В тот вечер, лет шесть назад, Макс выступал в одном клубе, очень похожим на заведение, в котором через полчаса Макс должен выйти на сцену.
“Че Гевара” — он хорошо запомнил название, сейчас этого заведения, конечно, давно нет — в больших городах популярные места живут максимум года три, потом о них забывают. Ну, и слава Богу. Тогда Макс впервые пел в Нью-Йорке, правда, вторым голосом и всего две песни — .друг Даффа был лидером популярного в те времена рок-банда, и тот договорился, чтобы Макс “попрыгал” на сцене. Шесть лет назад Макс испытал невероятные ощущения, видя, как реагирует публика, как люди кричат, танцуют и одобрительно свистят ему, Максу.
Казалось, зрители были готовы разорвать на кусочки своего кумира от восторга, а он тогда именно им и был, их кумиром. Под хэшом (америк. гашиш — прим. автора) и опиатами (наркотики, обладающие седативным, “затормаживающим” действием — прим. автора) Макс считал себя чуть ли не Господом Богом. Адреналин в тот вечер зашкаливал, он не помнил, когда в последний раз был так счастлив. И был ли когда-нибудь? Привычная заторможенность, вялость и апатия — сопутствующие кайфа после каждой дозы, — . не помешали парню покорить зал, а после…
Макс резко тряхнул головой, прогоняя воспоминания последующей оргии. Сейчас эти мысли не приносили радости, хотелось навсегда стереть их из памяти, вырвать страницы из книги жизни. В последнее время Макс часто думал о том, как жил тогда — при всем желании не получлось забыть! Взять хотя бы бегунков (в данном случае Макс имел в виду героинщиков, выполняющих любые команды своего дилера, ради очередной дозы — прим. автора), поджидавших парня ночью у подъезда? Тогда ему пришлось задержаться в студии, и усталый рокер с трудом волок ноги от стоянки к подъезду, когда трое напали сзади. Макс не успел сообразить, что случилось, как почувствовал острую боль, реанимирующую покинувшие его силы. Что ж, силы нашлись быстро, в состоянии стресса организм и не на такое способен, тем более что это была далеко не первая драка Макса. Он подобрал с земли пустую бутылку из-под виски, мысленно поблагодарив того, кто не дошел до мусорной корзины, и… В общем, домой он попал нескоро, сначала поехал в больницу — порез необходимо было зашить, и продезинфицировать, сам бы он не справился.
Пьянство, нескончаемые тусовки, мелькающие все новые и новые женские… хм, “лица”. Сейчас Макс не смог бы вспомнить ни одной своей тогдашней подружки, даже примерно. Нда, если бы Джейн узнала, где и с кем он проводил время — она бы убежала со всех ног — парень чудом не подцепил… ничего смертельного. Как он мог быть таким слабым? Ведомым. Податливым. Любое из этих слов бесило! Сейчас Макс мечтал об уюте, доверительных отношениях, душевном тепле и… что там еще в семье обычно бывает? Макс не знал, но подсознательно догадывался, что ему бы это понравилось.
Двадцать восемь лет. Он давно вступил в тот возраст, когда пьянки и шлюхи перестают занимать мысли, примитивные желания вытесняются чем-то по-настоящему важным, особенным. Он хотел работать и обеспечивать свою женщину, хотел, чтобы она ждала его вечерами с работы и выслушивала его байки, возможно, глупые и не смешные. Может, на него влияет Бредли? В последнее время Макс общается в основном с ударником и по-доброму завидует отношениям друга.
— Макс, ты готов? — в комнату заглянул Рич.
— Да, иду, — Макс быстро кивнул, вновь посмотрел на свое отражение, скривил губы в улыбке — не напугать бы народ, и направился на нетвердых ногах к двери.
Сегодня клуб “трескался по швам” от количества зрителей. Первое выступление в туре, полноценный концерт, на который люди купили билеты, пришли, чтобы специально послушать песню RP. Но скорее всего дело в пятнице, когда никому не хочется сидеть дома. О Боже, петь свои собственные, незнакомые слушателям песни на огромную, подозрительно настроенную толпу… Вот это экстрим! И без разогрева! Реакция публики непредсказуема, и Макс неоднократно испытывал на себе и полный восторг толпы и её полное презрение. Он осторожно заглянул в зал — яблоку упасть негде. Черт! Мечты сбываются, но… как же страшно!
— Макс, что-то ты бледный, всё в порядке? — положил ладонь на плечо всегда улыбчивый Пит, временами он был чересчур ответственным и заботливым.
— Да, конечно, сейчас зажжем этот зал, — Макс небрежно стряхнул ладонь друга, — а где Бред?
— Его до сих пор тошнит, представляешь! — засмеялся Рич. — Неженка наша! — и все от уши, хотя и слегка нервно, засмеялись шутке. Макс тоже улыбнулся, ему немного полегчало оттого, что кто-то волнуется больше него. Через пару минут появился зеленоватый ударник.
— Чувак, ты как? Палочки поднять сможешь? — продолжал гоготать Рич, Бред передразнил его, состроив физиономию. Макс не без зависти отметил натуральный цвет волос друга. Вьющиеся русые волосы парня покорили стилистку, а может, ее покорили широкие плечи и сильные руки ударника, которые, несмотря на невысокий рост, около метра семидесяти пяти сантиметров, создавали впечатление сильного и надежного мужчины. В общем, Бреду единственному из группы позволили сохранить родной цвет волос.
— Ребята, готовы? — подбежал запыхавшийся Фред, они дружно закивали. — Давайте, удачи вам! Алекс пошел объявлять, так что у вас максимум две минуты. Я буду в зале, если что. Ни пуха!
Парни с удовольствием послали продюсера к черту и, храбрясь друг перед другом, вышли на сцену. Публика недоверчиво разглядывала неизвестную группу, кто-то крикнул: “Следующие!”. Что ж, вполне ожидаемо. Инструменты были настроены заранее, поэтому мужчины взялись за проигрыш к первой по плану песне. Макс, неуверенно подошел к микрофону, плотно стиснул его в руках — как бы он хотел знать, что где-то там, в толпе, есть хотя бы одно знакомое лицо, чьи глаза, готовы поддержать. Что ж, там был Фред, этого достаточно, наверное. Где-то возле сцены должны были быть Шен и Дора, невеста Джеймса, но они вряд ли стали бы тратить свои силы на поддержку Макса. Парень быстро оглядел гостей, пробежался по незнакомым лицам, вокруг разливались знакомые аккорды.
Музыка… Его жизнь. Парень широко и совершенно искренне улыбнулся, приветствуя гостей клуба, на автомате в нужный момент открыл рот — и понеслось!
Если в зале и были те, кому не нравилось — Макс их не заметил. Все происходило совершенно естественно: заветные слова на нужной высоте — короткий, еле уловимый вдох — новый куплет — резкий вдох — очередная строка. Парень уже не считал себя чем-то обособленным, он — Макс — часть этой музыки, его голос пронизывает воспроизведенные ребятами ноты.
Linkin Park — Don’t Stay (*Уходи)
I don’t need you anymore, I don’t want to be ignored
I don’t need one more day of you wasting me away
I don’t need you anymore, I don’t want to be ignored
I don’t need one more day of you wasting me away
With no apologies
(*Ты мне больше не нужна, я не хочу, чтобы меня игнорировали.
Мне не нужен еще один день, чтобы ты меня использовала.
Ты мне больше не нужна, я не хочу, чтобы меня игнорировали.
Мне не нужен еще один день, чтобы ты меня использовала
Без лишних объяснений.
На второй песне, со второго припева им начали подпевать, к концу третьей — кричал весь зал. Макс чувствовал, как капли пота стекают со лба, как тонкие струйки ищут пути между лопаток. Он был сейчас музыкой, был самой песней, парню казалось, что он за пределами этой реальности. Еще никогда он не чувствовал такого единения с роком. Сегодня Макс был чист и трезв как стекло, но, не смотря на это, в тысячу раз лучше чувствовал, буквально осязал энергетику, посылаемую им в зал, и, затем, возвращенную благодарными зрителями. Боже, Макс будет делать это, даже если придется доплачивать слушателям! А раньше он сваливал свой экстаз на порошок, получается, что можно выступать и без него?
