И вот теперь она лежит на своем Максе, закинув на него ногу, перебирая пальчиками лезущие на глаза красно-фиолетовые волосы с отросшими темными корнями, как будто оберегая. Но что она может сделать? Юная, беспомощная. Он сказал, что всю ночь прятался от проблем на крыше многоэтажки, что совершенно не удивило девушку. Парня всегда тянуло к верхним этажам небоскребов, откуда он мог наблюдать за жизнью города, обдумывая свою жизнь, принимая решения. Она прекрасно знала своего мужчину, ни на секунду не сомневаясь, что он говорит правду.

Телефон рокера трезвонил долго, прежде чем Джейн нашла в себе силы подняться с дивана, подойти к брошенной в коридоре куртке, достать коммуникатор из кармана. Ее злило это вторжение в их утреннюю идиллию, девушке во что бы то ни стало нужно было защитить сон Макса, хотя бы еще на пару часов. Он не услышал сигнал телефона, так сильно нуждался в спасительном сне. Звонил Моро.

— Да? — делать нечего, Джейн нажала на прием.

— Он у тебя? — как всегда без лишних приветствий.

— И тебе доброе утро, — посмотрела на часы — семь тридцать, — он спит.

— Что он, мать твою, делает?! — взорвался продюсер. — Я с пяти утра на ногах, а он спит? Так, срочно буди его, пусть спускается. Я буду у тебя через… через двадцать минут.

— Фред, он не в себе, пусть отдохнет хотя бы еще несколько часов…

— Джейн, ты понимаешь, что ему не светит электрический стул только потому, что в Нью-Йорке смертную казнь отменили? — Моро старался говорить сдержанно. — Я не знаю, что там произошло ночью, но Макса уже разыскивает полиция!

— О Боже… Я тебя поняла.

***

Если Максу удавалось хорошенько подумать, находясь на крыше высотки, ощущая адреналин и опасность падения, Джейн необходимо было с кем-то поговорить. С человеком, который однозначно примет нужную ей сторону, поддержит девушку. Да, она часто хитрила, перекладывая ответственность за принятые решения на друзей и родственников, но таковой была ее натура. Вскоре Джейн колотилась крепко сжатыми кулачками в знакомую входную дверь. Открыл сонный Бредли:

— Ты чего шумишь?! — возмутился парень. — Ты знаешь сколько времени? У меня выходной! — только и успел крикнуть он вслед вбегающей в его квартиру девушке. Когда мужчина зашел в спальню, Джейн уже сидела на кровати и трясла Шеннон за плечи, пытаясь разбудить подругу.

— У нас катастрофа! — объявила она, когда Шен более-менее пришла в себя ото сна и села на кровати.

— Что он опять натворил? — Бред смирился с мыслью, что продолжить спать не удастся, натянул спортивные штаны и уселся рядом, готовый, как ему казалось, ко всему. Джейн торопливо объяснила ситуацию.

— …я понятия не имею, что мне делать. Я не могу его бросить в беде, но я не чувствую в себе сил бороться! С фанатками, героином, теперь еще и с полицией! С каждым днем проблем становится все больше! — почти срывалась она, скорее рассуждая вслух, чем жалуясь. — Старые неприятности никуда не деваются, зато новые множатся, как кролики! Я пытаюсь его держать на плаву, но он тянет, тянет меня за собой на самое дно!

— Но Джейн, кто ему поможет, если не ты? — робко вставил свое слово Бред.

— Я понимаю это, но… когда Дафф прижег мою руку сигаретой, я в тысячный раз осознала, насколько слабая. Я не сомневаюсь, что мне уготована участь похуже этой несчастной девочки! Я видела обещания расправы в его глазах. В его улыбке! Вы себе не представляете, как мне страшно! Я наговорила столько ужасных слов Максу, — сжала виски пальцами, — я сказала, что он как его отец, что ему нельзя верить. Потому что он отверг найденный мной выход, как всегда поступил по-своему, как обычно безрассудно! Я так запуталась. Шен, Бред, скажите, что мне делать?! Его так сложно любить! Его катастрофически сложно любить!

— Милая, — Шеннон обняла подругу, поглаживая по голове. Когда та немного успокоилась, девушка сказала, — ты сама должна принять решение, но…

— Но? — Джейн ухватилась за продолжение фразы. Шеннон многозначительно посмотрела на мужа, парень кивнул, соглашаясь.

— Если хочешь услышать мнение со стороны, мы скажем.

Джейн торопливо закивала.

— Твоему характеру могут позавидовать Фред с Даффом вместе взятые. Родная, тебе двадцать два года. Ты совсем еще крошка, но как-то умудряешься на равных общаться с этими скотами. Джейн, ты смогла год держать на расстоянии горячо любимого человека, не поддаваться на его уговоры, на все попытки приблизиться. У тебя сумасшедшая выдержка, нереальная сила воли. Если бы я тебя не знала, я решила бы, что у тебя каменное сердце.

Джейн засмеялась сквозь слезы.

— Ты не общаешься с отцом, а я знаю, как сильно ты его любишь, какое место он занимает в твоей жизни.

— Ты единственная, кто умудряется диктовать условия Фреду, — подхватил Бредли. — Да, мы в курсе как вы с ним манипулируете Максом.

— Да? — ахнула Джейн. — А Макс знает?

— Во всяком случае, догадывается. Он не против. Он понимает, что ему это нужно, думает, раз это делаешь ты, значит так правильно.

— Боже…

— Джейн, если кто-то в мире сможет все это выдержать, если кто-то способен держать Макса в узде, то это ты. Думаю, Макс это тоже чувствует, поэтому и держится за тебя. Именно ты не даешь ему сорваться.

— Джейн, — взяла эстафету Шеннон, — наравне со стойкостью в тебе живут жесткость и расчетливость. Ты способна причинять людям боль, если считаешь, что поступаешь правильно.

— В том, что ты справишься, никто не сомневается, другой вопрос, надо ли тебе это.

Снова этот вопрос. Примерно то же самое спрашивал Фред, когда рассказывал о срывах героинщиков, о трудностях жизни с наркоманами. Надо ли Джейн это? “Бывших наркоманов не бывает”. “Нужно быть законченной идиоткой с отсутствием малейших признаков самолюбия, чтобы доверить свою жизнь и жизнь своего потомства героинщику”. Макс никогда не изменится. Никогда не станет верным и надежным. Его всегда будут окружать люди, желающие “сожрать” Джейн заживо. Наверное, он действительно очень похож на своего отца. Вот только Джейн — совсем не Пола.

Она достала телефон и набрала номер Сэма.

***

Писалось под:

Linkin Park — Announcement Service Public

“Ты дрянь, Джейн, расчетливая дрянь”.

Она шла по полицейскому участку, в голове эхом отдавались слова Моро.

“Но это хорошо”.

На ней было подаренное Максом белье.

“Другая бы не зацепила нашу рок-звезду”

Она утопала в толстовке рокера, достающей ей почти до колен, очень теплой и надежной, пахнущей им. Она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом со своим мужчиной. Той самой безопасности, о которой пишут в женских романах.

“Я не знаю, как тебе удалось проникнуть так глубоко в его душу, но ты, черт возьми, там обосновалась весьма обстоятельно и, я бы сказал, очень надолго”.

Зато Макс чувствовал себя в безопасности рядом с Джейн, видел в девушке стимул для борьбы. Он слепо верил, что она всегда поступает правильно, что Джейн точно знает, как надо жить Максу.

Кроссовки мягко касались темно-синей плитки, ее шагов практически не было слышно. Она обнимала себя, теряясь в одежде своего мужчины. Нуждалась в его поддержке, хотя бы такой. Волосы были как попало собраны на затылке, никакой косметики, но решительный взгляд и без того притягивал внимание проходящих мимо полицейских.

“Джейн, если кто-то в мире сможет все это выдержать, если кто-то способен держать Макса в узде, то это — ты”.

— Ничего не бойся, — настраивал шагающий рядом Сэм, с которым приветливо здоровались все встречающиеся им копы. Мужчина с любопытством рассматривал необычный внешний вид девушки, даже в загородный дом на барбекю она приехала на каблуках, а тут…, - главное, говори правду, и следователь не будет на тебя давить. То, что случилось, привело в ужас весь отдел. Сестра девочки — известный доктор, родители — очень хорошие люди. Мать, как узнала, — чуть из окна не выбросилась.