Несмотря на неудачу высадки, советским командованием не была оставлена идея десанта в Евпатории. В документах Крымского фронта имеется разработка плана высадки, подписанная вице-адмиралом Ставицким и датированная 13 января 1942 г.[370]. Предполагалось высадить в Евпатории два полка с привлечением 5 транспортов при содействии 2 крейсеров, 4 миноносцев, 3 тральщиков, 2 канлодок и 6 катеров МО. Однако в одну реку нельзя войти дважды. Чувствительный удар заставил немцев укрепить гавань и озаботиться минными заграждениями. Представляется, что еще одна попытка высадиться в Евпатории была бы обречена на провал.
Подводя итоги высадки в Евпатории, следует отметить, что факторами, благоприятствующими успеху высадки, являлись общая достаточно слабая и поспешно оборудованная немцами оборона побережья и немногочисленность гарнизона города. Минирование гавани (и это подтверждается немецкими источниками) полностью отсутствовало, что давало практически полную свободу действий советским кораблям. Неблагоприятными факторами являлась трудность поддержки высадки крупными кораблями и возможность быстрого подтягивания к Евпатории крупных сил немецкой пехоты и артиллерии. Также высадка происходила в сложных погодных условиях.
Немцам достаточно быстро удалось создать численное превосходство над высадившимся батальоном капитан-лейтенанта К.В. Бузинова. Более крупный десант было бы весьма затруднительно снабжать имеющимся на Черном море тоннажем транспортов, особенно в условиях противодействия авиации противника. Расчет, насколько можно судить по документам, строился на общем отступлении немцев из Крыма под влиянием череды высадок и нехватке резервов у противника.
Высадка в Судаке. Традиционно считается, что планы по высадке десантов в различных пунктах Крымского полуострова, в частности в Судаке и Алуште, преследовали цель «отвлечь внимание противника от феодосийского направления»[371]. Так высказывался сам Д.Т. Козлов на переговорах со Ставкой. Однако реальная картина была несколько сложнее: имело место сочетание высадок с решительными целями и отвлекающих маневров.
Обратимся к оперативным документам Кавказского фронта. Началось все с плана высадки в Алуште и Евпатории, утвержденного Ставкой. В 15.00 1 января 1942 г. приказом № 02/оп за подписью Козлова и Шаманина ЧФ ставится задача высадить в ночь с 4 на 5 января десант в Алуште силами «гсп 44 А». Задачей десанта являлось «овладеть р-ном Демерджи, Шумы, Алушта, для обеспечения последующего наступления на Симферополь»[372]. При невозможности высадиться в Алуште в качестве запасного варианта рассматривалась Ялта с последующим наступлением на Бахчисарай. Т. е. задача ставилась более амбициозная, чем отвлечение сил и внимания противника. От Алушты лежал самый короткий маршрут в Симферополь.
Для десанта из состава 44-й А выделялся 226-й гсп[373] под командованием майора Николая Георгиевича Селихова. Уже 5 января 1942 г. полк был сосредоточен в Новороссийске. Ранее, еще в декабре 41-го, 226-й гсп предназначался для посадочного воздушного десанта во Владиславовке[374]. Отвлекающие действия, впрочем, также имели место. В районе Судака утром 6 января эсминцем «Способный» был высажен десант в составе 218 человек 226-го гсп[375] (по ЖБД фронта 230 человек[376]). Высадка же главных сил полка в Алуште не состоялась из-за шторма.
Сомнения в целесообразности высадки в Алуште на большом удалении от своих войск возникли уже на начальном этапе подготовки операции. Так, 2 января 1942 г. на переговорах Д.Т. Козлова с начальником штаба 44-й А Рождественским последний озвучил предложение от начальника штаба флота контр-адмирала И.Д. Елисеева: высаживать десант в Судаке («С» в записи переговоров), ближе к 44-й армии или в Ялте («Я»), если предполагается взаимодействие с «Октябрьским» (т. е. с Приморской армией)[377]. Соответственно 5 января на переговорах с И.В. Сталиным и А.М. Василевским командующий фронтом говорил о своих планах «увязать это [высадки десантов. – А.И.] с действиями на феодосийском направлении»[378].
С высаженным в Судаке 6 января отрядом была потеряна связь, и его судьба оставалась неизвестной. Р. Форцик пишет, что немцами для борьбы с этим десантом была использована рота противотанкистов[379]. Также в документах противника есть упоминание о бое 11 января севернее Судака с отрядом из партизан и красноармейцев. Небольшие отряды могли наносить лишь булавочные уколы противнику. В итоге от отвлекающего, сковывающего маневра высадка в Судаке эволюционировала к удару во взаимодействии с войсками в Феодосии. Согласно замыслу, сформулированному в приказе фронта № 0122/ОП от 10 января 1942 г., задачи десанта очерчивались следующим образом:
«226 гсп высадить в район Судак с задачей: занять район М. и Б. Таракташ и совместно с Коктебельской группой уничтожить противника в районе Отузлы[380], в дальнейшем ударом в направлении Судак – Салы во взаимодействии левофланговыми частями 44 А уничтожить Ст. Крымскую группировку противника и отрезать пути отхода противника на запад от Салы»[381].
Из этого приказа задача полка Селихова читается вполне однозначно: установить сухопутную связь с войсками 44-й армии через Коктебель, а затем двигаться в глубь полуострова от Судака на Салы, перехватывая важную дорогу от Феодосии на Карасубазар. Одновременно сама высадка в Судаке позволяла блокировать Приморское шоссе в глубине полуострова. Оседлав две дороги в гористой местности, советские части создали бы себе более благоприятные условия для обороны района Феодосии с запада и блокирования подхода подкреплений противника. Собственно Н.Г. Селихов в своем докладе[382] по итогам действий отряда описывает свою задачу именно в этом ключе: «соединиться с коктебельской группировкой и стремительным ударом овладеть Салы»[383].
Для выполнения поставленной задачи был выделен один горнострелковый полк без усиления. По донесению о БЧС от 29 декабря 1941 г. изъятый из состава 63-й гсд 226-й гсп насчитывал 2048 человек, 882 лошади, 1628 винтовок, 30 станковых и 85 ручных пулеметов, 27 минометов и 4 орудия[384]. По штату 04/831(04/832) гсп должен был насчитывать 3602 (3462) человека личного состава, 44 станковых и 132 ручных пулемета, 48 минометов и 876-мм пушек[385]. Т. е. полк майора Селихова трудно было назвать полнокровным.
Кроме того, для высадки полк был облегчен, тылы и часть подразделений остались в ст. Абинской, были оставлены все лошади. В итоге в составе полка остались все стрелковые роты, пулеметная рота, минометная рота, саперная рота, рота боепитания, полковая батарея, рота связи, штаб и комендантский взвод. В своем докладе Н.Г. Селихов определил численность полка перед высадкой в 1600 человек[386].
Решение штаба ЧФ на высадку было оформлено оперативной директивой № 05/ОП от 14 января 1942 г. за подписью зам. командующего и нач. штаба ЧФ контр-адмирала И.Д. Елисеева. Высадку предполагалось осуществить в ночь с 15 на 16 января. Решением командира десантного отряда капитана 1 ранга В.А. Андреева предусматривалась переброска 226-го гсп на боевых кораблях: крейсере «Красный Крым» (560 человек, 40 т rрузов), эсминцах «Сообразительный» (241 человек) и «Шаумян» (220 человек), канонерской лодке «Красный Аджаристан» (580 человек, четыре орудия, восемь лошадей, боезапас, продовольствие, вагон досок для строительства пристаней). Кроме того, на шести катерах МО размещалась пешая разведка, усиленная пулеметным взводом для высадки первого броска и перевозки десанта с кораблей и судов. Войска на канлодке и эсминцах составляли первый эшелон высадки, а на крейсере – второй. Поддержку высадки огнем с моря должен был обеспечивать отряд контр-адмирала А.В. Владимирского в составе линкора «Парижская коммуна» в охранении эсминцев «Безупречный» и «Железняков». Для разведки и навигационного обеспечения высадки по директиве № 05/ОП выделялись подводные лодки М-55 и Щ-201, выводившиеся к Судаку к рассвету 15 января[387].
