От следующей мысли меня бросило в холод: а смогу ли вернуться к прежнему облику или теперь всегда в рысь оборачиваться буду?! Ой, нет, а как же я тогда буду чужую магию вынюхивать? Этот вид хорош разве что для защиты, вон какие когти, да и зубы в пасти острые. Запахи чувствовала, но вот магию – едва-едва, песец ее ощущал все же в разы лучше. Мои сумбурные размышления прервала открывшаяся дверь.
– Пойдем. – Рэм шагнул за порог и легко подхватил мою немалую опешившую тушку на руки, как обычную кошку. – Переоденешься, я пока выведу нашу горе-преступницу.
Вообще, у меня сложилось ощущение, что когда я в звериной ипостаси, Рэм позволяет себе больше, чем по отношению ко мне-девушке… И об этом спрошу, обязательно. Не люблю, когда в жизни происходит что-то, чего я не понимаю, особенно на фоне других проблем. Но вырываться из его рук не стала – странно, в этом виде во мне оказалось гораздо больше звериных инстинктов, и я с удовольствием улеглась на плече Рэма, положив голову на лапы и прижмурившись. Когда же его ладонь провела по спине, почесав мне бок, совершенно неожиданно для меня самой из горла вырвалось музыкальное мурлыканье, и голова потянулась к щеке Рэма, потереться об него. И пахнет он вкусно, ландышами, снегом, и почему-то еще мой рысий нос ощущал бодрящий, терпкий запах, но не туалетной воды – оборотни, как я говорила, не любили посторонних ароматов. Кажется, это пах сам Рожнов…
От неожиданности я шарахнулась от собственных неправильных мыслей, коротко зашипела и выпустила когти, на мгновение позабыв, что под курткой и свитером – живое тело, которому может быть больно, и что вообще некультурно портить одежду собственному начальнику. Тут же сильные пальцы прижали за шею, потом почесали за ухом, а негромкий голос Рэма успокаивающе произнес:
– Тихо, тихо, все хорошо, не волнуйся. Обратно перекидываться так же, как с песцом, просто отпускаешь зверя, и все, поняла? – Он уже остановился около машины и открыл дверь.
Я кивнула, спрыгнув на переднее сиденье и стараясь не смотреть на него. Срочно требуется восстановить душевное равновесие, срочно! Рэм наконец оставил меня одну, отправившись обратно в дом, и я, немного волнуясь, попыталась вернуть себе человеческий облик – а ну как не получится?! Нервничала зря, все прошло как обычно, даже боли не было, как я втайне опасалась. Помнила же, как скрючило, когда из песца вдруг рысью стала. Или это от непонятного воздействия, от которого меня спас кулон, столь удачно подаренный Рэмом? Или, точнее, данный на время задания. Вряд ли такой ценный артефакт мне отдадут на постоянное ношение, да и не нужен он мне. Наверное. Снова мелькнула мысль о неизвестной магии, на которую среагировал кулон, пока я одевалась. Кто это был и что ему от меня надо? Чье лицо мелькнуло в памяти? И почему при этом воспоминании по спине бежит холодок?
Натянув свитер и застегнув ботинки, я посмотрела на дом – оттуда уже выходил Рэм и впереди него наша обвиняемая. Сухонькая невысокая женщина, одетая во все черное, сбившийся платок, из-под которого торчали седые пряди волос. Лицо избороздили морщины, но я была уверена, что это не от возраста, а от горя. В потухших глазах едва теплились огоньки бессильной злости, в углах губ залегла скорбная складка. Ох, господи… Несмотря на то что совершила она серьезный проступок, чуть не свела в могилу ни в чем не повинную молодую девушку всего лишь из мести, как я поняла, ведьму было откровенно жалко. Не могла я злиться на нее, видя неприкрытое горе, только вот из-за нее стала несчастной еще одна мать и едва не умерла Катя. Осуждала, да, однако понимала, что убеждать в том, что она поступила нехорошо, бесполезно. Татьяна Петровна своей вины не признает ни за что. Скорее всего, Валя – ее единственная дочь, и, подозреваю, ведьма как-то узнала, что Коля за спиной Вали начал встречаться с Катей. Я вздохнула и покачала головой: иногда моя работа начинает угнетать из-за того количества людского горя и нелепых поступков, с которыми я сталкиваюсь в расследованиях.
Все-таки Рэм соблюл формальности: руки Татьяны Петровны были за спиной связаны вроде как обычной веревкой и небрежным узлом. Но держали крепче стальных, я знала, что это не просто веревка. Заговоренная специальным образом, она применялась против ведьм, блокируя их дар и не давая действовать руками, и снять ее мог только тот, кто надевал. Ну и правильно, кто знает, чего можно ожидать от отчаявшейся женщины. Ей еще по закону отвечать за темный запрещенный ритуал, и вряд ли она отделается внушением и строгим выговором. Плюс еще смерть Николая, ведь как мы выяснили, она тоже не просто так случилась. Мда уж, наворотила дел эта с виду скромная пожилая женщина. Рожнов молча усадил безучастную Татьяну Петровну на заднее сиденье, сам сел за руль, и мы выехали. Всю дорогу в салоне царила такая напряженная тишина, что казалось, еще немного, и в воздухе появятся искры. При арестованной ведьме разговаривать с Рэмом о том, что случилось со мной, и о моем прошлом, естественно, желания не было, и, чтобы отвлечься, я решила позвонить Женьке, узнать, как у него дела.
Однако когда набрала знакомый номер, мне сообщили вежливым голосом, что абонент временно не «алло». Вот так. Наверное, занят поисками этой Ани, хотя время уже к обеду близится. Почему-то стало грустно – Лис крайне редко отключал телефон, только если что-то на самом деле важное. А тут еще, получается, со вчерашнего вечера мы не разговаривали, и я чувствовала себя неуютно, подспудное ощущение вины грызло изнутри, не давая спокойно заниматься делами. И Рэм… Перед глазами мелькнула картинка шефа в одеяле, потом – красавца барса. Я осторожно покосилась на профиль Рожнова, смотревшего на дорогу, взгляд задержался на татуировке. Воспоминания о том, как сильные пальцы, сейчас спокойно лежавшие на руле, касались моего меха, вызвали странное тепло в груди, которое стремительно расползалось по телу, проникая до самых кончиков пальцев. Я поспешно отвела взгляд, совсем некстати вспомнив еще и о предсказаниях Рады. Вот не люблю, когда за меня все решают и когда так настойчиво подталкивают к каким-то действиям, не люблю! Нахмурившись, скрестила руки на груди и поджала губы. Сначала Рэм мне все расскажет, а потом уже буду решать, что к чему и как. Неизвестно еще, что именно нас связывало в том прошлом, которое я благополучно забыла.
Мы уже въехали в город, когда Рэм негромко попросил:
– Позвони в офис, скажи, мы скоро будем.
Я поспешно кивнула, с досадой подумав, что могла и сама сообразить, и набрала наш номер. Ответила Василиса.
– Ну как вы там? Нашли? – нетерпеливо спросила ведьма.
– Да, минут через двадцать будем, – заверила я ее. – Как там остальные?
– Ждем, не переживай, – успокоила Василиса.
– Ну отлично. – Я поколебалась мгновение, а потом все же уточнила: – Женька не вернулся еще?
– Нет, а что, ты не звонила ему? – с легким удивлением поинтересовалась Васька.
– Да я просто, – отмахнулась, не желая при Рэме озвучивать свои личные сложности и то, что Лис отключил телефон. – Ладно, давай, – быстренько закруглила я разговор и отключилась.
И хотя на начальника не смотрела, его мимолетный взгляд ощутила – как будто прохладный ветерок прошелся по щеке, я не удержалась и передернула плечами. Вот готова спорить на что угодно, не будь с нами в машине ведьмы, Рэм бы спросил про Женьку. Или не спросил. Не знаю… Скорей бы уж доехать, что ли, и сдать ведьму. Нам повезло добраться без пробок до офиса, и вскоре мы уже поднимались по ступенькам – Татьяна Петровна, крепко державший ее за локоть Рэм и следом я, задумчивая и рассеянная. Пальцы неосознанно теребили кулон, мысли крутились вокруг моего неожиданного превращения и странного зова, и отвлечься не получилось никак. Все сводилось к тому, что ждет меня и Рэма серьезный разговор, без него вряд ли смогу дальше жить спокойно той же размеренной жизнью, что до появления барса в нашей конторе. Кажется, Рада была права, что моя жизнь резко изменится, пора смириться с этим фактом.
