхание прерывается из-за напора мужчины, от ощущения твердой эрекции напротив меня, и его языка у меня во рту. Это опьяняющее сочетание.