Словом, как бы то ни было, но факт есть факт: он, вместе с пятью десятками своих людей, здесь, в палатках, разбитых в королевском лагере. Пьет кислую брагу и недовольно поглядывает на своих разбредшихся воинов.
Ночь вкрадчиво, но неотступно вступала в свои права, скрадывала очертания предметов, обманчиво "сворачивала" расстояния, стирала цвета… Лагерь постепенно затихал: выход в лабиринты был назначен на полночь, а до того времени опытные воины ещё успеют выспаться, чтобы не брести потом по норам нежити с бодростью восставшего в неурочный час упыря. Только одно яркое пятно дерзкого костра выделялось, словно искра в темноте.
В кругу вокруг огня сидело человек пять, причем и воины, и маги. То и дело раздавались взрывы смеха, обрывки шумных многоголосных разговоров, шел по кругу рог с вином…
Заприметив среди сидящих двух Всадников, Райдас решительно поднялся на ноги и направился к костру. Ещё чего не хватало - якшаться с магами, распивая один кубок вина! Довольно и того, что они вынуждены идти в бой вместе.
– Что здесь происходит? - строго осведомился он, приблизившись и собираясь разогнать это странное общество. - Ригл, Старден, разве истинным воинам перед решающей битвой надлежит пить черт знает, что; черт знает, где; черт знает, с кем???
– Добрый вечер, домн Райдас, - невозмутимо откликнулась на его упрек Лойнна. Лойнна??? Волосы, обычно хоть чуть-чуть присобранные, чтобы не лезли в глаза, теперь дико разметались по плечам, в янтарных глазах плясало яростное пламя, причем невозможно было понять, отражается ли то огонь костра, или же этот необузданный танец рубиновых отблесков рождается прямо в неестественно расширенных зрачках. Ну, ведьма, мать её…
– Добрый вечер, домна, - склонился в почтительном поклоне Всадник, не в силах оторвать взгляд от этой невиданной пляски янтарного пламени в её глазах.
Ведьма, разрывая нить его смятения, сама отвела взгляд, с сожалением глянув на торопливо подскочивших при виде начальника Всадников.
– Не лишайте нас общества этих милых людей, домн Райдас, - тихо попросила Лойнна. - Лучше сами присоединяйтесь к нам!
– А можно? - вдруг неожиданно для самого себя спросил Всадник, неуверенно поигрывая массивной брошью, скалывавшей плащ у горла.
Ведьма одарила его ещё одним огненным взглядом и улыбнулась, и яд этой улыбки проник глубоко, в самое сердце, отравив Райдаса на весь вечер и всю ночь.
– Вина домну Райдасу! - звучно разнеслось над костром - и сразу с нескольких сторон к нему потянулись руки с кубками. Он, помедлив, принял один - из рук Стардена - и осторожно отхлебнул.
О, дьявол!! Такого вина не на каждом королевском обеде нальют!
– Эстхардское, - опередила его вопрос Лойнна и пояснила: - Я оттуда родом.
Райдас кивнул и отпил ещё глоток красного, терпкого, пряного и пьяного вина.
А все дальнейшее смешалось в какой-то безумно прекрасный и невероятный… обряд? Бред? Морок?
Память не запечатлела нить событий - только отдельные, яркие, как вспышки магических искр в ночи, картины, обрывки фраз…
Лойнна. Странная, необъяснимая и непредсказуемая. То безумно хохочущая, то украдкой смахивающая слезы с глаз. "Кто она такая? - небрежно скользило в голове Райдаса. - Порождение богов - или сатаны? Послание ада или рая? Человек - или высшее существо, сплетенное из прядей магических нитей?" Скользило - и, не находя ответа, затиралось между сотнями других, таких же безотчетных и обрывочных мыслей.
Буйство костра, незримый танец раскаленного пламени не только в кругу дров, грамотно разложенных "шалашиком", но и везде - во взмахе небрежной руки ведьмы, в глазах людей, сидящих у костра, в плещущемся в кубке вине, в раздробленном, разбитом на осколки сознании…
Всё расширяющийся и расширяющийся круг возле огня, в который входили и маги, и воины, и стражники, и знать - и всем было плевать, кто тот человек, с которым ты пьешь на брудершафт за здоровье короля. Люди, люди, люди - уже не круг, а толпа, словно "пойманная" в какую-то паутину, сплетенную безумной ведьмой у полыхающего уже безо всяких дров костра…
Яростный, страстный, дерзкий взгляд янтарных, в свете пламени полыхающих чистым золотом глазах, в которых было ВСЁ. Ответы на все вопросы; последний довод разума перед свистом выхваченной шпаги; гневный огонь, расцветающий под ногами привязанных к столбу ведьм; шепот древних времен, когда не было ещё ни людей, ни вражды, ни любви - лишь бесконечное всеведение, и трепет шелковых знамен в руках отчаявшихся королей…
Чья была гитара, откуда она вообще взялась посреди чисто мужского общества, занимающегося грязной работой войны? Никто не знал, но никому и дело да этого не было. Особенно когда струны запели под тонкими, нервными, унизанными серебряными кольцами пальцами Лойнны, а её голос вплелся в причудливую древнюю мелодию седьмой струной… От ярости ливня плащи не сокроют, От солнца лучей не спастись под ольхой, Но воины Жизни не жаждут покоя, Одна лишь дорога у них - вечный бой. Идут по хрустальным тропам мирозданья, Бредут волонтёрами вечной войны. Путь жизни один лишь, одно лишь призванье - Сражаться со смертью по слову Судьбы. Из стали клинки их, из стали их души. Для них не отлична вода от вина. Они бесконечно сему миру служат, Страданья и боль выпивая до дна. Не зная рассвета, не видя заката, Идут беззаветно тропою войны. Не знают тоски и не слышат звон злата, Воюют со Смертью. Они так должны.
…И бесконечное, необъяснимое чувство ПРИЧАСТНОСТИ, захлестнувшее душу каждого, кто стоял в отблесках огромного, полыхавшего костра и слышал хоть слово из этой старой, известной каждому, но получившей в её устах второе бессмертие воинской песни…
Райдас впервые в жизни понял, как люди сходят с ума, какое нечеловеческое напряжение может обрушиться на неподготовленную человеческую душу, и насколько всесильной может быть женщина, не умеющая даже сжать в руках шпагу…
Дьявол, да как же можно было так упиться одним кубком вина?!!…
* * *
Вернулась она никакая…
Безучастно сбросила легко стукнувшие об пол сапоги, с шелестом накинула плащ на спинку стула и осторожно, опираясь на стену, добралась до кресла.
