— Ну, как ты?

— Как видишь, вернулся, — я обнял её, — теперь я знаю о них всю правду. Хотя, после того, что произошло, не удивлюсь, если сказанное сейчас, может тоже оказаться вымыслом.

— Расскажите, Сергей Николаевич, — обратился ко мне Артур, который стоял у стола.

Я сел за стол и стал подробно пересказывать всё то, о чем мне стало известно из разговора с Гао. Вика и Артур внимательно слушали меня, ни разу не перебив.

— Вот пожалуй, и всё. Видимо Гао уже знает решение Совета.

— А как ты думаешь, что они решат? — спросила Вика.

— Не знаю что, но думаю, что ничего хорошего, если исходить из его рассуждений по поводу захвата Земли.

— Это точно. Судя по всему, они поступят с нами так же, как мы поступили в своё время с индейцами, — грустно произнес Артур.

— Да, но какая бы совершенная техника у них не была, они весьма малочисленны, кроме того, не станут же они сбрасывать на Землю атомные бомбы, раз они хотят на ней поселиться?

— Виктория, мы же не знаем, какая у них техника. Если исходить из того, что мы видели и что они используют в мирных целях, я думаю, что их оружие намного превосходит по мощи всё, что есть в арсенале землян, а значит, количество не дает нам преимуществ.

— Хорошо, пусть у нас более примитивное оружие, чем у них, но всё равно, люди будут защищаться, просто так они нас не смогут покорить, — Вика посмотрела на меня, словно искала поддержки своим словам, — ведь правда, Сережа?

— Возможно, я не знаю, Вика. Я правда, ничего не знаю, кроме одного, они хотят поселиться на Земле, — сказав это, я ударил кулаком по столу, — представляете, эти полу люди, полу роботы, хотят выгнать нас с нашей планеты. Кстати, надо будет спросить у Гао, а он робот или человек?

— Сергей Николаевич, успокойтесь. Не всё ли равно, кто он. С биологической точки зрения при их методах воспроизводства рода, человек и робот, мало чем отличаются друг от друга.

— Хорошо, довольно с меня философии, лучше скажите, что нам делать?

— А что нам делать, сидеть и ждать, что мы можем еще сделать в этих условиях.

В словах Артура не было ни скорби, ни печали, он просто констатировал это как факт. И, по сути, он был прав, но я не хотел верить, что никакого выхода нет, и это меня больше всего бесило и раздражало.

— Вот что, — сказала Вика, — Артур совершенно прав, нечего понапрасну изводить себя. В данной ситуации, мы действительно сделать ничего не можем. Просто надо набраться терпения и ждать, пока не узнаем решения Совета, а заодно и свою судьбу. Вот тогда и будем думать, что делать и как нам жить дальше. А сейчас нам надо держаться вместе, не злиться, не срываться, а наоборот беречь друг друга. Может, мы скоро одни останемся из всего человечества.

Она сказала последнюю фразу так тихо, что я еле расслышал её и не сразу понял, о чем речь, а когда до меня дошел страшный смысл, я закрыл глаза и прошептал про себя:

— Господи, если ты есть в этом мире, помоги и спаси нас всех и грешных и святых. Ну почему господь выбрал меня, чтобы я впустил Антихриста на Землю? Неужели из всех грешников, я самый грешный, ведь это не так. А может, это Антихрист определил, кого из праведников легче искусить? Очень мило. Выходит я такой праведник, что меня выбрал сам Антихрист для своей миссии.

Мои мысли прервала Вика.

— Пошли обедать.

— А может ужинать? — в унисон ей произнес Артур.

— Или завтракать, — подхватила Вика его мысль, — короче, пошли есть.

Мы прошли в кухню. Вика вскипятила чайник, и посмотрев в холодильник, сказала:

— Я не знаю, что они нам оставили из еды, но это явно не земная пища, — и она вынула несколько коробок, которые напоминали замороженные полуфабрикаты. Надписи на непонятном языке ничего не говорили о том, что было внутри.

— Я понятия не имею, что это такое и как это готовить, так что будем экспериментировать или останемся голодными? Что скажете?

— Мне всё равно, — ответил я.

Артур молчал. Он по-прежнему находился в депрессивном состоянии и ко всему был безразличен. Понимая, что надо что-то делать, Вика как могла, пыталась вывести нас из этого состояния, хотя я прекрасно понимал, что ей было трудно, так же как и нам.

— Придется экспериментировать, — сказала она, и выложив содержимое брикета на тарелку, засунула его в ящик, который напоминал обычную печь СВЧ.

Мерное жужжание, говорило, что внутри аппарата, что-то происходит. Через пару минут сигнал оповестил, что процесс закончен. Она открыла дверцу и, достав тарелку, поставила на стол. Брикет увеличился в размере раза в три и еле умещался на тарелке. При этом от него шел приятный запах.

— Ладно, — сказала она, — если нас сразу не убили, то травить вряд ли будут, так что попробуем инопланетную пищу, — и отщипнула вилкой кусок.

— Ну и как есть можно? — не выдержав, спросил я.

— Ты знаешь вполне съедобно, вот только что это, абсолютно не понятно, — она отломила ещё кусок и предложила нам попробовать. Я нехотя согласился, хотя ни аппетита, ни настроения к еде не было. Артур сел, за стол, но к пище так и не притронулся.

Я поковырял вилкой, съел немного, и не поняв, что это было, вышел из-за стола и отправился в спальню. Не раздеваясь я бросился на кровать лицом вниз и пролежал так до тех пор, пока не почувствовал прикосновение Викиной руки. Она нежно провела рукой по волосам. Я повернулся и посмотрел на неё. На глазах у неё были слезы. Я понял, как тяжело ей держать себя в руках и только сейчас, когда мы остались вдвоем, она смогла дать волю своим чувствам. Я обнял её и прижал к своей груди. Она рыдала навзрыд, и я не пытался её остановить, понимая, что ей просто надо выплакаться. Я лишь гладил рукой по волосам. Спустя какое-то время она затихла и, высвободившись из моих объятий, посмотрела на меня заплаканными глазами и произнесла:

— Ты любишь меня?

— Больше всех на свете.

Она поцеловала меня и снова прильнула ко мне, потом тихо прошептала:

— А седина тебе идет. Знаешь, я больше всего боялась, одного, что они разлучат нас.

— Я тоже этого боялся.

— Сережа, я так люблю тебя.

— И я тебя, — я обнял Вику и неожиданно прошептал ей на ухо.

— А ты знаешь, чего у нас нет?

— Знаю. Ну и черт с ними с этими резинками. Я теперь ничего не боюсь. Может нам суждено продолжить человеческий род, — и она поцеловала меня так горячо и крепко, что всё пережитое за это время, мгновенно улетело, словно ничего не было. Были только мы, объединенные общей болью, страданием, горем и огромной любовью к друг другу. И, несмотря на весь ужас происходящего, во мне теплился огонек надежды, что земляне так просто не сдадутся на милость победителю и человечество победит в этой неравной битве.

Сколько прошло времени я не знаю, часов не было. Я проснулся и направился в душевую, по дороге заглянул на кухню, Артура не было. Умывшись, я вернулся в спальню и оделся. Вика уже не спала, но продолжая дремать, сонно спросила:

— Ты куда?

— На кухню, чай попить.

— Я сейчас встану и приду.

Я пошел на кухню, через приоткрытую дверь его спальни я увидел, что Артур спит. Я не стал его будить и прикрыл дверь. Порывшись на полке в поисках чая или кофе, наткнулся на коробку с таблетками. Решив проверить свою догадку, бросил таблетку в стакан с водой. Вода мгновенно закипела, и по кухни разнесся приятный аромат. Сделав глоток, удивился, вода была горячей, а незнакомый вкус напитка напоминал обычный компот. Я сделал пару глотков, и в этот момент дверь открылась, и вошел инопланетянин, который приходил накануне.

— Здравствуйте. Прошу следовать за мной. Вас желают видеть.

— Я могу предупредить своих друзей о своем уходе?

— Да.

Я заглянул в спальню. Вика одевалась, увидев меня, она спросила:

— Что-то случилось?

— Меня вызывают. Постарайся не волноваться, прикрывая дверь, я увидел, как тяжело она опустилась на кровать.

Я прошел за охранником, и вскоре мы были в том же зале с окном, что и накануне. Гао уже ждал меня, сидя в кресле. Не дожидаясь приглашения, я молча сел напротив него.