Стараясь не поддаться общему порыву, сержант сделал пару шагов назад, оценить ситуацию. Многие кинулись в центр, разрывая друг друга на части, кровь окропила металлический пол не единожды. Примеру Дойла последовали еще десяток. Разумнее было обождать, когда вырежут половину, а затем вступать в бой. Сержант заметил, как участник, стоявший поодаль от него с куском стекла, чудом, увернулся от мастерского удара кинжалом нанесенного от груди. Сделав рывок в противоположную удару сторону, горло бойца прошло на волосок от острия, развернутого пальцами в полете навстречу. Боец, уйдя от смертельного удара, не остановил своего движения, а вскинул руку со стеклом и повернул корпус. Стекло тонко чиркнуло по открытой шее, но и этого стало достаточно для вырвавшегося фонтана багряных капель. Но ж перекочевал в руки победителя. «Ловкий» отметил про себя сержант, запоминая технику, вспоровшего уже втрое горло, с ним надо быть поосторожнее.
Свалка продолжалась, выбыло не больше двадцати человек, многие вооружились. Сержант, до этого момента остававшийся вне боя заметил бегущего на него здоровяка с трубой. Когда оставалось пара шагов, сержант прыгнул со всей ловкостью, чуть правее ног противника, не подставляя себя под удар. Вытянувшись в полете, он заставил противника нанести удар намного ниже запланированного, труба была невелика. Уже при падении схватив врага за ногу, он потянул ее за собой, заставляя здоровяка нырнуть носом вслед за своей трубой. Ему не хватало ловкости и скорости, а сержант, воспользовавшись этим вскочил, и успел ударить, по открывшемуся затылку. Теперь и Дойл был вооружен.
Следующий не рассчитав скорость, налетел челюстью на приобретенную трубу, затем пропустив таки один удар под коленку дрыном от следующего, грязно выругавшись, саданул обидчика прям в маску, отчего она врезалась в его пухлое лицо, а вторым ударом по темечку прикончил бедолагу.
Сержант прошедший тысячу битв, видевший море крови, успокаивал себя, что так надо, что НАДО спастись спасти вселенную, что без малой крови не обойтись, но все же некоторые падали замертво. Цена его жизни была непомерно завышена.
Наконец прозвучала сирена, на ногах осталось двадцать участников, не успев удивиться, как организаторы так подгадали, участников разбили на пары. Дойлу попался худощавый с настоящей саблей, очередь номер семь. Пришло время перевести дыхание и понаблюдать за чужой смертью.
Из всех боев запомнились лишь парочка, когда какому-то парню размозжили голову, расколовшуюся как переспелый овощ. Второй же бой был между «умелым», так назвал бойца сержант, тот самый начинавший с осколком стекла, против худощавого участника с парой металлических прутов, заточенных по оба конца. Умелый ушел в оборону, отбивая сильные и частые удары противника. Прутья высекали искры на ноже умелого. Скорость была ураганная, у обоих бойцов возникли красные пятна на одежде. Финальную точку поставил умелый, замахнувшись для удара и в последний момент, отпустивший свой клинок полет. Тот вошел точно в сердце. Правилами это не запрещено, и толпа, оценив завершающий удар, заверещала в исступлении. «Не хотелось бы с ним встретиться в битве, но зная закон подлости, это так и произойдет» подумал сержант и приготовился к собственному бою.
Саблист начал крутить саблю над головой медленно ходя по кругу. Сержант не делал выпадов, понимая, что здесь все должен решить один удар. Того же мнения были противник. Пару ложных выпадов с каждой стороны не сделали настроения боя. Толпа заскучала и освистала сражающихся. Первым нервы сдали у саблиста, зрители взорвались, когда сабля сшиблась с обломком трубы. Как только сержант почувствовал, что давление на руки ослабляется, в тоже мгновение он выпустил трубу и схватил врага за руку державшую оружие, а второй рукой всадив клак глубоко под дых. Перехватив саблю, Дойл эфесом ударил в область виска. Противник обмяк, похоже, что умер, а иначе победу не засчитали бы. «Если организм крепкий, то через пару минут пульс нормализуется, надеюсь, догадаются завести сердце» подумал сержант, провожая взглядом людей уносящих поверженного, к которому, как только он покинул поле, бросилась женщина в слезах.
Осталось пятеро, сержант с саблей, умелый с ножом, громила с кувалдой, и двое с трубами. Предстояло коллективное испытание. Поговорить не было возможности, поэтому все просто встали в круг спина к спине в ожидании. Глашатай объявил, что на этот раз, для интереса зрителей припасено нечто интересное. Протяжно завыла сирена. Одни из ворот открылись и на арену выпустили три огромных волка, точнее нечто напоминающее это животное. Втрое больше обычного, мутированный зверь, имел огромные клыки на безобразной пасти, мощные лапы и торс не уступали Зверям демонов. Люди теснее сбились в кучу, пока животные наматывали круги вокруг, щедро обливая пол своей стекавшей, с оскаленных пастей, слюной.
По хорошему, против таких чудовищ, надо выходить, имея за спиной до зубов вооруженный взвод пехотинцев. Примочки умелого тут не пройдут, метнув нож, он оставит себя безоружным, а убьет или нет большой вопрос, кувалдой надо в ближний бой и наоборот один удар по черепу, но скорости у здоровяка не хватит. Саблей такую голову не перерубишь, а те с трубами вообще бесполезны, только для общего фона. Выходит, остается кровавое рубилово в комбинированном стиле.
Справа стоял умелый, поигрывая ножом, слева кувалда. Сержант указал на одного зверя и знаком объяснил, что хочет напасть на него втроем, трубам он показал прикрывать их. Все кивнули в знак согласия. Медленными шажочками отряд, не размыкая начла движение к ближайшему зверю. Волк остановился и оскалился, припадая на передние лапы, остальные два заходили за спину. Надо действовать быстро. Словно прочитав его мысли, единым движением умелый кинул нож и вогнал его точно в глазницу животине, раздался утробный вой, сержант двумя рывками подскочил и попытался воткнуть саблю в мягкую бочину, волк крутанулся навстречу и попал другим боком под подоспевший удар кувалды, переломавший ребра зверя. В миг замешательства, сержант что есть мочи вогнал саблю в тело волка. Животное захрипело, сделало прыжок в сторону и повалилось в конвульсиях. Остальные два зверя, кинулись на людей, что совсем неестественно для подобных животных, что еще раз подтверждало их лабораторное происхождение. Сержант и умелый кинулись к туше забрать свое оружие. Волки разорвали пополам одного с трубой. Второй успел отскочить, получив лишь глубокую ссадину на бедре. Кувалда развернулся и, забыв обо всем, бросился на волка перекусывающего бедолаге с трубой в горло, удар пришелся мимо, а в его ногу впились зубы второго зверя, вырвав приличный шмат мяса, упав набок, здоровяк выронил кувалду и, потеряв мужество, заскулил, оба зверя кинулись на трепыхающуюся жертву.
А вокруг бесновался народ. При виде кусков мяса и крови люди впали в безумство, истошные крики и визг, перекрывали крик умирающего здоровяка, пока его потрошили волки. Подоспели сержант и умелый, бросившись на одну цель. Дойла спасли доспехи, разорванные вместо его грудины, мощным ударом лапы, с тремя когтями. Вторая лапа не достигнув цели, упала обрубленная. В это время боец с трубой отбивался от наседающего второго зверя, все его попытки были тщетны, из-за раны и потери крови движения стали неуклюжими и медленными. Волк, не заметив, удара по черепу вгрызся в лицо бойца и откусил ему маску вместе с половиной головы. Умелый, улучив момент, когда волк занялся сержантом, подкрался сзади и, воткнув нож в бок, с усилием всего своего тела пропорол его, но попал в последний момент под клацнувшую пасть. Левая рука окрасилась в красный цвет, артерия и вены задеты не были, но зубы глубоко пробороздили мясо, оставив крупную отметину. Сержант видя, что волк повернул голову к умелому, воткнул клинок в шею. Волк был повержен. Сзади на Дойла упал большой предмет, придавив его к земле. Ухитрившись развернуться, сержант вцепился волку в шею, не давая клацающей пасти приблизиться к своему лицу и шее. Сила была чудовищной и больше нескольких секунд Дойл бы не продержался. Умелый собрав последние силы, уцелевшей рукой подобрав свой нож, бесстрашно бросился на противника. Волк попытался дернуться в его сторону, но тут сержант сдюжил и сдержал мощную голову и тело, молотящее его своими лапами и раздирающее броню в клочья. Этого было достаточно, чтобы воткнуть нож сверху в основание шеи. Противники повержены. Народ гудел, а вот сирены не слышно. Помогая друг другу, сержант и умелый поднялись и подобрали свое оружие в ожидании новых напастей. Вороты были закрыты, ничего не происходило, и тогда глашатай сквозь шум толпы объявил.
