— Не подпускать! — все чаще звучала команда, все находившиеся в комнате отчетливо представляли картину, как солвы окружают отряд.

Лейтенант Дилан, вел свой взвод сквозь море нелюдей, не проходило и минуты, как какой-нибудь, особо нерасторопный, не приближался вплотную к вестникам, дорого платив за попытку. На протяжении нескольких часов, взвод прорывался сквозь кольцо обезумевших тварей. Несколько человек, не смотря на все свое мастерство, не увернулись от лап и когтей и, остались лежать, далеко позади отряда, в ожидании того, что их растерзают. Успокаивало Дилана одно, те ребята уже мертвы и не почувствуют ничего, яд солвов смертелен.

Волны врагов шли одна за другой, первоначальный план, пробиваться с боем к точкам установки маяков, начал расползаться по швам, по мере продвижения к ним. Солвы шли целенаправленно, единой стеной полуживого мяса. Сквозь это, вскоре, стало невозможно пробиваться, отряд потерял в общей сложности восемь человек. Наступил критический момент, гордое упрямство вестников было сломлено, гигантской массой безвольного стада, и люди отчаянно стали просто искать выход из вражеского кольца.

Битва переставала быть похожей сказку, рассказываемую детишкам, о великой силе небесных гвардейцев, спасающих миры. Это стало похоже на огромную мясорубку, когда в ход шли все сподручные средства, от ножей, до прикладов винтовок. Крики и стоны тех павших, кому не посчастливилось умереть сразу же, оглушали несколько секунд, а затем терялись под грудами тварей.

Отряд продвигался квадратом, во фронте прокладывали дорогу те, у кого оставались патроны, за ними боковые и заднюю грани образовывали легко раненные или вооруженные только ножами, в середине ковыляли те, кто и нож поднять не в силах. Постепенно количество «пустых» и легкораненых увеличивалось, в отряде патроны остались лишь у лейтенанта и пары солдат. Дилан был ранен в плечо, коготь какой-то твари разодрал его костюм, сильно расцарапав плечо. Рана причиняла адскую боль, но видимо яд туда не попал. Несмотря ни на что, Дилан с самого начала держался на передовой, в одной руке держа винтовку, а второй, с разодранным плечом, вяло отмахивался ножом. Лейтенанту требовалась вся его выдержка, смотреть как один за другим, его ребята становились пищей для безжалостных упырей. Солвы не замечали потерь, сотни безголовых трупов лежали вдоль дороги, протоптанной вестниками. Дилан заметил впереди небольшой клочок земли свободной от леса, на котором располагался внушительных размеров валун.

— Все наверх! забираемся на камень! — Крикнул лейтенант уже осипшим голосом, и остатки взвода, кинулись за своим командиром.

Дилан, как и все остальные в его отряде отлично понимали, выжить не удастся никому, только может сержанту Дойлу повезло больше. Так же Дилан понимал, этим маневром, он загонял себя в ловушку, навстречу «героической» смерти, как любил выражаться, но которой совсем не желал. Был и другой мотив, связаться с кораблем на орбите и передать о грозящей опасности, и по возможности установить контакт с сержантом.

Двадцать метров до полянки, от взвода осталось шесть человек, отчаянно пытающихся продать свою жизнь подороже. Лейтенант перестал задумываться о происходящем вокруг и просто вел свой отряд к намеченной цели, манящей близостью, и отталкивающей сотней солвов, стоявших на страже.

Десять метров до скалы, отряд просто встал на месте, Дилан ощущал, как за его спиной один за другим умирают его ребята, а упыри шли бесконечной волной, не замечая, как давят друг друга, отрывая конечности и превращая себе подобных в зеленовато красную жижу. Яд не причинял им вреда, тело солва мертво. Для существ, живущих в головах, эта жидкость была безвредна, будто обычная вода для людей.

Последние шаги до возвышающейся, одинокой скалы. Невысокий довольно отвесный, для солвов кусок породы, единственный спасительный выход. Но к нему пробивались всего трое оставшихся в живых, Дилан и его два сержанта. В тот момент, когда у лейтенанта закончились патроны, закончились, и силы, в раненой руке держать винтовку. Конечность повисла беспомощной плетью. Дилан, ножом отделив, напиравшему солву, ненужную ему, голову, запрыгнул на уступ. Следом забрались и сержанты.

Поднявшись на невысокую вершину, не более семи метров, люди, наконец, могли свободно вздохнуть и на секунду расслабить ноющие от боли мышцы. Вокруг островка живых вспучивалось море нежити, растянувшееся далеко под кроны деревьев.

— У кого работает связь в костюме? — тяжело дыша, спросил лейтенант, — у меня помехи.

— У меня так же.

— И у меня, скорее всего, помехи создает кусок скалы, — сделал предположение молодой сержант.

— М-да, думали спасение, оказалось погибель, — подытожил второй сержант, по имени Грэби.

— Отставить, попробуем передать сообщение, на корабль, с Дойлом попробуйте связаться, может, у кого и получится, еще не все потеряно… — хотя, сам Дилан, в сказанное не верил ни на грамм.

Напиравшие солвы остановились в недоумении, куда потерялась цель, затем замерли и подняли свои искореженные головы наверх, уставившись пустыми глазницами на вестников. Так продолжалось несколько минут, в то время как люди пытались связаться со своими. В один миг, солвы, получив команду от незримого кукловода, двинулись на камень. Сначала, это представляло собой волны, накатывающие на прибрежные скалы, и возвращающиеся обратно в море. В отличие от волн, солвы не откатывались назад, а просто упорно шли на приступ, по останкам своих раздавленных воинов. Невысокая скала грозилась скоро пропасть под грязно-зеленой гущей. Все находящиеся наверху это понимали и лишь крепче сжали рукояти своих кинжалов.

Расстояние сократилось настолько, что можно достать кинжалом до врага. Люди не стали ждать, когда враги смогут ступить на небольшой участок возвышенности и стали рубить тварей. Головы солвов, достали уровень пояса лейтенанта, когда он обнаружил слабый канал связи и тогда, к его огромному стыду, Дилана охватила паника. Командир стал кричать и просить о помощи Дойла, не зная, жив тот или нет. Сигнал прекратился так же внезапно, как и появился, а панический страх остался. С каждым разом движения становились все более медленными и слабыми, пока, в конце концов, кинжал не застрял в шее одной из тварей. Через секунду Дилан стал заваливаться вперед, один из солвов проткнул лейтенанта насквозь.

Дилана пронзила боль, затем исчезла, сменяясь необычной легкостью во всем теле, отказывающееся отзываться на команды. Приходило осознание собственной смерти. Все происходило, как в замедленной съемке — вот на него смотрят невидящие глаза солва, некогда бывшего непривлекательным членистоногим созданием, вот слышится крик Грэби и тот бросается, чтобы перехватить ускользающее в пучину гнили тело лейтенанта. Грэби, не успел всего на полсекунды, прежде чем Дилана утащили, куда вглубь этого многотысячного организма.

Два сержанта встали спина к спине, прикрывая друг друга, а солвы с непоколебимым упрямством карабкались на небольшую площадку. Костюмы вестников были с ног до головы заляпаны вражеской кровью и ядом, благо, на кожу ядовитая смесь не попала, но это мало утешало, выбраться не удастся. Пробиваться к лесу бессмысленно, броня выдержала бы десяток ударов, но никак не сотни. По крайней мере, солдаты надеялись своим поступком разжать тиски, окружающие Дойла, наверняка старый герой еще жив.

Грэби не успел увернуться сразу от двух налетевших тварей, его разорвало пополам. Второй сержант оказался более успешным, перехватив кинжал умершего во вторую руку, прикончил еще парочку, а затем, еще троих забравшихся.

Последний выживший вестник не плакал, не причитал и не злился, а просто точно и методично выводил врагов из строя, пока волна не поглотила храброго воина с головой, но и тогда, не издав малейшего звука, забрав с собой последнего, солдат ушел навсегда. Через пару минут незримый военачальник отдал команду и, солвы, огромным грязным пятном двинулись навстречу новой цели. На скале остался лишь кинжал, случайно застрявший в трещине на вершине, оставшись крохотным напоминанием, как героически погибли славные люди Содружества, за всех живых нашей бесконечной вселенной.