Она дернулась, избавляясь от его ладони.
– Уйди от меня! – снова огрызнулась Аня, не поворачиваясь.
Женька пробормотал ругательство, убрал руку и завел мотор, дав себе слово, что это последний раз, когда он откликнулся на просьбу тети Светы. Дальше пусть сама разбирается со своей взбалмошной дочерью, с него хватит. И вообще, ему своих проблем достаточно с Аленой, чтобы еще чужие решать. Пусть даже и друзей семьи, и родители могут сколько угодно потом обижаться на него. Аня скоро затихла и, похоже, задремала, и обратный путь прошел в блаженной тишине. Женя, то и дело косясь на успокоившуюся беглянку, тоже пришел в себя, и противное чувство, что он ухитрился каким-то образом обидеть дочь Светланы, прошло. Соколинский добрался до дома друзей семьи и остановился у нужного подъезда, потом осторожно потряс сомлевшую в тепле машины попутчицу.
– Ань, приехали, – негромко позвал он.
– А?.. – Она встрепенулась, моргнула, широко зевнув, и рассеянно глянула в окно. – Ага…
Аня вздохнула, прикусила губу, посидела, не торопясь выходить.
– Не проводишь? – тихо спросила девушка, не глядя на Женю.
– Мне на работу надо. – Лис покачал головой. – А тебя мама ждет.
– Ладно. – Она все же подняла голову, посмотрев на Соколинского с непонятной тоской, и отвернулась, открыв дверь. – Пока, Жень.
– Не дури больше, Анька, – бросил он ей вслед.
Она даже не обернулась, слишком громко захлопнув несчастную дверь. Женя покачал головой, хмыкнул и, спохватившись, включил телефон – на нем высветился непринятый вызов. Сердце Соколинского забилось чаще, он улыбнулся, но решил не перезванивать, а сделать Аленке сюрприз. По пути в офис он остановился у цветочного магазина, купил большой букет белых роз и только тогда уже поехал на Моховую. Как же здорово будет сейчас встретиться наконец, увидеть ее улыбку и удивление в красивых глазах василькового цвета! А потом они пойдут вместе пообедают, Аленка, как всегда, поделится, как прошел ее день без него, и все разногласия между ними решатся. Успокоив сам себя таким образом, Женька поставил машину, заглушил мотор и вышел с предвкушающей улыбкой, прихватив букет. Открыл дверь подъезда, поднялся до второго этажа… И застыл, улыбка стала резиновой, словно приклеенная к лицу: навстречу ему шла Алена, а за ней Рэм, и они явно направлялись куда-то вместе.
Офис агентства, чуть раньше
Едва Рэм вышел из кабинета, закончив разговаривать с ведьмой, я остро, всем телом ощутила, что он в гостиной, мне для этого даже не пришлось поворачиваться. Я застыла, напряженная, как высоковольтная линия, казалось, тронь меня – и искры посыплются. Послышался шорох, звуки шагов, и все – в полном молчании. Я не поворачивалась, силясь в блеклом изображении в стекле уловить, что происходит за спиной, но получалось плохо. А потом Рэм негромко позвал Катю в свой кабинет. И тут же Васька произнесла страшным шепотом:
– Але-о-о-он, а чего это Рэм так смотрел на тебя?
Вот оно. В нашей маленькой семье практически ничего утаить не возможно. Я вздохнула и повернулась к любопытной ведьме.
– А он смотрел, да? – простодушно поинтересовалась и улыбнулась. – Прости, задумалась.
Слишком проницательная Василиса прищурилась, смерила меня пристальным взглядом, и понятливый Князев тут же поднялся, хлопнув в ладоши.
– Девочки, я – за чаем, кто-нибудь будет еще? – громко известил он.
– Сделай мне какао, – быстро произнесла Вася, не сводя с меня выразительных глаз и разве что не постукивая ногой по полу.
– Мне зеленого, – попросила и я, тем более пить в самом деле хотелось.
А едва некромант исчез на кухне, как Василиса подскочила ко мне и требовательным шепотом поинтересовалась:
– Ну?! Так чего он смотрел на тебя так, будто решился на что-то очень важное для себя? У вас уже что-то было? – с нетерпением переспросила ведьма.
Я испуганно вздрогнула, покосилась на закрытую дверь кабинета и зачем-то выпалила:
– Вась, мне Женька предложение вчера вечером сделал.
Она оторопело уставилась на меня, моргнула, и брови подруги поползли вверх.
– И ты согласилась? – с отчетливым осуждением спросила Василиса.
– Я сказала, что подумаю. – Я покачала головой, отвернувшись к окну, и подтянула колени к подбородку, обхватив их руками. – И мы еще не виделись, он утром уехал эту Аню искать. Что мне делать, Вась? – почти шепотом спросила я, в горле неожиданно встал ком, а глаза защипало. – Так хорошо ведь было, зачем все это?
Ведьма вздохнула и обняла меня, устроив подбородок на макушке.
– Слушать сердце, Ален, – тихо ответила она и погладила ладонью по спине. – Что тебе хочется, к чему душа тянется.
Я крепко зажмурилась, прикусив губу.
– Женьку жалко, – пробормотала, ненавидя себя за эти слова. – Он хороший, заботливый, внимательный…
– Но ты его не любишь, – повторила Василиса то, что я и так знала в глубине души.
– Разве любовь обязательна, чтобы строить отношения? – Я дернула плечами. – Мне ведь не противно рядом с ним, и Лис мне нравится!
– Но не настолько, чтобы связать с ним жизнь, правда? – Василиса безжалостно озвучивала то, что я и так знала, но старалась без нужды не трогать, до сих пор же нормально все было.
Уткнувшись носом в колени, я сдержала желание всхлипнуть и разреветься прямо здесь – не время и не место. Надо взять себя в руки и уже принять какое-то решение, Женька скоро вернется и наверняка спросит. Я не могу его обманывать дальше, наверное, Василиса и Рада правы. Прерывисто вздохнув, я подняла голову, но сказать ничего не успела: открылась дверь кабинета, и мы с ведьмой разом посмотрели на вышедшую оттуда Катю. Девушка выглядела грустной и встревоженной, Рэм – невозмутимым, он ободряюще улыбался Кате.
– Не переживайте, к концу недели все будет в порядке, – вещал наш начальник. – Суд будет закрытый и быстрый ввиду неоспоримости доказательств.
Я насторожилась, сердце кольнуло нехорошее предчувствие.
– А точно не затянется? – переспросила Катя и тут же быстро добавила: – Вы не думайте, я не злая, просто… жить очень хочется. – Ее голос упал до шепота, она отвернулась и обхватила себя руками. – Я не думала, что мама Вали… такая… Мы ведь ничего плохого не делали, никого не обижали, до последнего с ней были! – с обидой произнесла Катя. – Зачем она так, правда! Валя ничего не знала. – Любопытство зазудело, требуя ответов на вопросы, – я не совсем понимала, о чем она вообще говорит.
– Катерина, не волнуйтесь, я лично прослежу за этим делом, – уверил ее Рэм, провожая до коридора под нашими внимательными взглядами. – Как только сможете снять кольцо, сразу приходите, Василиса вам еще лекарств выпишет, правда? – Рожнов оглянулся на нее и выразительно поднял брови.
– Ой, конечно! – Вася торопливо кивнула и подошла к девушке. – Покажи руку, – попросила она, внимательно рассмотрела пострадавший палец и кивнула. – Плохо, но еще терпимо, палец спасем точно. Продолжай мазать и пить отвар, что я тебе дала. Сны снятся? – задала Василиса следующий вопрос.
– Ну, обрывками, я все равно плохо сплю и не высыпаюсь. – Катя вздохнула.
Вася погладила ее по голове и кивнула.
– Потерпи еще немного. – Ведьма тоже ободряюще улыбнулась. – Скоро все закончится. Пойдем, провожу. – Она обняла Катю за плечи и повела дальше, в коридор.
Мы с Рэмом остались одни в гостиной, и я поспешно спросила:
– Ну что там с этой Татьяной? Неужели отказалась снимать ритуал? И зачем она его вообще сделала?
– Потому что случайно узнала, что парень ее дочери и ее подруга встречаются за спиной Вали, – просто пояснил Рэм и подошел, остановившись в нескольких шагах и засунув руки в карманы, его рассеянный взгляд был направлен на улицу за окном. – Вот и решила отомстить за то, что оба обманывали ее умирающую дочь.
Я вздрогнула, по спине пробежал холодок. Сказать было нечего. Грустная и страшная ситуация, когда кто-то снова решил, что он может выполнять функции бога, наказывая виновных, по его мнению, людей. А в результате несчастны все, когда в другом случае хотя бы двое могли обрести свое счастье. Из разряда «раз мне плохо, так пусть будет плохо и всем остальным». Правильно говорят, горе ослепляет.
