– Да мы бы, честно говоря, давно плюнули на них. Но… если бы у всех солнца не было. А так ведь начинается: обиды, зависть, злость… Когда в деревне тридцать дворов, да они ещё и пересобачатся между собой, так вообще не жизнь…

– А раньше что, на всех домах до одного лучи были?

– Были, - кивнула Рансана, рассеянно крутя в руках впихнутый Григом пирожок. - Они ещё и разные были…

– То есть? - насторожился дисцитий.

– Ну… Как бы объяснить, - цыганка в раздумье прикусила губу. - Просто на управе свет был яркий и острый - как по осени бывает; на домах - помягче, чтобы в глазах не резало; а у колодцев - и вовсе дымчатый такой, словно сквозь туман пробивается…

– План нарисовать сможешь? - хищно подался вперед заинтересовавшийся Григ.

Рансана неуверенно кивнула:

– Да, наверное… Вот только где?

Дисцитий торопливо охлопал себя по карманам и дал ей свиток с угольком. Девушка увлеченно склонилась над быстро вырисовывающейся картинкой.

– Так… вот тут, у плетня, он как бы мерцал все время: раз есть, другой - нет… а у Марьяниного дома поярче становился…

Григ напряженно следил за торопливо порхающим над бумагой угольком, подтачивая его прямо в руке у Рансаны. Дорисовав, цыганка критически оглядела свое творение и добавила в правом нижнем углу три ветвисто переплетающиеся линии.

– А это что? - не понял Григ, протягивая руку за наброском.

– Да так, - уклончиво улыбнулась Рансана. - Цыганский знак счастья. Символ пути.

Григ неопределенно хмыкнул, углубляясь в план. Цыганка быстро собрала пустую посуду, сложила снова в сумку и, не прощаясь, чтобы не отвлекать, спустилась с горы.

Метод "от противного" дал куда более наглядные результаты. Во всяком случае, уже через четверть часа Григ сообразил, что никуда зеркала с горы не девались. Они просто сместились - и перестали освещать то, что должны бы были. Ну а отсчитать отраженный луч и понять, как должна быть расположена поверхность, от которой он отражен - это и вовсе задание для пятикурсника!

Уже сгущались зябкие сумерки, когда дисцитий с чувством выполненного долга передвинул последнюю обсидиановую плиту на её законное место, убедился, что брошенный на неё с центрального зеркала луч достигает ровно стены дома Инцара - и, лукаво усмехнувшись, несколькими пассами вытравил в центре три переплетающиеся тропинки, тут же проявившиеся на стене освещаемого дома.

Пусть у них будет счастье. Хотя бы в виде знака.

– Ох, господин маг, спасибочки вам огромадное! - соловьем разливался староста, прочувствованно сморкаясь в грязный, выуженный чуть ли не из сапога платок. - Вы нам прямо так помогли! А мы-то уж все думали, ну когда ж господа маги наконец сообразят прислать кого-нибудь ошибку свою исправить. Просто-таки и дождаться не могли!!!

Григ неопределенно хмыкнул, глядя в окно. На улицах медленно сгущалась движущаяся, пульсирующая, почти материальная темнота. Под вечер небо заволокло тучами, звезды только изредка, словно забытые и не сметенные ленивой хозяйкой со стола крошки, показывались в их разрывах. Иногда - робко, несмело - пробивался свет нарождающейся луны. Ночка обещала быть непроглядной.

– Ну, вот и дождались, - веско усмехнулся сидевший тут же, на скамье, Инцар. - Так что неплохо бы отблагодарить господина мага честь по чести.

Староста кисло покосился в сторону невозмутимо глядящего на него цыгана. Растраты на зеркала, похоже, не входили в бюджетный план Темнянки на ближайший месяц. А то и год.

– Ага, - кивнул он, повторяя: - Спасибо вам, господин маг!!!

Григ снова промолчал, здорово действуя своим безмолвием Линемеру на нервы. Зато не смолчала бесшумно хлопотавшая по хозяйству Рансана.

– Спасибо в карман не положишь!

На неё староста не просто покосился, но уставился с таким гневом, что будь он магом - и от волос и платья цыганки остались бы только обугленные ошметки. Рансана же словно и не заметила, спокойно расставляя на столе тарелки с хлебом, нарезанным ломтиками сыром, полукопченым мясом и вяленой рыбой. Вместо чая снова объявилась легкая, почти не дурманящая голову наливка, флягу с которой Григ уже опустошил в обед.

– А тебя вообще не спрашивают! - рявкнул на неё Линемер. - В перестарках засиделась - вот вместо языка жало ядовитое и отрастила!!!

Обычная девушка бы вспыхнула и бросилась за защитой к отцу. Или закатила бы скандал. Или смутилась и ушла за занавеси. На худой конец - расплакалась.

Но Григ, уже холодно сдвинувший брови и готовый дать суровую отповедь обнаглевшему старосте, никак не ожидал, что Рансана молча поставит на стол и стаканы - и только потом повернется лицом к петушащемуся Линемеру.

– Может, и засиделась. - Голос звучал неестественно ровно и безразлично. Настораживающее безразлично. - Вот только сыну передайте, что бегать за женщинами ещё никому не повредило. Опасно их поймать.

Староста отшатнулся, словно она не сказала три фразы, а с размаху залепила ему хлесткую пощечину.

– Да как ты смеешь, с-с-стерва!!! Ты даже не понимаешь, о ком такое говоришь!!

– А вы не можете понять даже то, что вам говорят на каждом углу.

Староста набрал было воздуха в грудь, чтобы выдать Рансане незабываемую отповедь - но тут Григу надоело сидеть простым зрителем, и он вяло пошевелил пальцами, заставляя старосту замолчать. Тот испуганно вытаращил глаза, беззвучно шлепая губами, как выброшенная из воды на берег рыба. Дисцитий тем временем лениво скосил на него один глаз и без особого интереса спросил:

– Как я понимаю, денег в деревенской казне нет?

Староста остервенело замотал головой, чтобы маг не усомнился: денег в деревне нет. Не было и не будет.

Григ сочувственно поцокал языком, сокрушенно покачал головой. Потом словно бы задумался на пару минут - и с просветленным видом начертил в воздухе какую-то руну, неторопливо замерцавшую и поплывшую к старосте.

Тот, вмиг от страха обретший голос, испуганно заверещал и принялся зигзагами удирать от руны, оставлявшей за собой дымный след по воздуху.

– Ааа!!! Господин маг, за что?!!!

– Что вы милейший, постойте спокойно! - принялся удивленно увещевать его Григ. - Это руна крайностей. Она вам поможет.