— Нет земель? — Росфер удивленно округлил глаза, — значит наверно вы или ваши родственники выдающиеся военные? Или политики?

— Нет, сэр, моя семья честных рабочих, мы вольнонаемные рабочие-крестьяне, — Стефан подготовился рассказать еще одну шокирующую новость.

— Крестьяне? Вольнонаемные? — его глаза все более походили на тарелки, с которых недавно достопочтенный господин почивал свой сытный ужин, — так вы переселенцы?

— Мой дед был переселенцем, мои родители и я родились здесь.

— Так почему же, у вас, нет земли? Все граждане получают земельный надел…

— Потому что мой дед осужден, за политическое преступление, — не моргнув глазом, выпалил Ролов.

Мистер Ульрих замолчал на пару мгновений и промолвил:

— И со всем этим, молодой человек, вы являетесь к нам?

Ролов не знал чем возразить. Ведь знал заранее, предугадывал реакцию, и все равно предложил Мари рассказать ее родителям. Ролов кивнул в знак прощания, развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из дома Мари.

Влюбленные не виделись неделю, родные изолировали дочь, забрав все возможные средства связи. В один день, когда Ролов, вернулся с поля, в дверь застучали, кто-то снаружи громко звал Стефана. Открыв дверь, парень обнаружил снаружи слугу из дома Ульрих, принесшего срочное известие. Мари, отчаявшись заперлась в своей комнате и предъявила ультиматум, или она увидит Стефана или перережет себе горло. Стефан стремглав пустился в путь.

В прихожей сидели бледные мистер и миссис Ульрих, а так же Корган, тот самый сын мэра. Опешив от подобной встречи, Ролов, тем не менее, сразу спросил, где Мари и что случилось. Со слов Мистера Ульриха, заметно поубавившего спесь в голосе, произошло следующее. После злополучной встречи в доме, Мари редко выходила из комнаты и совсем ничего не ела, а в один прекрасный день пришел этот молодой человек и попросил руку Мари. Ролова бросило в жар и в холод одновременно. Росфер решив, что это прекрасная партия для дочери позвал ее вниз. Узнав, о цели прихода Коргана, Марианна в ужасе убежала в свою комнату и закрылась на несколько дней. Списав это на девчачью глупость, мистер Ульрих стал готовиться к скорейшей свадьбе, ведь не часто есть возможность породниться с такими благородными людьми. А любовь, любовь придет, стерпится. Сегодня должна состояться церемония знакомства, как раз все семейство должно ехать к Коргану представляться его родителям. А Мари закрылась в комнате и пригрозила убить себя.

Ролов, не дослушав, бросился наверх, к своей возлюбленной. С одного толчка могущего плеча, выбив кованную дверь с петель, парень влетел в комнату, где нашел Мари с ножницами в руках, готовую в любой миг воткнуть их в свою белую шею.

Увидев своего Стефана, Марианна выбросила неудавшееся орудие самоубийства и с рыданием кинулась к нему. Упокоив несчастную девушку, Ролов вместе с ней спустился вниз. Увидев свою дочь целой и невредимой, мистер и миссис Ульрих, несмотря на свой напыщенный статус, кинулись к ней со слезами и объятиями.

— Я смотрю мне, здесь, больше делать нечего, — спесивым тоном проговорил Корган и вышел за дверь, Ролов не стал кидаться за ним следом, оставшись с милой.

Успокоившись, и выплеснув наружу все эмоции, все семейство Ульрих успокоилось, Росфер снова надел на себя каменную маску.

— Итак, я не знаю, что делать с вами, молодой человек, я не против счастья дочери, но я против соединения нашей семьи с крестьянами. Поймите, от нас отвернутся все приличные люди на планете. Дайте мне неделю на обдумывание, после я скажу свое решение, — отчеканил мистер Ульрих, тем самым ставя точку во всем инциденте…

Спустя пару дней размышлений Ролов, придумал, как ему показалось, правильное решение. Он записался в военную академию, куда постоянно шел набор. Пройдя вступительные экзамены на «отлично», и пройдя дополнительное собеседование с комиссией, Ролов с бумагами направился к мистеру Ульриху.

— Что вы здесь делаете? Я же сказал через неделю? — начал недовольно Росфер, но Стефан перебил его:

— Мистер Ульрих, я принял решение поступить в военную академию. По окончанию службы в армии Содружества у меня будет чин, приличный заработок и право на землю в любой части галактики, если Мари дождется меня, я уже не буду бедняком-крестьянином, и честь вашей семьи не пострадает, если же не дождется, то значит такова судьба, только прошу вас, разрешить изредка переговариваться с ней, во время моего отсутствия.

Ролов замолчал, Росфер, ничего не говоря, взял руку Стефана и сжал ее своей, в крепком рукопожатии. По его глазам, Ролов понял, Ульрих согласен и благодарен. Мари узнав о решении ее молодого человека, обрадовалась и огорчилась одновременно. После были мокрые от слез проводы, и обещания любить друг друга вечно, а через день Стефан уехал в академию.

Ролов, часто вспоминал этот день, и ни сколько не жалел о принятом решении, потому, как твердо знал, он вернется, уже не просто возлюбленной, к невесте. С этими приятными мыслями пришел сон.

Тем временем, челнок двенадцатого взвода, Фотон, плыл сквозь бесконечность расстояний, опытные пилоты вели его к злополучной, проклятой всеми, планете Дейман Кор.

За полчаса до высадки, Лейтенант Дилан собрал сержантов для оперативного брифинга.

— Высаживаемся с орбиты в модулях, вот в этом квадрате, недалеко находится пресное озеро. Ставим маяки для ангелов и технодесанта, а вы, Дойл, для архангелов, вот здесь, место почище. Не забудьте про запасные боевые сигналы, надеюсь не пригодятся.

Дилан указывал на размытое место на карте, где будут высаживаться вестники. Лучшего вида не нашлось, сквозь толстый слой облаков, не мог четко фотографировать ни один спутник. Получается, успех всей военной кампании Содружества строился на авантюрном плане высшего командования. С ключевой ролью отданной одному единственному отряду вестников. Немного восточнее от точки высадки, черным пятном, лежала возвышенность, названная Священной черной горой. Подле, вся растительность иссушивалась и становилась пожухлой и серой, несмотря на обильные дожди низвергающиеся с небес круглогодично.

— В случае разброса модулей, выполняйте поставленную задачу самостоятельно. Расчетное время до активации маяков двадцать часов, поэтому держим оборону своего периметра. В случае крайней необходимости, отступаете ко мне. Соединяемся после десантирования наших передовых частей. В эфир не выходить, будем соблюдать радиомолчание. Нарушать только в чрезвычайных обстоятельствах. Все, друзья, пусть сопутствует нам удача, по машинам.

Сержант Дойл и его отделение расположились в небольшом спускаемом автоматическом модуле. Аппарат мог максимально быстро и незаметно произвести десантирование отряда из пяти-шести человек. Информация о снижении выводилась на небольшой монитор, в случае отклонения от курса, инженеры предусмотрели корректировку курса вручную, рулем и маневровыми двигателями, но толку от приспособлений не много, автоматика замечала отклонение на малых высотах.

Парни немного волновались, лица окаменели, каждый крепко сжимал винтовку в руках. «Первое боевое задание оставляет память на долгое время, если переживешь его» — думал сержант, поглядывая на отряд, — «эх рановато, очень рановато, главное, чтоб голову не потеряли, хм, или не прострелили».

Десантирование происходило по очереди, с интервалом в тридцать секунд. Модуль Дойла стартовал последним. Резкий толчок ознаменовал начала снижения. Монитор стал испещрен множеством цифр. Давление усиливалось, трещала обшивка, некоторые ее куски отрывались и сгорали налету. Создавалось впечатление, что модуль не дотянет до земли, а развалится где-то в верхних слоях. Бисеринки пота скатывались по напряженным лицам команды. Сержант был готов в любую секунду включить ручное управление. Внезапно такая возможность представилась, скорость на мониторе, по приближению к земле, неудержимо росла, не включалась система стабилизации.

— Скорее всего, вырубилась из-за статического электричества, коим пропитана атмосфера, — выдал предположение сержант, — попробую дрейфовать.