— Джейн… — Макс встал из-за стола, быстро подошел, обхватил ладонями ее лицо и, нагнувшись, поцеловал, страстно, влажно, чувственно. Оторвал губы и снова. И еще раз. Начинал распаляться.

— Макс, Макс, подожди! Тут же ребенок в соседней комнате.

— Джейн, — прошептал он, поглаживая пальцами ее лицо, — девочка моя, я так скучаю.

— Макс, не торопись, — обхватила его запястья, отстранила от себя, — давай не будем спешить, прошу тебя. Я не могу игнорировать то, что случилось вчера. Я прекрасно понимаю, что это для нас значит, и ты не мог не чувствовать, как я реагировала. Но прошу тебя, не торопись. Прошло много времени с тех пор, как мы расстались. Мы оба изменились. Давай попробуем заново узнать и попытаться понять друг друга. Я не хочу, чтобы наши отношения стихийно начались и закончились, как в предыдущие разы.

— Это означает “да”? Ты будешь со мной? — спросил он, послушно отстраняясь и присаживаясь на свое место. Внешне Макс был спокоен, хотя его потряхивало от одной мысли, что эта пытка может закончиться, что Джейн, наконец, простила его и… поверила! Хотелось схватить ее, прижать к себе, поклясться быть всегда рядом и больше никогда не подводить.

— Это значит, что я готова попробовать поверить, что ты изменился. Кушай, ты голодный, — кивнула Джейн на тарелку, которую пододвинула ему, — правда, получилось очень вкусно.

— Спасибо. Клянусь, ты очень удивишься. Я уже совершенно другой! И… честное слово, ты не пожалеешь. — Он говорил горячо, подтверждая слова кивками, глаза блестели от восторга. Сегодня действительно замечательный день, самый лучший!

— Мы решили, что пока не будем спешить, ок? Скажи, почему ты не хочешь выступать завтра? — перевела тему девушка. Макс на секунду замер, поджал губы, взял ложку и вернулся к еде. Ответил нехотя:

— Почему Фред все время звонит тебе, когда я отказываюсь что-либо делать?

— Возможно, он думает, что я знаю к тебе подход.

Макс пожал плечами.

— А ты знаешь, где нам нужно выступать?

— На чьем-то дне рождения. Фред говорил, что вы согласились еще пару недель назад. Договор подписали, аванс вы получили, но вчера ты резко передумал.

***

— Ты не сказал, что выступление должно быть на вечеринке Джайла Хертца! — закричала в трубку Джейн, как только Фредрик ответил. Девушка мерила кругами тротуар у своего подъезда.

— Дженни, милая, какая разница?

— Как какая? Можно подумать, ты не знаешь, что у Макса с ним конфликт! Из-за меня! Я как полная дура могла лишь хлопать ресницами, глядя на Макса, сообщающего мне эту новость! Ты не мог предупредить меня заранее?!

— Ты бы никогда не согласилась его уговаривать, не так ли? Даже не зная всей правды, ты не смогла начать разговор с первой попытки! Убежала из студии, как школьница!

— Ты слышал, что именно он поет? Я не сомневаюсь, что на протяжении всей песни Макс видит меня перед собой, и все эти “лестные” слова адресуются именно мне!

— А как ты хотела? Чтобы он тебе серенады пел? Хотя, серенада скоро будет. Хотел тебя обрадовать, Макс утром объявил, что закончил работу над песней, про которую я тебе говорил, более того, согласился исполнить ее на МТВ. Уж не знаю, что ты с ним сделала…

— Ничего, что могло бы ему навредить, — быстро перебила Джейн.

— Лапуля моя, почему ты упорно отказываешься от денег?

— Потому что все, что я делаю — я делаю только ради Макса, чтобы у него получилось исполнить свою мечту! А не для того, чтобы тебе или мне хватило на новую тряпку!

— Ага, ага, как скажешь, родная. Так что с выступлением?

— Он будет петь.

— Я тебя обожаю!

— Мы с Джо придем поддержать его. И это только из-за обещанных денег: Макс до сих пор полностью не рассчитался с Джайлом. Там осталось немного, но все же… Если ты хочешь мне что-то заплатить — отдай эти деньги Максу, чтобы он перестал себя чувствовать должным Хертцу.

— Очень благородно с твоей стороны, Дженни. Буду рад познакомиться с твоим братиком. Макс отказался описывать прелести Джонатана, но если он хоть чуток похож не тебя…

— Тебе ничего не светит с ним, Фред. Даже и не мечтай. Вернемся к Максу. Он споет три песни, при условии, что будет играть на том-томах, скажет поздравление сестре Джайла… ну, или у кого там праздник? Неприличные слова в песнях пропустит, но измененный текст петь отказывается категорически, даже в шутку.

— Ни у одной песни?

— Ни у одной.

— С этим может быть проблема, Джейн. Хертц настаивал на том, чтобы Макс пел именно сочиненные им стихи под мотив RP. Скажу даже больше, это было главным условием.

— Фред, тогда отказывайся от выступления. Я сделала все, что могла. Ты вообще себе представляешь, как сложно было мне уговаривать Макса развлекать семью Хертца?! Макс при толпе народа пообещал разбить тому лицо, а сейчас должен улыбаться со сцены! Да он в бешенстве по этому поводу!

— Как же ты его убедила?

— Сказала, что будет забавно вернуть Джайлу его же деньги. Макс профессионал, он выступит как всегда безупречно. Ну… или почти как всегда, но не больше. Придуманные непонятно кем тексты он произносить не будет, даже читать их отказывается.

— Ладно, я подумаю, что можно сделать. Ты молодец, девочка.

— Иди ты, а!

Балкон, шестнадцатый этаж, а за спиною пустота…

Доверься, руки расцепи, не отпущу нас никогда!!!

Я стал другим, я осознал, что нет мне жизни без тебя…

Как верно классик раз сказал: “Не отрекаются любя!”

Ты знаешь, я не идеал, но я стараюсь, видит Бог,

Малыш мой, девочка моя, я счастьем стать твоим бы мог!

Не упадешь, я удержу…И кровь в висках, горит в груди…

Я об одном тебя прошу: ПОВЕРЬ!.. прости… не уходи…

Maria Shi

Праздники Хертцы всегда отмечали на широкую ногу: самые популярные заведения в городе, сумасшедшие затраты на еду, выпивку и развлечения. День рождения младшей сестры Джайла — Кэтрин — не был исключением. Старший Хертц нехотя, но все же расстался с внушительной суммой, позволяя “детям” произвести впечатление на друзей и недоброжелателей, кстати говоря, последних у шестнадцатилетней девушки и двадцати- двухлетнего парня накопилось слишком много для столь раннего возраста.

Джайл обстоятельно подошел к вопросу организации вечеринки, ознакомился с предложениями нескольких ночных клубов, ресторанов и баров, в конце концов, остановился на топовом местечке “Оазис”. Толпы организаторов и аниматоров наперебой предлагали, как лучше украсить заведение, составили программу вечера, меню. Но самое занятное развлечение молодой человек приготовил для себя. Он довольно долго собирал информацию о Максе Сандере и, наконец, понял, как можно уничтожить этого человека.

Макс в легком недоумении рассматривал сотни шариков и розовых ленточек, украшающих сцену, столы и стены клуба, он раз десять переспросил Фреда: “Мы точно приехали по адресу?” И тот, признаться, действительно перепроверил документы — нет, все правильно. Никакой ошибки быть не может, это то самое место. Музыканты приехали за десять минут до начала своего “позора”, как выразился Макс. Он больше не возмущался, Джейн удалось убедить парня, что в предстоящем выступлении ничего ущемляющего его достоинство нет, Макс просто будет делать свою работу, которая ему нравится. Кроме того, за пятнадцать минут выступления получит денег, как с целого концерта, — Хертцы при первых отказах группы от частного выступления просто удваивали сумму до тех пор, пока сердце Фреда не дрогнуло, и продюсер не согласился.

— Я сейчас видел именинницу, по-моему, она меня не узнала. Вот скажите, зачем тратить столько бабла на группу, фанатом которой не являешься? — удивлялся Рич. Парни стояли у сцены, рассматривая веселившуюся не по-детски пьяную и развязную молодежь.

— Понятия не имею, — пожал плечами Бредли, косясь на Макса, которому изо всех сил махала из другого конца зала светловолосая девушка. Макс отсалютовал ей в ответ: